инженеры превратили этот взрыватель в универсальный – просто поигрались с формой чеки и, в зависимости от этой формы, взрыватель может работать, как нажимной. Самое паскудное – любая чека там держится настолько слабо, что может выскользнуть даже от малейшего усилия! Кстати, а какое там усилие 'по паспорту' требуется? Ладно…
Я снова принялся изучать конструкцию мины. Так, а с другой стороны? Вторая стенка поддалась так же, как и первая. Е-мое! Еще один МУВ! Это уже, по-моему, перебор. Я понимаю инженеров – на какой конец мины ни наедешь, все равно взорвется. Но мне теперь иметь дело с двумя МУВами! А если попытаться вставить предохранительную чеку? Подумав, я решил даже не пытаться. Во-первых, ничего подходящего – ни гвоздя, ни проволоки – под рукой нет (не совать же туда щепки!), а во-вторых, слишком ограниченное пространство внутри ящичка, чтобы я загорелся желанием там работать на ощупь. Вытащить коробочки со взрывателями? Неее, нафиг!
А если зайти с другой стороны? Я снова попробовал насколько прочно держится верхняя крышка. Так, посмотрим. Ничего выступающего на крышке, чтобы можно было сказать – 'нажимаем на вот эту пимпу и взрыватель срабатывает' – нет. Значит, взрыватель сработает от того, что танк проламывает деревянную крышку. Возможно, там внутри есть какой-то рычажок, который извлекает чеку из взрывателя… А если снять эту крышку? Видно же, что конструкция – простая и примитивная. От этого она не менее опасна, но никаких предохранительных устройств там быть не должно. Я снова несколько раз глубоко вдохнул, снова попил воды, постарался унять дрожь в руках и принялся поддевать штык-ножом первый гвоздь.
На гвозди ушло около получаса. Не то, что их было слишком много, но… И гвозди мелковаты, и инструмент не совсем подходящий, и руки трусятся, и пот глаза заливает. Зато, в конце концов, все гвозди оказались у меня в кармане. Теперь сама крышка – очень осторожно, стараясь заметить любое малейшее сопротивление, я приподнял ее и отложил в сторону. Так и есть – с двух концов ящика расположились две коробочки с небольшими рычажками, за которые были зацеплены поблескивающие чеки взрывателей. А между этими коробочками – семь завернутых в промасленную бумагу брикетов. 'Тол. 400 грамм' – прочитал я надпись на одном из брикетов. Ну, хоть что-то хорошее. Не надо ничего выплавлять, высыпать… Все прямо в заводской обертке! Грузи себе в мешок и тащи домой. Кстати, а тола, в общем, сколько? Семь на четыре – два килограмма восемьсот грамм получается. Умножаем на девять – это я больше двадцати пяти килограмм тола за ночь натаскал! Хотя, для серьезных дел – маловато.
Я аккуратно вытащил брикеты из деревянного ящика и положил на землю. Теперь разберемся со взрывателями. Не бросать же добро, в самом деле! Без крышки, ведь, они стали гораздо доступнее. А у меня теперь еще и гвозди есть, которые можно использовать как предохранительную чеку. Осторожно, гораздо осторожнее, чем до этого работал с миной, дотронулся гвоздем до отверстия предохранительной чеки. Прошел! Гвоздь прочно зафиксировал ударник. Загнуть бы его еще чем-нибудь для верности, да плоскогубцы – такая же мечта, как фонарик ночью. Вытащил коробочку, акуратно отцепил боевую чеку от рычажка… Дзинь! Чека, выскользнув, укала на дно коробочки и я замер, затаив дыхание. Только через несколько секунд понял, что если бы взрыватель сработал, я бы уже остался, минимум, без пальцев. Вот ведь пакость! Безжалостно круша деревянный механизм, вытащил взрыватель и чеку. О, как придумали! Чека похожа либо на букву 'О' с небольшой прорезью, либо на почти замкнувшуюся букву 'С'. Это мы ее вставляем вот так, чтобы прорезь оказалась снизу, цепляем за рычажок… Когда рычажок тащит чеку вверх, то она выскальзывает и… Поставив, на всякий случай, боевую чеку на место, хорошо задвинув ее в отверстие при этом, я вывинтил из взрывателя запал. Все! Теперь не опасно. Но, на всякий случай, 'предохранительный гвоздь' чуть загнул об рукоять штык-ножа. Так же расправился и со вторым взрывателем.
— Шпажкин!
Боец подбежал и замер, глядя на раскуроченую мину.
— Возьми всех, кто свободен, и сюда.
