Его друг одобрил бы такое пари.

На следующее утро Джессика проснулась с головной болью, которую она назвала бы мигренью. Виски пульсировали, во рту был ужасный привкус, и в целом она чувствовала себя больной. Она отважно пыталась побороть тошноту, но ничего не помогло. К тому же ее беспокоило жжение между ног. Воспоминания о вчерашнем дне вызвали у нее сначала румянец стыда, потом она съежилась. Как она могла повести себя так недостойно? И настолько воспламениться от умелых ласк Алистера, от его талантливых рук и рта, что сделала ему столь вульгарное предложение, за что он в гневе покинул ее.

Ответ она знала: Алистер Колфилд всегда действовал на нее по-особому. С ним она всегда теряла самообладание и становилась неузнаваемой. И трудно было решить, хотела она быть такой женщиной, какой становилась в его присутствии, или нет. В порядке ли вещей то, что она теперь испытывала смущение, замешательство и страдала от чувства вины?

Как всегда, Бет оказалась ангелом Божьим. Горничная принесла ей кувшин теплой воды для умывания и тарелку жестких бисквитов, чтобы успокоить желудок. Это отчасти помогло. К вечеру Джесс уже чувствовала себя достаточно хорошо для того, чтобы съесть что-нибудь более плотное и встретиться с Алистером. Ей слишком хорошо был знаком мужской гнев, чтобы искать встречи с ним наедине, и потому она предпочла прийти на ужин в кают-компанию, где были и другие джентльмены. По мере того как продолжалась трапеза, она заметила, что Алистер избегал смотреть на нее или говорить с ней, если только это представлялось возможным. И Джессика почувствовала, что приняла наилучшее решение. И все-таки ее мучило то, что в их отношениях образовалась трещина. Впрочем, она не исключала, что это к лучшему. Если ей удалось погасить его интерес к ней, то это избавляло ее от беспокойства, снедавшего ее с момента восстановления их знакомства. То, чего он хотел от нее, — чтобы она приняла его в качестве любовника, — настолько диссонировало с представлениями о себе, что она с трудом могла в это поверить. И хотя она сожалела о том, что ей приходится ранить его чувства, воздерживаясь от дальнейших взаимоотношений, так было лучше для них обоих. Как только стало возможно, Джессика извинилась и встала из-за стола. Мужчины поднялись тоже, а Алистер сказал:

— Окажите мне честь погулять со мной по палубе, леди Тарли. Может быть, свежий воздух пойдет вам на пользу?

Скрыв свою нервозность, Джесс все же смогла ответить ему слабой улыбкой в знак согласия. Они вышли из кают-компании вместе с первым помощником, который тотчас же оставил их одних.

Джесс остановилась перед закрытой дверью своей каюты.

— Позвольте мне захватить шаль.

— Вот!

Он расстегнул ряд пуговиц на своем сюртуке.

Она запротестовала, стараясь отвести взгляд от его груди.

— Джентльмен никогда не должен появляться без сюртука или фрака.

Ответ его прозвучал язвительно:

— Вы единственная на борту, Джессика, кого это могло бы затронуть, но после того, что произошло вчера, я нахожу нелепой и искусственной эту попытку проявить скромность.

Сердце Джесс сделало скачок, а потом пропустило удар при виде его сурового лица. В синих глазах сверкали дьявольские искры, а сурово сжатый рот давал понять, что обескуражить Алистера не так-то легко. Как знакомо ей было это выражение едва сдерживаемого раздражения! И оно не сулило ничего хорошего.

— Может быть, нам лучше поговорить как-нибудь в другой раз.

— Есть кое-какие вопросы, которые нам необходимо обсудить. И чем скорее, тем лучше.

Несмотря на дурные предчувствия, Джессика не решилась отказать ему в его просьбе, и они направились к трапу, ведущему на палубу. Он осторожно закутал ее плечи своим сюртуком, и она ощутила его тяжесть. И тотчас же этот особый аромат принялся дразнить ее ноздри и будоражить чувства.

Они поднялись на палубу. Колфилд остановился в месте, затененном мачтами и снастями. Нетерпеливым жестом он дал понять двум морякам, работавшим неподалеку, чтобы они удалились.

Колфилд стоял и нависал над ней таким образом, что это будоражило и одновременно настораживало их обоих.

Он был ослепительно красив. Его классически правильные черты омывал серебристый лунный свет, и это очень шло ему. Он походил на внезапно ожившую статую древнего героя, и даже воздух вокруг него был заряжен электричеством. Алистер Колфилд был так полон жизни, а вот ей никогда не доводилось быть такой же свободной и живой.

— Не знаю, как это делать, — проворчал он, ероша волосы пятерней.

— Что делать?

— Плясать вокруг да около и притворяться, будто вещи не такие, какие они на самом деле, и использовать условности как щит.

— Условности в самом деле похожи на танец, — согласилась она. — Они создают известную картину и предлагают путь, по которому надо следовать, что позволяет двум отчаявшимся людям проводить вместе много времени с определенной целью. Они создают возможность двум чужим людям путешествовать вместе.

— В настоящее время у меня нет желания танцевать или считать, что мы чужие. Почему вы остались?

— Прошу прощения?

— Не притворяйтесь. Почему в ту ночь вы остались в лесу?

Она вцепилась в отвороты его сюртука, стараясь стянуть обе половины на груди. Не из-за холода, а потому что чувствовала себя обнаженной и беззащитной.

— Вы попросили меня остаться.

— О?

Его рот принял жестокое выражение.

— И вы всегда будете подчиняться моим командам?

— Конечно, нет.

— Тогда почему подчинились той?

— А почему бы и нет? — спросила Джессика, вскидывая подбородок.

Алистер подвинулся к ней.

— Вы были невинны. Вы должны были прийти в ужас. Вы должны были убежать.

— Что вы хотите, чтобы я сказала?

Он схватил ее за локти и заставил подняться на цыпочки.

— Вы думали с тех пор о той ночи? Думали о ней, когда лежали в постели с Тарли? Это воспоминание преследовало вас?

Джессика была напугана тем, как близок к истине он был и как легко проник в ее мысли и желания.

— Почему это важно?

Алистер поднял руку и обхватил ладонью ее затылок, заставив ее губы приблизиться к нему и принять необходимую ему позицию. Его слова, горячие и торопливые, касались ее губ.

— Я помню каждую секунду, когда вы там стояли. Помню, как поднималась и опускалась ваша грудь, как неровно вы дышали. Помню лихорадочный блеск ваших глаз. Помню, как вы поднесли руку к горлу, будто стараясь заглушить свои вздохи и стоны.

— Вокруг нас свидетели, — ответила Джесс яростным шепотом, дрожа от страха и возбуждения.

Она была удивлена, что так охотно отвечает на его грубое обращение. Уж она-то не должна была

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

1

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату