«ловцов» одного за другим.
– Я немного говорю по-английски, – ответил Тонго, подняв руку вверх, как прилежный школьник.
– Придется нам с вами начинать все заново, – вздохнув, произнес Стрешнев. – Вам необходимо набрать мускульной силы, чтобы стать настоящей грозой для врагов, будь они хоть сухопутными, хоть водяными. А еще научиться рукопашному бою. Ну, и многому другому. Сможешь это перевести, Тонго?
– Смогу. Только я не знаю, как переводятся слова: «мускульная сила», «стать настоящей грозой» и «хоть сухопутными, хоть водяными». Я им просто скажу, что надо много трудиться. Так можно?
– Валяй! – разрешил Аркадий.
Плавали «ловцы» действительно неплохо. Они могли довольно долго находиться под водой, задерживая дыхание. В этом Аркадий сумел убедиться при проведении первых же тренировок, проходивших в одном из «тихих местечек» – небольшом озерце, окруженном со всех сторон буйной тропической растительностью. Здесь было сумрачно и прохладно из-за зеленых крон деревьев, шатром разросшихся над гладью озера.
– Тут прямо как в крытом плавательном бассейне, – удовлетворенно констатировал Аркадий, спустившись из кабины мощного «Урала», принадлежавшего его группе.
– Что такое «крытый бассейн»? – не понял Тонго, помогавший своим друзьям спрыгнуть на землю из кузова.
– Долго объяснять, – отмахнулся Стрешнев. – Скажи ребятам, сегодня я покажу им, как правильно надевать гидрокостюм и как пользоваться подводным ружьем.
Он сноровисто снял с себя форму и облачился в доспехи боевого пловца. Затем, прихватив с собой ружье для подводной охоты, произнес только одно слово: «Поплаваем!» и спиной вперед плюхнулся с берега в воду. За ним без всякого приказа тут же устремились «ловцы», которые сильно взбаламутили воду.
Аркадий для примера собирался подстрелить первую же попавшуюся на глаза рыбину, которая отличалась бы более-менее достойными размерами, но мелькавшие то там, то здесь обнаженные темнокожие тела ребят, резвившихся в воде, как морские котики, мешали ему сосредоточиться, сбивали с прицела. Стрешнев опасался, выстрелив, попасть в кого-то из них. И все же ему удалось высмотреть на самом дне ленивую толстобрюхую рыбу, чем-то напоминавшую непременного обитателя большинства российских рек, сома, которая и стала его трофеем.
Выбравшись на берег, Стрешнев только раскрыл рот от удивления: его «ловцы» успели уже развести костер, выпотрошить-вычистить десяток рыбин, размерами значительно превышавших его добычу, и теперь собирались зажарить их на углях.
– Это весьма впечатляет, – заметил Аркадий, снимая с кукана свою рыбу и протягивая ее Тонго, который только брезгливо поморщился, отворачиваясь в сторону.
– Это рыба-«вонючка», – сказал он. – У нее слишком много костей. Мы такую не ловим. Лучше попробуйте наш улов.
Но только-только поспело «фирменное блюдо», и Тонго и Стрешневу подали целую рыбину на большом листе банановой пальмы, похожем чем-то на огромный лопух, как рядом с лагерем «ловцов» остановилась машина подполковника Романтеева. Выйдя из кабины «уазика», он, вытирая платком пот с лица, поспешил к Аркадию.
– У вас тут что, пикник? – спросил он. – Не время закусывать. Хватит отдыхать! Пора приниматься за дело. Наши наблюдательные посты выше по реке обнаружили группу вражеских боевых пловцов. Наверняка это те, кого мы ждем. Все по машинам! Да, капитан, а рыбу не выбрасывайте... У меня, к вашему сведению, со вчерашнего дня, того-самого, маковой росинки во рту не было... Отобедаем в машине.
Группа лейтенанта Скотта «сплавлялась» по течению реки в подводном положении вот уже около двух часов, не испытывая особых трудностей и неудобств. Правда, раза два-три им пришлось проявить особую осторожность, «сбиваясь в стаю», когда впереди обнаруживались большие лежки крокодилов на берегу. Однако зубастых тварей пловцы пока не интересовали. Но долго ли так будет продолжаться? Ответить на этот вопрос не мог никто.
