взглядом:
— Говорите, Хьюго Томсон? Но, моя дорогая мисс Иона, простите меня за скептицизм, где это видано, чтобы шотландец носил английское имя?
Девушка в отчаянии молчала.
— Быть может, вы будете столь любезны и объясните мне, наконец, какое преступление я совершил, кроме того, что по незнанию оказался в ваших лесах? — вмешался Гектор.
— Именно это я хотел бы узнать от вас, — рявкнул лорд Нейл. — У меня имеются некоторые соображения по этому поводу, и было бы весьма интересно проверить, насколько они совпадают с вашими объяснениями. В любом случае мне очень жаль, что вы так недолго наслаждались свободой после возвращения в Шотландию.
— После возвращения? Что это значит?! — возмущенно воскликнул Гектор.
— Возможно, я ошибаюсь, но со временем мы узнаем и это. Я говорю «мы», потому что собираюсь обратиться за помощью к коменданту форта Огастес. Смею уверить вас — по части допросов майору Джонстону нет равных.
— Но… зачем вы собираетесь допрашивать этого человека?! — с трудом контролируя свои эмоции, воскликнула Иона. — Это несправедливо, неправильно…
Внезапно она почувствовала, что герцог сжал ее руку, и замолкла.
— Мне не совсем понятен ход твоих мыслей, Нейл, — с ледяным спокойствием сказал он.
— Не утруждай себя, Эван. Уверяю тебя, что мной движут лишь здравый смысл и непоколебимая верность моему королю.
— Я в этом не сомневаюсь, но замок пока еще принадлежит мне, и я не позволю, чтобы невиновный человек оказался в темнице.
— В таком случае мне придется отправить его прямиком в форт Огастес, — усмехнулся Нейл.
— Твоя воля, — спокойно ответил герцог. — Но сейчас уже поздно, и на твоем месте я бы отвел этого джентльмена в большую башню и оставил его там — разумеется, под конвоем — до завтрашнего дня.
На лице лорда Нейла отразилось сомнение.
— Если это необходимо, чтобы успокоить твою совесть, что ж… — Он повернулся к Сайму: — Уведите его в башню и не давайте ни еды, ни питья. Завтра утром я возьмусь за этого проходимца.
— Слушаюсь, милорд.
Иона со сжавшимся от жалости и страха сердцем смотрела, как уводят Гектора. Когда процессия скрылась из вида, лорд Нейл расхохотался:
— И ты поверил этому негодяю, Эван! Я готов поставить пять сотен фунтов против одной, что он — самый настоящий якобит. Наверняка за его голову назначена награда, и когда я получу ее, то готов потратиться на подарок для мисс Ионы!
— Неужели вы думаете, что я приму от вас эти грязные деньги? — возмутилась Иона. Она почувствовала, что ее глаза наполняются слезами, и с презрением добавила: — Не думала, что один шотландец способен предать другого ради потехи своих хозяев-англичан!
Ослепленная слезами, она отвернулась и медленно направилась к лестнице. Внезапно кто-то преградил ей дорогу. Поспешно вытерев глаза, она подняла взгляд и увидела герцогиню.
Иона поклонилась, но герцогиня даже не посмотрела в ее сторону; ее взгляд был прикован к лорду Нейлу. Величественно спустившись по ступеням, она остановилась, по-прежнему не отводя глаз от своего приемного сына.
— Почему ты обманул меня? Почему ты сказал мне, что не был в Инвернессе? — трясущимися от ярости губами наконец проговорила она.
— Моя дорогая матушка…
— Отвечай же! Почему ты солгал?!
Герцог подошел к ней и взял ее за руку.
— Наша гостья, должно быть, уже заждалась… Вы с Нейлом обсудите это после обеда.
В его голосе было что-то такое, что заставило герцогиню подчиниться. Она с видимым усилием перевела взгляд на герцога и позволила ему взять себя под руку.
— Вы зря не хотите довериться мне, — услышала Иона за спиной насмешливый шепот Нейла. — Я предупреждал вас, что я — довольно опасный соперник…
— А я предупреждала, что не боюсь вас, — так же тихо ответила девушка, хотя в глубине души была не совсем уверена в своих словах.
Да, она боялась, но боялась не за себя, а за Гектора, который волею судьбы оказался во власти этого страшного человека.
Обед казался бесконечным: блюда следовали одно за другим, но Иона не ощущала их вкуса, вспоминая, какие ужасы довелось ей слышать об английских тюрьмах и о том, как изощренно пытают англичане своих пленников. Чем она могла помочь Гектору? Как она могла спасти его? Эти вопросы так и оставались без ответа, и она сидела за столом бледная и молчаливая.
Сидящая по правую руку от герцога Беатрис Рексхэм развлекала свежими сплетнями всю компанию; она оказалась прекрасной рассказчицей и так заразительно смеялась, что мужчины каждый раз принимались смеяться вместе с ней.
Герцогиня была почти так же молчалива, как и Иона, и только нервно крошила пальцами хлеб, то и дело переводя взгляд с Беатрис Рексхэм на лорда Нейла.
В этот вечер Беатрис превзошла самое себя. В свете сотен свечей, горящих в канделябрах, ее красота казалась поистине божественной. Золотистые локоны, убранные в высокую прическу по последней столичной моде, были украшены небесно-голубыми нитками бирюзы и бриллиантовыми булавками; те же камни сверкали в ожерелье, обвивающем ее нежную шею, а глубокий вырез парчового платья обнажал соблазнительные округлости груди и полуобнаженных плеч.
Особое внимание леди Рексхэм оказывала герцогу. Она то и дело склоняла в его сторону свою прелестную головку и как бы невзначай прикасалась к его руке своими унизанными сверкающими перстнями изящными пальчиками, весело смеясь над какой-нибудь шуткой.
Поднося к губам бокал с вином, она бросала на герцога томные взгляды, а ее алые, сочные губы манили и влекли, суля неземное наслаждение, но он, казалось, не обращал никакого внимания на все эти женские уловки.
Когда обед закончился, дамы поднялись из-за стола.
— Надеюсь, ваша светлость еще почтит меня своим вниманием? — негромко спросила Беатрис герцога, сопровождавшего ее к дверям.
— Мы с братом выпьем по стаканчику виски и тотчас снова присоединимся к нашим прелестным дамам.
Ответ герцога был весьма любезным, но только и всего. Беатрис, явно ожидавшая большего, почувствовала себя немного обескураженной.
Дамы вышли из столовой и направились в гостиную. Иона молча последовала за ними, но, воспользовавшись тем, что на нее никто не обращает внимания, немного отстала и ускользнула в небольшую, смежную с гостиной комнату, которую обитатели замка время от времени использовали в качестве кабинета.
Сейчас она могла думать только о Гекторе, и ей было необходимо побыть в одиночестве.
«Господи, что же мне делать? Как мне помочь ему? Позвать на помощь Дагхолла? — роились мысли у нее в голове. — Нет, меня могут заметить; это слишком опасно для всех нас… Но я должна, должна что-то придумать…»
Она слышала, как в гостиную вошли мужчины; смех стал громче, а затем послышались музыка и пение.
В отчаянии закрыв уши руками, Иона пыталась сосредоточиться на своих мыслях.
«Я попрошу о помощи Кэти… это мой единственный шанс… Надо попытаться подкупить людей Нейла, которые сторожат Гектора… Но у меня не хватит денег… Боже, помоги мне!»
Она в ужасе представила пытки, которые неминуемо ждали Гектора в английской тюрьме, все эти адские приспособления и инструменты, при помощи которых человека доводили до помешательства, до
