— Со мной? Зачем?
— Чтобы взять интервью на тему о технологии обработки данных.
— Через неделю вы встретите здесь множество людей, гораздо более интересных, чем я. Почему бы вам не поговорить с кем-нибудь из них? Я больше не занимаюсь компьютерами.
— Но я слышала, вы имеете отношение к трем самым знаменитым взломам последних месяцев. Я прочла все, что касается процесса “Дэниел Брэкен против “Сикфакс Инкорпорейтед”.
— Откуда вы узнали, что я в Денвере?
— Вероятно, кто-нибудь из ваших друзей сообщил об этом моему издателю. Я не знаю, откуда у него эти сведения. Так могу я получить у вас интервью?
— Вы еще не обедали?
— Нет.
— Тогда пойдемте со мной. Я вас накормлю, а заодно и расскажу о технологии обработки данных.
Никто из моих друзей не мог ничего сообщить никакому издателю, потому что у меня не было друзей. За исключением Максин. Не из полиции ли эта Джильда? Если да, то из какой: частной, местной, страховой? Если удастся что-нибудь выяснить, это стоит угощения.
Я заказал напитки перед первым блюдом бутылку вина во время еды и еще две рюмки после. Я надеялся затуманить ей мозги. Она ни от чего не отказывалась, пила, но оставалась трезва как стеклышко.
И вопросы она продолжала задавать самые невинные, пока я намеренно не допустил одну оплошность.
Когда мы говорили о возможных способах общения с инопланетянами (если таковая возможность нам вообще когда-нибудь представится), я упомянул о Сикфаксе-410.
— Шестьсот десять, — поправила она, и я продолжил.
Стоп! Распустить волосы, слегка осветлить, заключить линзы в роговую оправу и…
Соня Кронштадт, гениальная выпускница MIT,[4] создательница Сикфакса-5000, который я замыслил продать Бюро социальной статистики в Сан-Пауло. Она работала на противника.
За последние пять лет я сталкивался с “Сикфаксом” двенадцать раз. Никто в моем участии в кражах не сомневался, но доказать они ничего не могли. Я сконструировал Макс-10 — Максин — для того, чтобы она разрабатывала идеальные преступления, и она делала это двенадцать раз подряд. Хозяева “Сикфакса”, разумеется, пытались меня поймать, но нам всегда удавалось перехитрить их детективов, охрану и сигнальные устройства.
Благодаря Максин мои преступления никогда не были похожи настолько, чтобы можно было определить “почерк”. Каждая кража была de novo.[5] И если в городе заблаговременно и под вымышленной фамилией оказалась Кронштадт, значит, с этой Денверской конференцией не так все просто. Кроме всего прочего в брошюре упоминалось о широкой экспозиции дорогостоящего оборудования. Неужели у них возникли опасения насчет Дэнни Брэкена? Пожалуй, стоит подождать, не проговорится ли эта красотка…
— Не выпить ли нам стаканчик у меня в номере? — предложил я, взяв ее за руку.
— Спасибо, — сказала она и улыбнулась. — Не откажусь.
…Xa! Даже в аду не встретишь такой фурии, как ревнивый конструктор компьютеров или как ревнивый компьютер, в чем я позднее убедился…
Когда мы пришли в номер и уселись с бокалами в руках, она спросила, что я думаю о кражах на выставках и конференциях “Сикфакса”.
— Что?
— Мне хотелось бы услышать ваше мнение о том, кто мог их осуществить.
— Ай-Би-Эм?[6]
— Нет, я серьезно. Ведь ни одной нити. Каждое преступление просто идеально. Поневоле приходит в голову, что такому преступнику к лицу более крупная игра, скажем, ювелирные магазины, банки… Моя теория: у этого человека зуб на компанию. Что скажете?
— Нет, — отозвался я и, наклонившись, чтобы наполнить бокалы, коснулся губами ее шеи. Она не отстранилась. — Вы уверены, что это дело рук одного человека, факты же говорят о другом. Я читал, что ни одно из этих преступлений не похоже на другое. Не сомневаюсь, что выставка “Сикфакса” в уголовном мире считается легкой добычей.
— Чепуха, сказала она. — Эта добыча не такая уж легкая. Каждая выставка проводилась с величайшими предосторожностями, но вор был умнее, сумел подготовиться тщательнее. Думаю, эти кражи — дело рук одного человека, который зол на компанию и которому очень нравится сажать ее в лужу.
Тут я ее поцеловал — в губы, чтобы замолчала. Она подалась навстречу… Потом пришлось выключить свет.
…Позже, когда я лежал и курил, она сказала:
— Всем известно, что это проделал ты.
— Я думал, ты спишь.
— Я решала, как об этом сказать.
— Ты не репортер, — произнес я.
— Да, — просто согласилась она.
— Чего ты хочешь?
— Хочу? Я не хочу, чтобы ты попал в тюрьму.
— Ты работаешь на “Сикфакс”.
— Да, на “Сикфакс”. Я влюблена в модели 5280 и 9310. Я знаю, что это твои конструкции. Говорят, они не просто очень хороши, говорят, это дело рук гения.
— Я нанял инженера-консультанта, — сказал я, — этого вашего мистера Уолкера, черт бы его побрал, чтобы он помог мне с чертежами. Через неделю он перешел на работу в “Сикфакс” — прежде, чем я успел зарегистрировать патенты. Тебе следует сравнить его заявки и мои. Он опередил меня, и поэтому он сейчас вице-президент.
— Вот почему ты задумал эти ограбления…
— Как держатель акций я имею право на проверку финансовых отчетов фирмы. Эта цифра появилась, когда я подсчитал, насколько возросла прибыль после внедрения моих изобретений, и решил вернуть себе эту сумму. Но и этого мне мало. Произведения искусства бесценны.
— Это был ты, Дэнни, и никто иной. Я видела дверную распорку. Только ты мог ее сконструировать. Я помню, как ты был озлоблен после суда, как клялся, что отомстишь…
— Ну и что? Какой смысл тебе делится со мной своими бездоказательными догадками? Разве ты можешь что-нибудь представить на суде?
— Пока не могу.
— Что значит — пока?
— Я приехала сюда перед началом конференции, потому что знала: ты в городе и… — она замялась, — замышляешь новую кражу. Я пришла предупредить тебя, потому что не хочу, чтобы ты оказался за решеткой. Сама мысль о том, что из-за меня ты можешь попасть в тюрьму, для меня невыносима.
— Допустим, твои догадки верны. Но при чем тут ты?
— Потому что я конструктор Сикфакса-5000, — сказала она, — и в его программу внесена вся информация, до последнего факта, о тебе и о Денвере. Он не просто восстанавливает факты, Дэнни. Это совершенный интегральный компьютер-детектив. Я не сомневаюсь, что он способен экстраполировать кражу, которая может случиться на конференции, и, соответственно, разработать меры предосторожности. Можешь больше не рассчитывать на успех. Век величайших преступников миновал, и отныне на сцену выходит СОД — следственная обработка данных.
— Xa! — попытался рассмеяться я.
— Ты сейчас достаточно богат? — наступала Соня. — Так? Ты можешь отступиться?
