Три сгоревших хижины на берегу первым обнаружил Француз, сразу подав знак Американцу и Быку. Лейтенант выглянул из воды со всеми возможными предосторожностями, вынул изо рта загубник от дыхательной трубки и сказал появившемуся рядом Быку:
– Это находится здесь, под самым берегом. Там должен быть подводный грот, а дальше тоннель, заполненный водой. Сержант, я поведу туда наших людей, как когда-то это сделал Одиссей, прогулявшись в преисподнюю...
– Кто такой? Почему не знаю? – поморщился Бык.
– Потому что ты Бык. Понял? Бык, и все! Мины должны находиться в затопленной лодке у берега...
– Нет уж, лейтенант! – не согласился сержант. – За минами отправлюсь я, и ни один чертов Одиссей мне этого не запретит! А ты будешь ждать нас здесь, как Пенелопа...
– Что?.. – удивленно округлил глаза Американец, не ожидавший от своего помощника таких познаний из области древнегреческой мифологии.
– Лейтенант, тебе не надо было клювом щелкать и ловить пули, когда по нам стреляли в прошлый раз. Короче, с тобой остается Француз. Это все! Значит, говоришь, мины в лодке? Ладно! До встречи в преисподней!..
Сказав это, Бык нырнул, а вместо него на поверхности показалась голова Француза, предложившего Американцу подплыть поближе к прибрежной растительности, укрывшись за которой, можно было спокойно дождаться возвращения остальных, не привлекая к себе чужого внимания.
– Сделай-ка мне еще один укол, а то я просто околеваю от боли в левом плече, – попросил лейтенант, удобнее устраиваясь на «матрасе» из подводных растений, которые сгреб ему под спину услужливый подчиненный.
– Момент, командир! Хотя и не люблю я эти докторские фигли-мигли... – засуетился Француз.
Он не боялся ни Бога, ни дьявола, но один вид белых халатов вызывал у него жуткий страх. Воткнув с излишней силой иглу шприц-тюбика в предплечье лейтенанту прямо через плотную ткань гидрокостюма, пловец сообщил:
– Порядок!
Вместе с тем как отступала боль, Американец все больше успокаивался и наконец даже смог задремать, расслабив свои натруженные члены. Собственно, это был не сон, а легкое забытье, отключившее сознание, но усилившее работу подсознания. Перед внутренним взором лейтенанта проходили четкие картины ближайшего будущего: вот он минирует опоры моста, вот уплывает от него, полностью доверившись стремительному течению реки. Плывет долго, прислушиваясь к тому, что происходит в той стороне, где остался мост. И вот до него доносится сильный гидравлический удар – это взрыв! Все! Моста больше не существует. Он выполнил приказ... Но ему еще плыть и плыть до «точки сбора», до которой целых семь часов водного пути. Но и это еще не конец. Потом ему вместе с уцелевшими «дьяволами» предстоит трудный марш-бросок по выжженной солнцем саванне, где на каждом километре подстерегает опасность... И Скотту очень захотелось плюнуть на все эти «заморочки» и навсегда остаться здесь, в этом прекрасном теплом месте, где можно просто колыхаться в воде, как водоросли, и грезить, грезить о неземных удовольствиях...
А у Быка, плывшего впереди других коммандос, в этот момент были обострены все чувства, его тренированное тело было готово атаковать врага и уничтожить его. Как только он вместе с другими пловцами оказался в сумраке подводного грота, то сразу разглядел, куда направляться дальше. «Путеводной звездой» в данном случае стал луч света, проникающий в грот откуда-то сверху. Этот луч указывал на затопленный водой узкий тоннель, в котором вряд ли смогли бы разминуться даже два пловца.
Указав направление остальным, сержант первым проник в тоннель и быстро заработал руками и ногами, устремившись к тому месту, откуда исходил свет. Этим местом оказался до самого дна освещенный ярким солнечным светом неглубокий пруд с большим количеством декоративных рыбок, будто в аквариуме.
