позволил их телам поймать общий ритм. Глубокие мощные толчки. Синие глаза, потемневшие, словно ночное небо. И Аня с блаженным стоном растаяла… поплыла на волнах наслаждения. Лоуренс тоже на мгновение замер, а потом опустился на нее, сжимая в объятиях.
Он отвел с ее лба мокрый локон, поцеловал в губы, словно слизывая слова.
— Сладкая… Моя прекрасная. Ну, наконец-то я стал самым счастливым мужчиной…
Они не могли насытиться друг другом всю ночь. Никогда ее так не любили, никогда не испытывала она такой уверенности в своем женском обаянии. Она ощущала себя его повелительницей — умной, сильной, нежной. И, хотя он не произнес этих слов, Анна знала, что он влюблен в нее.
Утомленная, она уснула, тесно прижавшись к горячей груди Лоуренса… Рассвет осторожно пробивался сквозь тяжелые занавеси окна. Аня пошевелилась и почувствовала, что лежит одна. Резко сев на кровати, она прислушалась. Из ванной доносился шум льющейся воды. Прошлепав босыми ногами, Аня открыла дверь. В душевой кабинке стоял Лоуренс. Ни секунды не раздумывая, девушка шагнула к нему под струи воды и обняла за талию, прижавшись грудью к его спине. По телу мужчины пробежала дрожь возбуждения. Лоуренс обернулся и заключил Анну в объятия. Его пальцы зарылись в ее волосы, а из горла вырвался хриплый сон. Когда она сжала его восставшую плоть. Лоуренс пригвоздил ее к стене кабинки, оторвал от пола, разведя бедра.
— Обхвати меня ногами, — скомандовал он, и Аня тут же повиновалась. Он вошел в нее осторожно, едва сдерживая свой мощный порыв. Когда же почувствовал, что Анну снедает такая же безумная страсть, позволил себе выпустить наружу огонь необузданного желания обладать этой женщиной.
Они провели в замке прекрасный субботний день. Позавтракали прямо в постели, а потом пошли на озеро кормить уток, гуляли по узким старинным улочкам городка, расположившегося у подножия замка, перекусили в кафе под открытым небом и отправились бродить дальше, держась за руки.
— Лоуренс, я могу спросить тебя, — осторожно начала Аня и почувствовала, как насторожился мужчина. — Я ничего не знаю о твоей жизни. Где ты родился, где вырос, пошел в школу. Ничего.
Анна почувствовалась, как сжался воздух вокруг них. Мгновение спустя Лоуренс произнес:
— Я тоже ничего не знаю о тебе, — и поразился, как глухо прозвучал его голос.
— Давай сделаем так, — предложила Аня, — ты расскажешь мне о своей жизни, а я — о своей. Идет?
Он едва заметно улыбнулся.
— Идет.
За этот день Аня узнала о своем шефе больше, чем, наверное, могла бы за долгие годы работы с этим человеком. Он делился с ней забавными воспоминаниями о своем детстве, о годах учебы в университете. Разговор сам собой перетек на Синди Колдер. По словам Лоуренса, его жена была незаурядной женщиной. Он говорил о ней с уважением, и у Ани защемило сердце. Радужные мечты мгновенно растаяли от горького прозрения: Лоуренс Колдер ни за что не променяет свою жену на кого-то другого. А посему ей, Ане, оставалось довольствоваться ролью номер два. Как в прошлый раз… Как с Сергеем…
Комок подкатил к горлу от этой грустной мысли. «Вот сейчас, — думала Аня по дороге обратно в Прагу, — он довезет меня до дома, а сам отправится к своей законной жене — Синди Колдер. Бал для Золушки закончился. Карета превратилась в тыкву, бальное платье — в лохмотья прислуги…»
Но все вышло не так. Машина затормозила возле трехэтажного домика, где жила Аня. Лоуренс расплатился и отпустил водителя, потом, шлепнув девушку пониже спины, шепнул:
— Пошли скорее. Мне не терпится заключить тебя в объятия.
