Пощады не будет

— А ты поверишь мне на слово?

Непростое решение. Как можно доверять воплощению зла? И все же Страйкер был античным воином, как и она.

Сэм вздрогнула, когда эта мысль активировала ее способности. Перед ее глазами предстал Страйкер в доме, который она никогда прежде не видела. Там был другой Темный Охотник…

Рейвин Контис.

Страйкер заманил Рейвина и его женщину в ловушку и превосходил их числом.

— Нам убить их, господин? — спросил один из даймонов.

Страйкер склонил голову, словно обдумывал это.

— Не сегодня, Дэвин. Сегодня мы проявим каплю милосердия к нашим достойным противникам. В конце концов, он научил меня, что нельзя доверять человеческому скоту. Лишь бессмертные понимают правила войны.

Еще одна вспышка, и Сэм увидела, как Страйкер сражается с Ником и Ашероном…

На одной с ними стороне, против общего врага, чтобы всех спасти.

Несмотря на то, что Страйкер — ее враг, не брезгующий отвратительными убийствами невинных людей, он, как ни странно, был человеком чести и следовал весьма извращенному кодексу.

Однажды дав клятву, он ее не преступит.

Тем не менее, было сложно произнести слова, которые, она знала, он хочет услышать:

— Я поверю тебе, даймон.

— Тогда да, — кивнул ей Страйкер. — Я освобожу вас обоих, когда все закончится… если ты сделаешь то, чего я хочу.

Благодаря своим способностям, Сэм знала, что может ему верить. Но сказать проще, чем сделать. Не говоря уже о том маленьком факте, что именно он удерживает Дева.

Поэтому, хотя здравый смысл и кричал ей бежать, она подчинилась и шагнула в дыру. Сильный ветер рвал ее кожу и одежду. Было больно и страшно, когда она кружилась и падала, не имея никакого ориентира.

«Меня сейчас стошнит».

Неудивительно, что даймоны, с которыми она встречалась, всегда были в таком отвратительном настроении. Если бы ей приходилось так передвигаться, она бы тоже превратилась в брюзгу.

В конце концов, Сэм вырвалась из вихря и грохнулась на землю, попросту рухнув комом на холодный, черный мраморный пол. Она ударилась так сильно, что это выбило из нее весь воздух. Громко застонав, Сэм огляделась, обнаружив, что находится в зале, который видела глазами демона-слизня. Там находились десятки даймонов, а также Зефира. Все таращились на нее, словно на говяжью вырезку на шведском столе.

Страйкер приземлился рядом, сильно пригнувшись к земле. Даже не заворчав, он поднялся на ноги и посмотрел на нее сверху вниз, изогнув бровь.

Понторез хренов.

Сэм заставила себя подняться и споткнулась. Да, она все еще не владела своими заплетающимися ногами.

Страйкер прошел мимо нее к своему трону, около его правого подлокотника была сфера, напоминающая солнце. Та зависла прямо над его рукой, и размерами не превышала ее кулак. Она была такой яркой, что Сэм едва могла смотреть на нее.

Темные глаза Страйкера блестели, когда он постукивал под ней пальцами.

— Это принадлежит моему отцу. Я хочу, чтобы ты прикоснулась к ней и рассказала о его слабых местах. Скажи, как разрушить проклятие, чтобы мои люди не умирали. И больше всего я хочу знать, как убить этого ублюдка.

Сэм ощущала ненависть, исходившую от него.

Но проблема в том, что она не могла ему помочь.

— Не выйдет.

В его свирепом взгляде вспыхнула ярость.

— Ради твоего же блага, Охотница. Ради блага Деверо, лучше, чтобы вышло.

По спине пробежала дрожь. Это может перерасти в настоящую катастрофу. Она понятия не имела, сможет ли направить свои способности таким образом…

«Ну же, не подведите меня теперь». На кону стояла не только ее жизнь. От этого зависела жизнь Дева.

Сэм обвела взглядом всех собравшихся даймонов, немедля увидев обрывки информации об их жизнях. И, что самое важное, она почувствовала их надежду на избавление от проклятия.

«Нужно забрать Дева и валить отсюда».

Она была сильным воином, но недостаточно хорошим, чтобы выстоять против такого количества. Если Страйкер лжет, то единственное, что она сможет сделать, это умереть мучительной смертью от их рук.

Но она погибнет, сражаясь. До самого конца.

Сделав глубокий вдох, Сэм преодолела расстояние до трона. Глядя Страйкеру прямо в глаза, она протянула руку и коснулась сферы. Свет, исходящий изнутри, изогнулся и наполнил ее ладонь теплом. Она увидела так много картин одновременно, что некоторые из них не смогла разобрать.

Пока одна не стала более отчетливой, чем остальные.

Там была Артемида, одетая в белое платье, она выглядела так же, как и в ту ночь, когда Сэм продала богине душу. Артемида была в ярости, стоя лицом к лицу с Аполлоном в его храме.

— Брат, что ты наделал?

Золотые волосы Аполлона сверкали как чистейший солнечный свет. Черты его лица были неописуемо безупречны. Он восседал на мягкой золотой кушетке рядом с сестрой.

— Они предали меня. Убили моего сына, моего малыша. Я что, должен был простить им это?

— Зачем было проклинать их всех? — покачала головой Артемида.

— Будто ты никогда не действовала импульсивно? — с насмешкой произнес он. — Это все твоя вина. Если бы ты не спала с человеческой шлюхой, ничего этого бы не случилось!

Артемида сердито зыркнула на него:

— Его ты тоже убил и почти всех нас заодно. Ты бы уничтожил весь этот пантеон из-за своей мертвой шлюхи?

Он поднялся, возвысившись над ней:

— Почему нет? Ты же рискнула им ради своей!

Глядя ему в глаза, Артемида отказывалась отступать.

— Оставь в покое Ашерона, брат, или помоги мне…

— Что? Ты ничего мне не сделаешь, Артемида. В противном случае, я расскажу каждому богу здесь, как ты, девственная богиня, раздвинула ноги перед обычным куском человеческих отбросов.

Сэм пошатнулась от этого открытия.

Артемида, не дрогнув, сжала обе руки в кулаки, словно была на грани того, чтобы ударить Аполлона:

— Я тебя ненавижу.

— И я отвечаю на эти чувства в десятикратном размере. А теперь оставь меня.

— Не могу. Они питаются людьми из-за твоего проклятия.

— Это не мое проклятие, — взбесился Аполлон. — Это Аполлими научила их воровать человеческие души. Это она теперь дает им приют и защищает их. Я тут не причем.

— Тогда сними проклятие со своего народа. Аполлими не сможет их контролировать, если у них не будет необходимости питаться человеческими душами.

— Не могу.

Артемида покачала головой:

— Не можешь, или не хочешь?

— Не могу. Если я сниму его, это убьет меня и погубит каждое живое существо в мире. Я