для десяти или одиннадцати сроков, сидевших за шахматными столиками. — Этот шкаф играет в шахматы?
Она взглянула на меня и отвернулась.
— Да.
— Я хочу с ним сыграть.
— Шахматы принес?
Я заметил, что она покусывает губу.
— Да.
— Садись за свободный столик и готовь доску. Через несколько минут начнется игра. Какие предпочитаешь, черные или белые?
— Белые. Я агрессивен.
— Хорошо, ходи первым.
Я поставил Максин на пол возле стола, раскрыл доску и высыпал фигуры. Расставив их, я щелкнул языком, подавая сигнал. “Е2–Е4”, — сказала Максин.
Час спустя все партии, кроме нашей, были окончены. Шахматисты столпились вокруг меня. “Неплохо играет парень”. — заключил кто-то, и с ним согласились.
Я взглянул на часы. Сикфаксу-5000 на обдумывание ходов требовалось больше времени, чем Максин. Краешком глаза я заметил, что с флангов незаметно появились два охранника в форме.
На лице Сони, делавшей ходы по указке своей машины, появилось изумленное выражение. Несколько раз полыхнули фотовспышки, и я услышал, как произносят мое имя.
Затем Максин перешла в решительное наступление. Я не очень люблю шахматы, хотя мало-мальски играть умею. Но даже если бы я имел по полчаса на обдумывание ходов, то не успевал бы уследить за направлениями ее ошеломительных атак.
Пятитысячный считал медленно, и я не мог взять в толк, кому принадлежит инициатива. Фигур мы набрали примерно поровну.
Соня вздохнула и двинула ладью.
— Пат, — сказала она.
— Спасибо, — улыбнулся я. — У тебя красивые руки. — И вышел.
Поскольку я не сделал ничего плохого, никто не попытался меня остановить, кроме представителя местного шахматного клуба.
Когда мы ехали домой, Максин сказала:
— Мы сможем это сделать.
— Сможем?
— Да. Теперь я знаю, как он действует. Это прекрасный механизм, но я положу его на обе лопатки.
— Как случилось, что вы закончили вничью?
— Я поддалась. Нельзя было выигрывать — иначе он понял бы, что мне от него надо. Он ни разу не проигрывал, и не имело смысла огорчать его на глазах у шахматной братии.
Мне не понравился тон, которым она произнесла последнее слова, но я воздержался от комментариев.
В зеркальце заднего обзора мелькнул “Мерседес” Сони Кронштадт. Она проводила меня до дома, два раза объехала вокруг квартала и исчезла.
Через неделю я располагал всем необходимым снаряжением, вплоть до парафиновых формочек для жевательной резинки.
Сикфакс-5000 был доставлен из Массачусетса и вскоре должен был лететь обратно. Из аэропорта и а аэропорт его обычно перевозили на грузовике. Так что мне предстояло стать угонщиком.
Я застегнул спортивную, в красную и белую полоску, куртку, поправил шелковый красный “эскот”[7] и фальшивые черные усы, затолкал за щеки побольше ваты, нахлобучил на голову соломенную шляпу. В этой амуниции, которую я натянул поверх спортивных брюк и фуфайки, было жарко, как в парнике. Взял я и холщовую сумку с чемоданчиком из кожи аллигатора.
Я притаился за углом хранилища.
Когда погрузка закончилась, рабочие и охранники исчезли из виду, я подошел и успел завязать разговор с водителем как раз перед тем, как он уселся в кабину.
— Вот человек, которого я ищу! — воскликнул я. — Человек разборчивый и со вкусом. Мне бы хотелось, сэр, предложить вам бесплатный образчик резинки “Даб-Алерт”! Эта жевательная резинка освежает вдвойне! И бодрит вдвойне! Мне бы хотелось также узнать ваше мнение об этом чудесном жевательном приключении!
— Вообще-то я не особый любитель жвачки, — сказал водитель, — но все равно спасибо.
— Сэр, если вы примете участие в тесте на реакцию к резинке, это будет очень много значить для моего работодателя.
— В тесте? — спросил он.
— Да, в целях выяснения общественного мнения, — подтвердил я. — Так мы можем узнать, какой прием ждет этот продукт. Это одна из форм рыночных исследований.
— Да?
— Эй, вы! — закричал один из охранников, вернувшийся в хранилище. — Стоять! Не двигаться!
Я даже присел от испуга, когда он спрыгнул с лестницы у стены склада. За ним последовал второй охранник.
— Вы раздаете бесплатные образцы? — подозрительно спросил первый.
— Да. Жевательную резинку.
— А нам можете дать?
— Конечно. Возьмите штучки две, — обрадованно согласился я.
— Спасибо, — он расплылся в улыбке.
— Я тоже возьму, — сказал водитель.
— Прошу.
— Неплохо, — определил первый охранник. — Пряная, вроде с перечной мятой. И чувствуешь себя бодрее.
— Точно, — подтвердил второй охранник.
— Угу, — добавил водитель. Охранники, чавкая, побрели к лестнице. Водитель двинулся к кабине.
— Погодите, — попросил я. — Как она, на ваш вкус?
— Пряная, вроде с перечной мятой. И бодрит. Мне пора, — добавил он, забираясь в кабину и заводя двигатель.
— Мистер Даб-Алерт благодарит вас, — сказал я, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что склад опустел. И тут зазвенел звонок.
Оказалось, что я не так уж плохо рассчитал время. Я заранее подложил кое-куда сверток, чтобы он впоследствии поднял на ноги мистера пожарника. Звонок был похож на обычный сигнал пожарной тревоги, и этого было достаточно, чтобы все до последнего человека покинули склад. Единственное, чего я желал, — чтобы он отзвенел чуть пораньше. Ужасно не хотелось оставлять такую штучку в руках охраны.
Пока водитель прогревал двигатель, я вытащил из холщовой сумки комбинезон и облачился в него. Любой, кто мог заметить, как я забираюсь в кузов, принял бы меня за грузчика.
Шофер включил сцепление. Я пополз в сторону кабины, выплевывая вату и застегивая последние пуговицы комбинезона, и спрятался за стенкой Сикфакса-5000. Холщовую сумку я затолкал в угол, а Максин положил на колени.
— Сколько, по-твоему, на это уйдет времени, детка? — спросил я, когда грузовик тронулся.
— Он не похож на человека, подверженного запорам? — спросила Максин.
— Откуда мне знать, черт побери?
— В таком случае, откуда мне знать?
— Скажи хотя бы приблизительно.