Но не только нападения крокодилов опасался командир «морских дьяволов». Американец знал, что дно реки Куиту достаточно сильно захламлено, и не одним только бытовым мусором, скопившемся здесь за сотни лет проживания на берегах реки большого количества людей. И точно, чем ближе пловцы подбирались к мосту, тем чаще и чаще попадались им обломки сбитых самолетов, гильзы от снарядов и колючая проволока, просто устилавшая дно реки. В одном из таких «проблемных мест», где глубина была сравнительно небольшой, покоился почти целый фюзеляж транспортного самолета, принадлежавшего, судя по опознавательным знакам, ангольским правительственным войскам. Кабина у него отсутствовала, как будто какой-то мифический великан отсек голову летающему ящеру. Об этом подумал Американец, увидев груду металла, называвшуюся раньше самолетом, чей хвост теперь беспомощно торчал из быстрых пенистых вод цвета человеческой мочи.
Американец высунулся из воды. Он собирался отыскать более безопасный путь, чтобы миновать обломки металла с острыми краями без ущерба для целостности гидрокостюмов. Каково же было удивление Скотта, когда он заметил стационарный наблюдательный пост на правом берегу и ангольского солдата на вышке, приникшего к стереотрубе. И самым паршивым было то, что этот наблюдатель, казалось, нагло уставился Американцу прямо в глаза.
В следующий момент с вышки ударил пулемет, и лейтенант Скотт, почувствовав резкий удар в левое плечо, на какое-то время потерял сознание от боли.
На необычное поведение командира обратил внимание сержант Хантор, плывший с ним в паре. Он тоже всплыл на поверхность и, высунув нос из воды, осмотрелся вокруг. Пловец сразу обнаружил опасность с берега и, оценив обстановку, снова скрылся под водой. Там он, дождавшись появления остальных коммандос, жестами приказал им плыть к правому берегу и вступить в бой с ангольской заставой. Сам же поспешил вперед, туда, куда сильное течение уносило тело командира.
Но не он первым догнал Американца. Несколько раньше тело лейтенанта перехватило привлеченное кровавой дорожкой двухметровое речное чудовище, которое и утянуло Скотта за ногу на дно.
Видимо, новая боль от укуса крокодила вернула сознание Американцу, и он, придя в себя, сумел осознать, чьей жертвой стал. Выхватив нож, пловец принялся беспорядочно размахивать им, нанося удары по морде хищника.
Выжить помогло лейтенанту ожерелье из крокодильих зубов, сделанное им недавно. Уцепившись левой рукой за нитку ожерелья, Американец включил в работу свои тренированные рефлексы, вспомнив, где на теле крокодила находятся наиболее уязвимые места. Теперь он уже больше не рубил воду ножом, а норовил попасть крокодилу в глаз. И это ему удалось. Хищник, не ожидавший такого отпора от жертвы, разжал свои страшные челюсти, позволив Скотту всплыть на поверхность, где его тут же подхватил сержант Хантор, вытащивший командира на берег, чтобы оказать ему помощь. Сделал это Бык совсем не из соображений человеколюбия. Понятие «любовь к ближнему» у Хантора-Быка не сочеталось с помощью «ублюдку Скотту». Да и вообще он не считал Американца своим «ближним», которого необходимо любить для спасения души. Он бы сейчас совершенно спокойно утопил Американца, но только командир знал место встречи с агентами из «группы содействия», которые должны были снабдить «морских дьяволов» подводными минами. Это и только это помешало Быку расправиться с «ублюдком Скоттом» прямо здесь и сейчас.
Остальные пловцы тем временем «наводили шорох» на стационарном наблюдательном посту ангольцев, обстреливая их из пистолетов с глушителями. Пост был составлен из волонтеров Организации народной обороны, не имевших соответствующей боевой подготовки. Этих неумех, числом в пять человек, коммандос ликвидировали в считаные минуты, сами при этом не получив ни единой царапины. Потом десятка «морских дьяволов» исчезла в пучинах вод.
И все же одному из волонтеров – радисту – удалось доползти до рации и передать в штаб о нападении на пост неизвестных врагов со стороны реки...
– Этот чертов порошок... – такими были первые осмысленные слова, произнесенные Американцем, когда он окончательно пришел в себя на мелководье у самого берега.
– Репеллент не подействовал? – удивился Бык, только что сделавший командиру инъекцию с