Когда передо мной выстроились трое, не задействованных в наблюдении за местностью, я указал на целые мины:
— Вытаскиваете гвозди из крышек. Только осторожно – так, чтобы ни одна мина не шелохнулась и крышка ни на миллиметр не сдвинулась! Когда с первой миной покончите – позовете меня. Задача ясна? Выполнять!
В лагерь мы вернулись на день позже запланированного. После удачной первой ночи на поле и удачного обезвреживания мин днем, я решил задержаться здесь еще на сутки. Нас ведь никто не заметил пока, а двадцать пять килограмм тола – маловато. На одну акцию хватит, но ничего действительно серьезного с таким количеством взрывчатки не выйдет. Проще говоря – пожадничал. Но это был как раз тот случай, когда жадность фраера не сгубила, а принесла ему еще дополнительных тридцать три килограмма тола – за следующую ночь мне удалось поставить новый рекорд и притащить в овражек уже двенадцать мин. Других, учитывая взрыватели МУВ и ту легкость, с которой выскочила боевая чека из самого первого взрывателя, уже обезвреженного на тот момент, решил на поле все же не посылать. Так что, несмотря на то, что я обещал Митрофанычу не рисковать самому и только наставлять остальных в разминировании, вся работа легла на меня. После второй ночи я все-таки решил, что хватит искушать судьбу. Две ночи ползал по минам, два дня эти мины разряжал… А ведь, пришло мне в голову уже на второй день, там могут быть поставлены и противопехотные мины! И следы моей работы на поле, хоть еще не бросаются в глаза, но уже становятся заметными… В общем, на третью ночь мы распределили между собой добытые трофеи – почти шестьдесят килограмм тола, 42 взрывателя МУВ, приличное количество гвоздей, которые я заставил бойцов повытаскивать из опустевших корпусов мин – и отправились назад. Дошли без приключений.
— Митрофаныч, оцени улов! — насколько смог бодро, после долго перехода с грузом за плечами, сказал я подходя к командиру.
А командир уже вроде получше выглядит! Не так как раньше, но пустота из взгляда исчезла. Даже, как будто, помолодел…
— А мы уже думали, шо у вас там… — Митрофаныч поднялся навстречу, но, махнув рукой, не закончил фразу. — С возвращением, Алексий! Как сходили?
— Пятьдесят восемь килограмм восемьсот грамм тола и сорок два взрывателя, — гордо доложил я. — И еще, вот… Селиванов, давай свою тетрадку!
Я передал Митрофанычу, раскрыв на нужном месте, тетрадь, куда записывали сведения о движении по тракту возле Коросятина.
— Жаль, что связи нет. Но, думаю, на всякий случай – пригодится.
— Молодцы… — командир бегло просмотрел записи. — Эва, как германец прет…
Вырвав нужные листы, он отдал тетрадь Селиванову.
— Ну, молодцы, шо вернулись с уловом. Сейчас отдохните, а ты, Алексий, зайди ко мне вечером.
Подождав пока бойцы удалятся, я сказал:
— Погоди, Митрофаныч. Дело у меня есть…
И я принялся рассказывать о своем разговоре с Кожешихой в Сенном. Лишь только начал – Митрофаныч нахмурился. Понятно, что моя самодеятельность ему не понравилась. Но слушал внимательно, не перебивая.
— Понимаешь, Митрофаныч? Один из тех двоих, что прикрывали наш отход – жив! — подытожил я. — Вытаскивать надо парня.
— Садись, Алексий, — командир сел сам и указал на место рядом с собой. — То, шо ты ходил в Сенное – я этого одобрить не могу. Ты и сам знаешь. Ну, раз все благополучно закончилось – и слава Богу. Только вытаскивать никого мы не будем…
— Как не будем? — не выдержал я. — Он ведь в плен попал, нас прикрывая!
— Я тебе не буду говорить про то, шо мы не знаем жив ли он еще. Не буду говорить, шо мы не знаем, куда его повезли. Ты и сам все это знаешь. — Митрофаныч, видя, что я собираюсь его перебить, поднял руку. — Ты послушай меня. Был у нас подпоручик один. Евстахий Федорович Бурунов, как сейчас помню. Геройский парень! И солдатикам своим, как другие, морду по пустякам не бил. Так вот, мы тогда в каком-то, Богом забытом, селе на Херсонщине. Малым числом стояли – одно название, шо рота, а на деле и полсотни не набиралось. И на рассвете налетели какие-то бандиты. Много их тогда по тем краям ошивалось… Да… Сотни две их было, да конные, да с пулеметами… а мы – по хатам все. Так штабс-капитан наш, будь его
