дней.
Саша оторвалась от его рта и легонько коснулась губами носа и щек. В ее глазах Михаил прочел нежность, грусть и сожаление. Также она смотрела на Иру и Нору. Похоже, несмотря на его свинское поведение, он ей все-таки нравился. Саша взглянула куда-то в сторону, глаза ее расширились, и она шепнула ему в ухо:
— Сзади!
Лойе разжала руки, оттолкнулась и спрыгнула на землю. Повернувшись, Михаил увидел одноногого старика, чрезвычайно быстро ползшего в их сторону. Он поднял пистолет, целя в туловище.
Это был модернизированный 'Макаров' с высокоимпульсными патронами, компактный и далеко не новый. Как и все оружие Славовича, пистолет находился в прекрасном состоянии. Михаил никогда не стрелял по людям, может быть поэтому спуск показался тугим, а отдача сильной? Пули ушли в сторону, снеся деду голову, и тот повалился в перегной. Кровь быстро капала и тут же впитывалась в мох.
Михаил поискал глазами Сашу, но той уже и след простыл. Внезапно перед ним из тумана вырос Славович и заорал: 'Съе…ся!' Михаил согласно кивнул, еще раз посмотрел по сторонам и побежал прочь из заколдованного леса.
Глава двадцать девятая
Ведьма мчалась по тропинке вглубь леса. Волчье зелье пело в ее венах. Она была быстрой, ловкой, почти невесомой. Хотелось опуститься на четвереньки и нестись что есть мочи через чащу. И выть во все горло, высоко задрав голову и прикрыв глаза. Саша с трудом обуздала дикого зверя внутри себя. Злость и бесстрашие берсеркера — это хорошо для рукопашной. Но интеллект Лойе ценила превыше всего.
Деревья и туман разом расступились, и женщина выкатилась на небольшую лесную поляну. В сумраке лесной чащи цветы не росли, и землю устлали редкие травы, сгнившие листья и мхи. А на полянке растения так и бушевали. Желтая куриная слепота, белые цветки иван-чая и голубые колокольчики купались в щедром солнечном свете.
Рядом с тропинкой женщина увидела небольшой источник. Водоем окаймляла низкая оградка из цельных бревен, а над самой водой склонились пышные ветви старой рябины. День стоял жаркий, очень хотелось пить.
Лойе наклонила голову и зачерпнула воду в сложенные вместе пригоршни. Вода оказалась необычно темной и отдавала неприятным запахом. Саша поняла, что перед ней тот самый Гнилой ручей. Это был обычный серный источник, и из него вполне можно было напиться. Вода чуть горчила, но была холодная и не сказать, чтобы невкусная. Женщина напилась и как могла ополоснула лицо от пепла. Но прах так въелся в кожу, что сколько она не терла, руки все равно оставались грязными. Прохладные струйки побежали по спине и груди, разгоряченных под плотной кожей курткой. Лойе отошла от ручья и огляделась.
Тропинка вела к вершине холма. Среди изумрудной травы Саша увидела низенькую избушку. Приземистый домик будто вырастал из земли посередине пологого подъема.
Дом был сложен из неструганных дубовых бревен. Лойе заметила фасад в два окна с резными зелеными ставнями, пристроенные сени из светлого тополя, конек крыши украшала деревянная медвежья голова. Стены почернели от времени, но дом казался крепким и ухоженным. Краска на ставнях выглядела свежей и яркой, в открытых окнах белели занавески. В доме определенно жили, хотя бы иногда.
Саша, посматривая по сторонам, зашагала к избушке. До двери оставалось метра четыре, когда ведьма наткнулась на невидимый барьер. Впереди было пустое пространство, но ведьма не могла сделать не шагу вперед. Попробовала пройти вправо, влево — та же преграда. Неведомая сила не давала приблизиться к дому. Лойе опустилась на колени, раздвинула стебли травы и увидела соляной след.
'Классический охранительный круг, — размышляла ведьма. — Барьер, за который не может пробраться никакая нечисть. И я не могу пройти, потому что я нечисть и есть. Стан сработал круг на совесть. По-видимому, замкнул магический контур с помощью жертвы. Теперь и мне без жертвоприношения круг не сломать… Одно хорошо. Стан точно внутри, потому что замкнувший круг в кругу и остается. Вопрос в том, как добраться до того Хомы? Не звать же Вия'.
