— Я их тоже не слышу…
— ЭЭЭЙ! — крикнул ещё раз мажор, — затихли…
— Может оно и к лучшему.
— К лучшему? Смотри — огонь погас, а решётка исчезла, и правда, это к лучшему, возвращаться через эту ебаную комнату.
— Нет, нет, здесь должен быть ход, — немного трусанула я, так как возвращаться в эту комнату желания не было вовсе.
— Брось, ты уже эти три стены ощупала раз сорок, тут нет ничего.
— И что, мы пойдём снова туда?
— Ну да, — пожал плечами мажор, — могу пойти первым, так и быть.
Он сделал пару шагов из комнаты, и я тут же с замиранием сердца стала смотреть, что будет дальше. Но ничего не произошло.
— Видишь, пошли, в этой кладовке долго не просидишь.
Я осторожно шагнула на решётку, глядя на колыхающий огонь внизу и отправилась за мажором. Мы добежали до выхода и оказались снова в голубом широком коридоре.
— Больше не пойдём ни в какие мы комнаты, просто вперёд, — сказал мажор.
— Возражать, мне смысла не было, и потому я молча с ним согласилась.
Мы отправились вперёд. В ушах появился неболшой далёкий шум, похожий на бормотание сотен голосов, но он был таким тихим, что я подумала то, что мне кажется. Но чем дальше мы уходили вперёд, тем сильнее я слышала этот шум, и молчала до тех пор, пока мажор сам меня не спросил:
— Ты тоже слышишь это?
— Ты про шум?
— Ага, хорошо, что хоть здесь не только я слышу.
— По моему, это где-то сверху.
— Он увеличивается, — сказал, замерев мажор.
Шум действительно становился сильнее с неимоверной скоростью, пока он не стал таким громким, что создалось впечатление, будто он забрался ко мне в голову и гудит там.
— Ааа, — завопил рядом мажор, прижимая руки к голове.
Я, в принципе, сделала тоже самое, стараясь уйти от этого проклятого шума. В глазах помутнело, мозг отключился, в голове звучало просто это шипение. Я пыталась, что-то с этим поделать, но после, ноги просто отказали, и я грохнулась на пол.
В глазах мелькали какие-то тени, я плохо видела, но понимала, что помимо нас тут кто-то есть.
— НЕ ТРОГАЙТЕ МЕНЯ! — орал мажор.
Я не могла даже пошевелиться, ужасный шум сковал всё тело, мозг повиновался только ему. Когда же это всё закончится…
— Брррезь, — услышала я какой-то мерзкий голос, который был похож на электронный и отдавался эхом прямо в моей голове.
— Трррри, — проговорил другой, такой же ужасный голос.
— Бррезь.
— Брррррезь…
— Ааааауу, — выдавила я жалкий вопль из себя, в надежде избавиться от этих голосов.
— Пяяяяяяууэээээть… — сказал голос с замедлением на конце, так, что это было противно и страшно.
— Хватит, — прошипел мажор.
Глаза я не могла открыть, так как они тут же слезились, словно от яркого света.
— Брррррезь.
— Стан-ц-ия от-ключЕния, — проговорило эхо, где-то вдалеке.
Я чувствовала, как тело моё бьётся в судорогах.
— Хватит! Прекрати… — выдавила я из себя фразу, но дахыния не хватило на остаток.
— Пять, восемь…
— Стан-ция отклю-чЕния.
Я сделала очередную попытку открыть глаза, но снова увидела яркий свет, который меня тут же ослепил, и теней, множество теней.
— Стан-ция…
— Брррррезь…
Я зажмурила ещё сильнее глаза и стала больше дрыгать телом. Да, сейчас я готова была умереть, лишь бы не слышать эту какофонию из множества нелепых голосов. Мажора больше не было слышно, голоса стали сильнее, хотя уже сильнее, казалась, больше некуда.
— … отклю-чениыыыыыыйяяяяяя… — провыл голос и всё враз умолкло.
Я лежала не двигаясь. Дышать было трудно, а сердце безумно прыгало внутри. Ужасная боль пронзила голову и не думала отступать, но ждать я не хотела… Я открыла глаза.
Глава VII. Бойня
Голова ужасно болела, в глазах всё плыло. Я плохо понимала, что сейчас происходит. По обе стороны от меня тянулся тот самый коридор, но он был пронизан каким-то туманом. Я плохо видела, поэтому не легко было понять, что это.
— Вот и пришли… — прошипел кто-то прямо у меня в голове.
От ужаса я закричала.
— Не уйдёшь, всё равно поздно, — подхватил такой же шёпот.
— Уйдите! Все! Оставьте меня… — завопила я, хватаясь за голову.
Мажора рядом не было, по крайней мере в моё скудное расплывчатое поле зрения он не попадал.
— Здесь пустота… — продолжал голос.
— Тьма вечна…
— Ищи путь в святилище…
— Скоро конец…
Я опустила голову на пол и зажала уши. На удивление, это помогло: голоса стали отдалёнными. Надо бежать отсюда. Явно надо бежать.
Я кое-как, поднялась на колени и поняла, что идти будет очень сложно. Ноги меня практически не слушались. Левая рука то и дело сама по себе дёргалась, шею сводило. Сфокусироваться на пути передо мной я также не могла. Но идти было нужно. Убираться поскорее от этих чёртовых голосов.
Плохо помню, как я шла или ползла. Это состояние напоминало опьянение.
— Очищение…
— Смой грехи…
Нельзя их слушать…
Так я оказалась на лестнице. Я пришла в себя и заметила, что ноги до сих пор подкашиваются, а я облокачиваюсь всем своим телом на стену. Воспоминания были нечёткими, но в глазах больше не было тумана, а в голове голосов. Я глубоко вздохнула и оглядела проход: всё это напоминало подвал. Давно обшарпанные бетонные стены, старая лестница и полутемень. Я, покачиваясь, пошла вниз. Лестница оказалась недолгой. Я действительно спустилась в какое-то подобие подвала. Сквозь ржавый сумрак мне навстречу сочился свет. Я шла на него, пробегая вечные проходы и стены.
Ужас пришёл мгновенно, как только я ступила на порог светлой комнаты. Первое, что бросилось в глаза — это фонарь, обычный простой, электрический фонарь, но странно, что он был первым. В середине комнаты стоял стол, на нём — трупы. Все они были перерублены в фарш, и лишь изрубленное тело Никиты я смогла различить. Кругом валялись ошмётки человеческих тел, если быть точнее, мяса.
