Внезапно лицо его засветилось радостью, и он сказал:
— Ведь он говорил о земле!.. А послезавтра заседание суда. Иначе зачем же он считал: один, два, три? А что если его слова сбудутся, и я получу обратно свою землю? Вот будет хорошо!
И он снова погрузился в размышления.
Прошло три дня, и Абу Шуша выиграл в суде дело, тянувшееся больше пяти лет. Он получил два феддана земли, из-за которой и возникла тяжба еще у его отца. По этому поводу он устроил пиршество и осыпал шейха Сейида подарками: дал ему и мяса, и хлеба, и одежду. Весть эта распространилась по всей округе. Каждый старался подойти к шейху и из его бессмысленных слов узнать о своем будущем. Каждый толковал слова шейха, как ему хотелось и в соответствии с тем, что он ждал от жизни. Случайно некоторые из его предсказаний сбывались; поэтому в глазах окрестных жителей его сила и авторитет возросли еще больше.
Все это усугубилось двумя происшествиями, которые явились простой случайностью, но люди приписали их чудесам святого, и слава о нем распространилась еще больше.
Первый случай был такой: в близлежащем селении жил мелкий чиновник Рафаат эфенди, родом черкес, шестидесяти двух лет, небольшого роста, худощавый, с выдающимися скулами и длинными, спускающимися к углам рта, как у старых китайцев, усами. Он наблюдал за скотом и заведовал зернохранилищем. Был он болтлив, глуп и слыл упрямым и жестоким человеком. Говорил всегда только о себе и своих делах. У окружающих и подчиненных он вызывал лишь глубокую неприязнь за свою жестокость и произвол. У него было две жены и несколько детей. Первая жена, пожилая женщина сорока восьми лет, жила в его деревенском доме, а вторая, совсем молоденькая, едва достигшая восемнадцати, оставалась в близлежащем селении. Естественно, он больше любил вторую, отдавая ей предпочтение за молодость и свежесть. Этим он вселял ревность в сердце первой жены, которая в душе затаила злобу, постепенно разраставшуюся.
Однажды Рафаат эфенди, как обычно насупясь, обедал один у канала в тени развесистой смоковницы, сгибавшейся под тяжестью плодов. Ему прислуживал мальчик лет двенадцати, на которого Рафаат ворчал за малейшую оплошность, заодно ругая кухарку и ее стряпню.
Переваливаясь, с трудом неся свое толстое, тяжелое тело, еле ворочая руками, к нему подошел шейх Сейид. Ветер надувал его рубаху и она, как парус корабля, помогала ему двигаться. Шейх тяжело дышал от жары и усталости, одной рукой он придерживал пустую сумку.
Он подошел к Рафаату эфенди, поздоровался с ним и сел, с жадностью глядя на пищу, взглядом прося либо уделить ему что-нибудь, либо пригласить к обеду, как он привык. Однако Рафаат эфенди даже не обернулся к нему и не ответил на приветствие, а только еще больше насупился. Шейх не понял безмолвного отказа и начал вести свой обычный бессмысленный разговор. Рафаату это надоело — он не любил таких людей, — и он резко оборвал шейха, но тот не переставал говорить, будто ничего и не слышал, больше того, он заговорил еще громче. Наконец терпение Рафаата иссякло, он позвал старшего пастуха и велел ему прогнать назойливого шейха. Пастух помедлил и отказался. Тогда Рафаат эфенди встал и, угрожающе размахивая кулаками, закричал на шейха, затем в бешенстве отшвырнул от себя поднос, на котором стояли тарелки с едой. На крик Рафаата собралось много феллахов, а также мулла, сторож, рабочие с паровой мельницы и орава ребятишек, которые начали издеваться и глумиться над черкесом. В исступлении Рафаат подскочил к шейху, который не обращал никакого внимания на происходящее, и с силой толкнул его, не причинив ему, однако, никакого вреда. Шейх расхохотался, полагая, что с ним шутят, и в свою очередь толкнул Рафаата; тот упал навзничь. Под издевательский смех и улюлюканье толпы Рафаат с трудом поднялся, окинул взглядом окружающих его многочисленных врагов во главе с шейхом Сейидом и побрел домой. Кровь прилила к его лицу, вены вздулись, он размахивал руками, посылая угрозы и проклятия по адресу шейха. За ним следовали ребята, которые продолжали издеваться над Рафаатом. Едва они отошли, как шейх уселся за стол и, подобрав с помощью феллахов куски хлеба и остатки обеда, начал с жадностью поглощать их, бессмысленно глядя на воду канала. Некоторые решили, что он наблюдает за рыбешками, которые лакомились остатками обеда Рафаата, ставшими их добычей. Наевшись досыта, Сейид собрал остатки в сумку, подложил ее под голову и, растянувшись на берегу канала, погрузился в глубокий сон.