Внезапно за спиной у нее послышался треск. Саша повернулась и увидела, что на поляну выходит одинокий дьявольский пес. При жизни он был плюгавым мужичонкой, худым, кривоногим и плешивым. Сейчас на неприметном лице горели воспаленные глаза, а из оскаленного рта капали слюни и вырывался низкий рык. Ирринья не торопился.
Когда мужичок подобрался поближе, Саша заметила, что он слегка прихрамывает, а правая рука вывернута и весит словно сломанная ветка. Видимо его сильно потрепало в какой-то стычке. В нем все также пылала жажда убийства, но физически дьявльский пес был уже очень плох. Саша искренне надеялась на это. Чем он слабее, тем лучше. Но даже ослабленный и полудохлый, ирринья оставался очень опасным противником.
'Что же, дареному коню в зубы не смотрят, — решила Саша. — Мне нужна была жертва. И вот она стоит передо мной. Оставалось только подманить его к соляному кругу и перерезать горло'.
Ведьме нужна была жертвенная кровь. Поэтому она не могла просто рассеять существо с помощью бича Верье. Придется воспользоваться ножом, так кстати подаренным Айдаром. Лойе медленно, не выпуская мужика из поля зрения, спрятала за пояс кнут, залезла в карман куртки и вытащила расчехленный нож.
Она смотрела в глаза дьявольскому существу, чтобы не упустить момент, когда он решится прыгнуть. В этих отвратительных кровавых глазах не осталось ничего от человека, каким мужчина был до наложения заклятья. Лойе видела только голод и злобу, а еще боязнь солнечных лучей. Но дьявольский пес уже нацелился на добычу, и яркий свет, хоть и доставлял ему неудобства, но не останавливал.
Казалось, время обрело вязкость. Саша проталкивалась сквозь него как ленивый пловец, отходя шаг за шагом к охранительному кругу. Она почувствовала невидимую стену за спиной. Значит, здесь граница круга. Женщина встала, широко расставив ноги, левая чуть вперед, у правого бедра прижат нож.
За какую-то долю секунды она увидела в глазах ирриньи решимость. В то же мгновение он оторвался от земли и бросился вперед. Саша вскинула левую руку, когда коричневое пятно метнулось к ней. Зубы вцепились в толстую кожу куртки так сильно, что рука онемела.
Мужик оказался тяжелее, чем Саша предполагала. Женщина опустила руку под его весом. Когти твари раздирали ей джинсы и царапали бедро. Лойе со всего размаха саданула его коленом в грудь. Тварь откинулась назад, издавая жуткое рычание. Ведьма резко взмахнула ножом. Лезвие вошло в горло ирриньи, разрезав его от уха до уха. Кровь прыснула алой лентой и оросила лицо и грудь женщины. Увлекаемая инерцией, Саша повалилась на дьявольского пса. Тело мужчины обмякло. От его одежды шел жуткий смрад, который привел Лойе в чувство.
Она отодвинулась от твари, достала из карманов кристалл черного мориона размером с грецкий орех и соль. Ведьма смочила морион в крови мертвеца, обваляла его в соли и, прочитав над камнем стандартную формулу дезактивации, бросила им в невидимую стену. Послышался тихий липкий звук, будто на пол шмякнулся моченый помидор. Саша протянула руку и не встретила преграды, круг распался.
Лойе зашла в дом. Дверь оказалась незапертой и открылась с противным скрипом, так что глухой бы услышал. В сенях была дверь в комнатку и люк с приставной лестницей, через который можно было подняться на чердак. Ведьма с размаху саданула ногой по двери. Та раскрылась настежь, саданув по стене. Она шагнула на порог и огляделась.
В комнатенке было грязно и убого. Колода засаленных карт и маленький гримуар лежали на обеденном столе, к которому притулились колченогие стулья. В простенке между открытыми окнами стоял ветхий буфет, а над ним тикали старые часы с кукушкой. На полках буфета теснились стеклянные банки, жестянки, деревянная ступка с пестиком, холщовые мешочки с травами. Валялись булавки, гвозди и ножи, кристаллы кварца и слюды, змеевик, черный оникс, пару кусочков агата, несколько лабораторных мензурок и колб и даже перегонный куб. Саша заметила фолианты весьма древнего вида, и раскрытую амбарную книгу в кожаном переплете. Сверху лежала золотая перьевая ручка. На стареньком засаленном половичке