«Осталось только отыскать лодку с минами, и я в шоколаде. А вот и она, стоит себе у самого берега...» – подумал Бык.
Подождав, пока остальные девять пловцов выберутся из тоннеля, сержант показал им в сторону лодки и сделал знак, приказывая, чтобы четверо из них взяли из лодки груз. Капрал Майкл Мур, рядовые Фред Козински, Род Френсис и Ганс Штрипке тут же ринулись в указанном направлении. Но стоило только пловцам высунуться из воды, как они были обстреляны из автоматического оружия с берега.
«Это засада!.. – промелькнуло в голове Быка. – Какого черта?!»
Трое боевых пловцов были убиты сразу, четвертый – Мур по прозвищу Крыса – умудрился спастись. Подплыв ближе к сержанту, он сделал отрицательный жест, давая понять, что никакого «груза» в лодке нет.
Бык только теперь вспомнил, что ублюдок Скотт упоминал «затопленную лодку». Оглядевшись по сторонам внимательнее, он наконец заметил развалюшку, лежавшую на дне на самом глубоком месте пруда, чуть ли не рядом с лазом в тоннель.
«Вот она где!» – обрадовался Бык, устремившись к новой цели со всей быстротой, на какую был способен. Но перед этим он успел подать знак остальным «дьяволам», чтобы те, всплыв на поверхность, ввязались в бой с противником и вытащили из-под огня тела убитых коллег.
На пробитом в нескольких местах днище затопленной лодки сержант обнаружил черный пластиковый мешок с металлическими предметами. Это были подводные мины в количестве шести штук. Теперь осталось только доставить их к мосту. И сержант подал остальным знак к отходу.
...Грезы Скотта превратились в прах сразу, как только до него донеслись звуки автоматных очередей и взрывов гранат со стороны виллы «Порция», куда отправились коммандос во главе с сержантом Хантором.
– Дело дрянь... – произнес Француз. – Бык наткнулся на местных тореро. Сейчас там происходит отличная «коррида»!
– Что ты там бормочешь, кретин? – спросил лейтенант, высовывая нос на поверхность.
– Говорю, что Бык напросился на неприятность, – ответил Француз.
– Напросился, говоришь? Кой черт! Нарвался! Ничего нельзя доверить этому недоумку! – прорычал Американец, выхватывая пистолет и проверяя обойму. Тут же добавил, обращаясь к Французу: – Приказываю: стрелять во все, что движется на берегу!
– Это совсем плевое дело, – ухмыльнулся Француз.
Минут через пять, показавшиеся лейтенанту длинными как никогда, из воды вынырнул Бык, крикнув Американцу:
– Дело в шляпе! Мины у нас. Там была засада. Троих бойцов мы потеряли. Пора отсюда смываться. Ну что, командир, сможешь доплыть до моста? – изобразив на лице подобие сочувствия, вопросил Бык.
– Вперед! – прорычал Американец.
Вода, окружавшая Стрешнева, казалось, вскипала. Она то обжигала, то обмораживала, напоминая военному врачу о прошлой службе на космодроме Байконур, в отделении ожоговой хирургии госпиталя ракетных войск стратегического назначения. Недаром же в том ожоговом отделении приходилось ему лечить не только пациентов с ожогами, а и с отморожениями тоже...
Аркадий не мог понять, почему воспоминания о службе на космодроме, откуда стартовали космические корабли, посетили его именно в эти минуты. «Может быть, все это только шутки подсознания? – подумалось ему. – Там, на Байконуре, мне так же приходилось напрягать все свои силы, использовать знания из многих наук, чтобы помочь страдающим людям, чтобы облегчить им боль, а нередко и спасти саму жизнь. Вот и сейчас я должен спасать, но только не какого-то конкретного человека, а то, во что вложен труд и надежды многих тысяч людей. Я должен спасти мост!»
Стрешнев, потерявший из виду своих «ловцов», продолжал стремительно продвигаться в сторону моста, и чем ближе он к нему подбирался, тем мутнее становилась вода, тем больше оказывалось на дне мусора, который серьезно затруднял продвижение вперед.
