— Какой есть.
Птица потопталась на месте.
— Я не слуга тебе. Но я могу быть другом.
— Это другое дело, — улыбнулся я. — Как тебя зовут?
— Круга.
Я тут же назвал себя, сестру и водяника. И добавил:
— Мы, правда, в другом Варианте живём.
— Это нестрашно. Я умею летать между мирами, — отозвалась птица и вдруг съежилась. — Тот маг, первый, смотрит на меня через хрустальный глаз. Он знает, что я с вами.
— Это ничего, — успокоил я. — Но нам пора домой. Если что, я позову тебя, Круга.
Уже в Замке я спросил Пузырька:
— Как птица нашла тебя?
— Я упал в воду и почему-то поплыл к берегу. Как человек какой-нибудь. Хотел одежду отжать, а тут эта зверюга вернулась. Схватила и понесла…
— А почему ты не спрятался? — заинтересовалась Алька.
Пузырёк смутился:
— Я… Мне… Летать очень понравилось.
Я завистливо вздохнул. Пузырёк понял:
— Так позови птицу. Она тебя покатает.
— Это мысль, — обрадовался я. — Было бы неплохо облететь окрестности, глянуть сверху. Мало ли что ещё Маркус задумал. Кстати, я так и не понял, зачем он хотел меня похитить, и что ему нужно в Замке.
— Спроси у него, — хмыкнула Алька.
— Спрошу.
Разговор
Обычно в сказках герои сидят у своих летающих друзей на спине, но в жизни это трудно проделать — нет места ногам, да и держаться не за что. Поэтому Круга держала меня в лапах, обхватив за бока и прижав к груди. Я болтал ногами и смеялся — летать было здорово. Небо распахивалось навстречу, встречный ветер не толкал, а мягко обтекал нас с птицей. Иногда я спохватывался и начинал смотреть вниз. Всё-таки не просто так летаем, а проводим воздушную разведку. Хоть и мало шансов, что найдем кого-то… Стоп, что это?
По опушке медленно ехал всадник. Его конь осторожно пробирался по глубокому снегу.
— Он, — проклёкотала птица.
Вот это зрение!
Я попросил:
— Опускайся у края леса.
— Ты будешь драться с ним?
— Посмотрим.
Если честно, я побаивался Маркуса. Всё-таки он маг. А я могу только пару-тройку фокусов, да и то они сами собой получаются. Но обида, горькая как полынь, не давала отступить. Она была сильнее страха.
Птица мягко опустила меня в снег. Прошептала:
— Я буду недалеко.
Круга растворилась в воздухе. А я стоял и смотрел, как подъезжает Маркус. Теперь, когда нас разделял десяток шагов, я мог разглядеть его как следует. Кажется, он постарел. Лицо заострилось, а глаза сверкают холодно и непримиримо. И на меня он смотрит как на врага. Словно не узнаёт. Вот он улыбнулся — криво, не разжимая губ. Прижал к себе закутанного в плащ небольшого человека. Не тот ли это паренёк, которого видела Алька?
В правую ладонь ударил ветер, словно напомнил — воздух готов подчиняться приказам. Я шевельнул плечом. Маркус снова неприятно усмехнулся, но коня не придержал и не прикрылся мальчишкой. Он подъехал почти вплотную и только тогда остановился.
— Думал, ты всё-таки ударишь, — хладнокровно сообщил он.
— Вот ещё, — буркнул я.
— Ты пришел, чтобы не пустить меня дальше?
— Я пришел поговорить.
Маркус вдруг ссутулился, глаза погасли, а лицо обмякло.
— Говори.
— А мне говорить нечего, — начал закипать я. — Хотелось бы тебя послушать.
— Да? — почему-то обрадовался Маркус. — Ты хочешь выслушать меня?
— Хочу, — слегка растерялся я.
— Тогда пойдём, — он протянул мне руку.
— Куда?
— В одно хорошее место.
Маркус смотрел на меня с насмешливой улыбкой и не опускал руку. В его глазах читалось: «Боишься?». Если бы он стал брать меня на слабо, я бы ни за что не пошел с ним.
Но Маркус молчал, и я коснулся его ладони.
Воздух шевельнулся, и снега не стало. Здесь была осень. Желтые листья засыпали пожухлую траву, пахло сыростью и прелью.
Я отпустил руку Маркуса. Он спокойно, словно мы были на прогулке, произнёс:
— Я разведу костёр. Прими-ка.
И качнул ко мне своего неподвижного спутника. Предупредил:
— Не тяни к себе, просто держи. Он тяжёлый.
Я подхватил бесчувственное тело. Маркус спешился и снял мальчишку с седла. Положил под деревом на кучу опавших листьев. Я хотел подойти, откинуть капюшон, скрывающий лицо пацана, но почему-то не решился. Молча принялся собирать сухие ветки.
Мы сели на замшелые валуны по разные стороны костра. Огонь метался в переплетении веток, и так же суетились мои мысли. Что спросить?
Маркус негромко сказал:
— Давай я начну с самого начала…
Почему-то мне стало неловко. Я кивнул, не поднимая глаз. А Маркус так же негромко продолжил, словно разговаривал сам с собой:
— Я много лет исследовал сознание человека. Тайно, потому что Совет магов это не одобрял.
— Почему?
— Потому что в Совете засели старые перд… перестраховщики.
Я вдруг вспомнил:
— Это и есть бесчеловечные эксперименты?
— Урана сказала? — неприязненно спросил Маркус.
— Сказала, — развеселился я. — Только не мне, а тебе.
— Подслушивал?
— Не-а! Мне Замок показал, как вы ссорились.
— И что ты понял?
— Что она тебя не любит, — я бросил на Маркуса быстрый взгляд. Он задумчиво смотрел в огонь.
— Не любит, это точно, — проронил он. — Теперь — да.
