— Все не так просто.
Он виноват перед ней — что тут поделаешь! Если бы он мог с чистой совестью оставить ее на милость Чарлза! Если бы только он сам не запустил эту роковую цепь событий!
Виола судорожно втянула в себя воздух. Пальцы ее сжимались от с трудом сдерживаемой ярости. Любой мужчина уже дал бы выход такой буре чувств. Черт, да его родная сестра уже схватила бы канделябр и забила его до потери сознания.
— Тогда сделайте так, чтобы все стало просто. Моя рукопись благополучно отправлена издателю. Вы соблазнили меня и оказались у меня в постели, как и собирались. Что еще осталось?
— Ви, зачем вы так? Я сожалею, поверьте…
— О чем? О Том, что увидели меня в роли шлюхи, или о том, что я действительно таковой являюсь? Как бы тони было, вы определенно меня не любите. — Она засмеялась, хотя одновременно и сморгнула с ресниц слезы. — Называйте все своими именами. Пусть я снова стану чьей-то содержанкой, вы все равно меня хотите. Даже сейчас, когда вам тошно на меня смотреть. Ведь это правда?
Лео молча смотрел на нее. Бог свидетель: она права. В этом сомнений никогда не было. С самой первой минуты, когда Виола, полуголая, сбежала с крыльца, и до этого мгновения, его желание никогда не исчезало. Его проклятый характер снова закусил удила, и на этот раз ему уже нельзя было переложить вину на Бо или Чарлза.
Виола стремительно шагнула к нему, подойдя вплотную, так что ее груди прижались к его груди. Она подняла губы, словно приглашая их поцеловать, а её пальцы легли на его ожившую плоть.
— И от этого все только хуже, правильно? То, что вам желанна падшая женщина, к которой вовсе не следовало бы испытывать влечения. И вы можете меня поиметь или уйти, но знайте одно: мне известно, каково любить и быть любимой. И чем бы ни были наши отношения, — тут она быстро прикоснулась губами к его губам, — это определенно нелюбовь.
Она увлекла его следом за собой на ковер и притянула к себе. Ее юбки поднялись, ноги сжались на его поясе. Прикусив ему губу, провела зубами по щеке, сгребла в пригоршню его волосы и потянула с такой силой, что у него из глаз брызнули слезы.
И Лео поцеловал ее, стукнувшись зубами о ее зубы. Поспешно расстегнул брюки и вошел в нее. Виола тихо застонала, но ее ноги стиснули его крепче — и она подалась ему навстречу.
Прихватив зубами мочку его уха, она рассмеялась:
— Видите? Это просто похоть.
Лео с силой придавил ее к полу, но она не разжала объятий. Его любовница ошибалась. Если бы все было так просто, у него не болело бы сердце, когда он думал о ней.
Виола задыхалась и извивалась под ним. Он приподнимался и опускался, накрыл ее губы своими, когда она попыталась сказать что-то еще, и она задрожала в оргазме. Лео провалился в сладкое забытье и опомнился только тогда, когда она спихнула его с себя.
Он растерянно заморгал, а Виола встала и стала спокойно расправлять юбки.
— А теперь убирайтесь!
Она сделала шаг — и он отчаянно ухватился за ее подол. Затрещали нитки — и она застыла на месте. Он вечно только усугубляет и без того скверную ситуацию! У него такой талант, вероятно. Но если он сумеет ее остановить, если она задержится, чтобы он смог объясниться…
Сверкая глазами, Виола захватила свою юбку обеими руками и вырвала ее из его пальцев. Когда он снова к ней потянулся, она ударила его ногой и стремительно вышла из комнаты, оставив Лео растерянно трясти ушибленной рукой.
Он услышал, как в коридоре она сообщает лакею, что лорд Леонидас сейчас уйдет, а если он снова появится, то ему следует говорить, что ее нет дома. Лео сел и громко выругался.
Он совершил чудовищную ошибку — и теперь она его ненавидит.
И что же ему теперь делать, черт возьми?
Тихий свист клинка на секунду заглушил все остальные звуки. Лео ударил де Мулена по ребрам с такой силой, что тонкая рапира изогнулась дугой.
— Два! — Француз отступил на шаг и опустил шпагу. Когда он снова ее поднял, сигнализируя о готовности продолжить поединок, было видно, как блеснули его зубы. — О, сегодня кто-то разогрел тебе кровь! Я это чувствую!
Лео кивнул и бросился в нападение. Дыхание обжигало ему ноздри, кровь стучала в ушах. Их клинки встречались и свистели при каждом выпаде. Фехтование в чем-то было сродни сексу. Хотя благодаря затупленным остриям оно было гораздо менее опасным занятием.
Де Мулен отступил на шаг, и Лео снова рванулся вперед. Кончик рапиры с силой ткнулся в плечо его противника.
— Три.
Вокруг зааплодировали, и Лео с ужасом заметил, что большинство из тех, кто собрался в фехтовальном салоне Анджело, прекратили свои поединки, чтобы наблюдать за ними. Де Мулен снова опустил рапиру. Его смуглая кожа блестела, контрастируя с белоснежными зубами и сорочкой.
— Еще?
Улыбка француза стала еще шире.
Он обожал биться с достойным противником, но сегодня Лео просто не в состоянии был доставить ему это удовольствие. Он покачал головой — эта идея оказалась неудачной. Ему следовало бы ликовать, потому что он впервые сумел победить шевалье, а вместо этого сердце у него болело так, словно его рассекли клинком.
Де Мулен хлопнул его по плечу:
— Мне такое выражение лица очень хорошо знакомо. Пойдем-ка выпьем, друг мой.
Снова облачившись в великолепный модный костюм, де Мулен увел Лео в «Рыжего льва». Там за одним из столов несколько их приятелей играли в кости, но зал был почти пустым. Лео потребовал вина и плюхнулся за стол, который выбрал француз.
— Ну, — проговорил де Мулен, раскачав вино и понюхав его, прежде чем выпить, — что сделала божественная миссис Уэдон, чтобы превратить тебя… как это вы выражаетесь?.. в огнедышащего змия?
— Дракона. В огнедышащего дракона. — Лео быстро выпил вина и налил себе снова. — И причина в том, что виноват я сам.
Француз чуть улыбнулся:
— Пошел и рассказал ей все как на духу? Это была очень неудачная мысль. Я ведь тебя предупреждал, не так ли?
Лео удрученно покачал головой:
— Это все мой проклятый характер. Я так и не собрался сказать ей правду…
Его друг отпил немного вина, ничего не говоря. Лео махнул рукой и рассказал ему все — по крайней мере, достаточно, чтобы показать масштаб катастрофы.
— Да ты просто… просто…
Глаза де Мулена шарили по потолку, словно он надеялся там увидеть подходящее английское слово.
— Идиот? Простофиля? Безумец?
— Полный дурак! Это определение очень подходит. — Он прихватил нижнюю губу зубами. — Она не ненавидит тебя, друг мой. Отнюдь нет. Иногда вы, англичане, бываете такими… тупыми. Извини!
— Я шотландец.
Де Мулен беззаботно отмахнулся от этого уточнения:
— Пусть так! А вот это забавное неумение понять то, что пытается сказать тебе дама, типичное английское. Уверяю.