В половине четвертого возле дома Рафаата эфенди послышались крики о помощи. Перед дверью собралась толпа феллахов. Все спрашивали друг друга, что случилось. Из толпы вышел мулла, пользовавшийся всеобщей любовью и уважением, и вошел в дом. Он пробыл там немногим больше десяти минут, затем молча вышел, взял в руку посох и, будто готовясь произнести проповедь в мечети, как он делал каждую пятницу, погладил левой рукой свою седую бороду и начал говорить громким внушительным голосом:
— О рабы аллаха! Наш тиран погиб! Поистине мы принадлежим аллаху и к нему возвращаемся.
Далеко не все поняли, что мулла имел в виду. Старики, которые неясно расслышали его слова, воскликнули:
— Воистину, нет бога, кроме аллаха, и Мухаммед пророк его!
Тогда мулла громко, словно на проповеди, объявил:
— О люди, умер Рафаат эфенди. Вечен лишь аллах.
В толпе изумленно зашептали:
— Умер? Умер?
— Да, о люди! Умер Рафаат эфенди, потому что хотел прогнать шейха Сейида, святого из святых аллаха.
Затем он начал пространно, как на проповеди, рассказывать, как и от чего умер Рафаат эфенди, подробно описал вид покойного, сказав, что лицо его черно, как уголь, а это свидетельствует о том, что Рафаат эфенди отправился в преисподнюю. Вид его был ужасен, глаза вышли из орбит, руки судорожно сжаты. Все это свидетельствовало об отчаянной предсмертной борьбе с одним из джинов, посланных Азраилом, чтобы взять его душу и предать мучениям. Затем мулла начал приводить доказательства святости шейха, говорил о том, какой ужасной и мучительной смерти предал он Рафаата, которого теперь ждет огненный ад только потому, что он обидел шейха и поднял на него руку. И люди поверили мулле.
Весть эта быстро распространилась по близлежащим деревням. Седобородый мулла всем рассказывал о святости шейха Сейида. Ужас проник в сердца людей, они начали бояться шейха и страшиться его могущественной силы, способной любого погубить и бросить в огненный ад. Феллахи начали еще больше почитать и уважать шейха Сейида, кормить его, добиваться его дружбы, льстить ему, надеясь, что он одарит их своей милостью.
А вот что в действительности произошло с Рафаатом эфенди. Он вернулся домой разъяренный до крайности и, увидев перед собой старшую жену и кричащих детей, обрушился на них со страшной бранью и жестокими побоями. Жена пыталась защитить детей от гнева мужа. Но он схватил ее за горло и беспощадно избил ногами, обутыми в кованые сапоги с железными гвоздями. Не в силах этого вынести, жена сама бросилась на него, а для своих сорока восьми лет она была еще достаточно сильна. Деспотизм, наглость и жестокость мужа породили в ее сердце ненависть к нему и жажду мести. Она схватила Рафаата своими сильными руками и повалила на пол, затем придушила его подушкой, навалившись на нее всем телом. Этого было достаточно, чтобы ее муж испустил дух. Так он и умер из-за своей жестокости. Следы преступления сразу не были замечены, и Рафаат эфенди отошел в другой мир, оставив о себе плохую память и не вызвав ни в ком жалости.
Когда мулла рассказывал людям о смерти Рафаата, шейх Сейид проснулся и зевнул, вдыхая свежий предвечерний воздух. Затем, взяв свою сумку, лениво встал и побрел, как обычно, ни на кого не обращая внимания и не зная, куда идет.
Второй случай, хоть и отличался от первого, тем не менее произвел на людей не меньшее впечатление.
Как мы уже говорили, у шейха Сейида было шесть дочерей. Крестьяне считали, что старшим дочерям уже давно пора было замуж. Однажды кто-то из жителей селения увидел старшую дочь шейха, когда она набирала в кувшин воду из канала близ своего дома. Девушка понравилась ему, и он женился на ней.
У этого человека, кроме нее, уже были две жены, но они не принесли ему потомства. Не прошло и пяти месяцев после его женитьбы на старшей дочери Сейида, как он выставил свою кандидатуру на должность омды и неожиданно для самого себя был избран. Феллахи считали, что только чудо помогло