Лоуренс нехотя поднялся по мраморным ступенькам крыльца. Возвращение домой было для него тяжелейшей пыткой. Переступив порог прихожей, он услышал женские голоса, доносившиеся из гостиной. «Все сплетницы в сборе», — ухмыльнулся Лоуренс и прошел к себе.
Проводив гостей, Синди вошла в кабинет мужа.
Лоуренс сидел в глубоком кресле и отрешенно смотрел перед собой.
— Где ты был, Лоуренс? — тихо спросила она.
Переведя равнодушный взгляд на жену, мужчина ответил:
— Работал.
— С прошлой ночи?
— Да.
— Ты лжешь!
Лоуренс удивленно выгнул бровь.
— Ба, Синди, ты умеешь кричать? — невозмутимо заметил он.
— Ты позоришь меня перед всей компанией. Сначала в разгар банкета уезжаешь куда-то со своей потаскушкой-секретаршей, не приходишь ночевать. А спустя сутки возвращаешься домой и утверждаешь, что работал.
Лоуренс поднялся из кресла, подошел к жене и ласково поцеловал ее в макушку.
— Меня не было в Праге.
— Где же ты был?
— Отдыхал. В последнее время стал уставать от работы, от города, от людей. Наверное, старею.
— А от меня ты тоже устал? — Синди испытующе посмотрела на мужа.
— Нет, — Лоуренс покачал головой, — мы же редко видимся.
Синди обвила руками шею Лоуренса, прижалась щекой к его груди.
— Мы могли бы видеться чаще, — произнесла она с мольбой.
— Не надо начинать сначала, малыш, — ласково потрепав жену по голове, сказал Лоуренс и отстранился. — У нас ничего не выйдет. Я скучный, занудный трудоголик.
— Позволь мне самой судить о тебе, Лоуренс. Ведь в начале нашего брака мы были счастливы.
— ТЫ… Но не я, Синди.
— А ты жесток, Лоуренс! — Слова мужа больно ударили в сердце женщины.
— Прости, я отвык быть галантным. Спокойной ночи. — Он прошел мимо жены и уже в дверях кабинета сказал: — Ты достойна лучшего мужа.
Когда Лоуренс ушел, Синди дрожащей рукой набрала номер дяди. На том конце провода хриплый голос старика ответил:
— Алло.
— Мне нужна твоя помощь, дядя. Как договорились, встречаемся в клинике. И помни: ты должен очень плохо выглядеть.
— Как скажешь, дочка, — устало вздохнул Гарольд Фрезер.
Лоуренс вышел из душа, вытирая полотенцем влажные волосы, когда в дверь его спальни осторожно постучали.
— Входи, Синди, — не поворачивая головы, произнес он.
Женщина переступила порог просторной спальни и остановилась в дверях.
— У дяди сердечный приступ, — трагически сказала она, — нам нужно поехать к нему.
Лоуренс резко обернулся.
— Когда это случилось? — Известие искренне потрясло его.
— Сегодня.
— Черт! — выругался мужчина. — Но я не могу прямо сейчас все бросить и лететь в Майами.
— Лоуренс! Ты забыл, сколько дядя сделал для тебя? — В голосе жены звучало негодование.
Он непонимающе посмотрел на нее.
— Синди, что ты мелешь? Я же не сказал, что не полечу. Завтра же мы вылетим в Америку, вот только улажу некоторые дела.
— Прости, милый, я так взволнованна. — Осознав, что Лоуренс клюнул, Синди печально опустила глаза и вышла из спальни так же тихо, как и вошла.
Поспать в эту ночь Лоуренсу не удалось. До самого утра он работал в своем кабинете. «Гарольд, Гарольд, — мысленно обращался он к старику, — как же ты себя не уберег?»
Лоуренс относился к Фрезеру как к собственному деду, вырастившему его. Гарольд был его лучшим
