Плохая собака. Как одна невоспитанная собака воспитала своего хозяина

ласку», «Спокойное поведение во время экзамена» (изначально они шли в обратном порядке).

Как ни странно, первая версия «Хорошего гражданина» не включала тест на команду «Ко мне». Как объяснила Мэри Берч, член АКС и нынешний куратор программы, это произошло из-за того, что тест был продуман лишь в общих чертах.

Позднее она рассказывала, что АКС получил сотни отзывов от дрессировщиков с просьбой включить в тест пункт «Ко мне», «потому что перед началом дрессировки собаку необходимо как минимум поймать и надеть на нее ошейник».

Изначально тест включал в себя довольно странный пункт под названием «Поощрение и взаимодействие». Хозяину предлагалось поиграть с собакой, а потом резко осадить ее и похвалить, если ей удавалось мгновенно перейти от возбуждения к спокойствию. Однако, как призналась Берч, «из-за неверного позиционирования многие хозяева решили, что в этом тесте собаку нужно только хвалить, и больше ничего». Обнаружилась и другая проблема: собак некоторых пород, например лабрадоров, было невозможно успокоить, в то время как бассеты «остолбенело пялились на экзаменатора».

Больше всего трудностей возникло с последним пунктом теста, который тогда назывался «Собака остается в одиночестве». Именно на нем прокололись большинство собак смешанных пород. Хозяин на пять минут исчезал из поля зрения питомца. Чтобы получить зачет, пес должен был спокойно сидеть на месте, не скуля, не лая, не рыча и прочее, то есть никак не выражая своего беспокойства или тревоги. Привить подобную реакцию очень сложно, и для многих псов это становится камнем преткновения.

Сьюзан Конант, которая одной из первых привела на СХГ свою лайку, однажды рассказала мне:

— Этот тест на одиночество был просто кошмарным! Мой Кобук провалился именно на нем. Его привязали в конце длинного коридора, и все пять минут он развлекал экзаменаторов своим фирменным северным репертуаром. Когда я вернулась, ассистент показал мне записи, где значилось, что бедняга сначала выл, потом скулил, а под конец принялся так лаять, что чуть не охрип.

(Позднее Кобук все-таки сдал СХГ.)

Поскольку большинство незачетов приходилось именно на этот пункт, его сократили до трех минут, заменив «полное одиночество» на «присмотр дружелюбного незнакомца» и дали менее пугающее название — «Контролируемое разделение».

Когда тест был доведен до ума, началась обширная работа по его внедрению и популяризации. К этому времени общественное мнение о программе сильно изменилось, несмотря на то что она не предусматривала никаких титулов и почти не могла предложить материальных выгод. Согласно редакторской колонке «Вестника АКС», первоначально многие думали, что СХГ является тестом на темперамент — таким же, какие проводятся Американским обществом по изучению темперамента у собак, а потому не требует дополнительной подготовки.

«Подобное мнение совершенно не учитывает целей программы, — говорилось в „Вестнике“. — Собаки не рождаются дрессированными, и их хозяева не рождаются со знанием, как следует дрессировать собак».

Аминь.

В результате в СХГ включили проверку основных команд вроде «Сидеть», «Лежать», «Ждать» и «Ко мне» (глупо рассчитывать, что собака понимает их интуитивно) и сохранили элементы теста на темперамент — например, проверку реакции на незнакомцев и общего поведения на экзамене. По этой причине некоторых собак для СХГ приходится тренировать меньше, чем других.

Как однажды заметила Мэри Берч, «есть псы, которым вообще не приходится напрягаться, чтобы сдать тест».

И есть Хола.

12 Поведение в семье

Несмотря на подчеркнуто простое название, курс «Поведение в семье» очень быстро стал для нас сложным.

— На этой неделе, — преступно скоро объявила инструктор Венди, — мы сосредоточимся на команде «Место». Позвольте собаке обнюхать лакомство, отдайте команду и угостите ее. Затем положите лакомство на коврик, чтобы она могла до него дотянуться. Порцию следует постепенно уменьшать. В конце концов вы добьетесь, что собака будет возвращаться на коврик по одной команде. Это очень Удобно, когда у вас гости и вам, например, нужно выслать собаку из комнаты. Достаточно сказать «Место!», и она выйдет. Поняла, Хола?

И это курсы для начинающих? Я с таким же успехом мог бы попытаться обучить Холу искусству оригами.

Мы оказались на курсах «Поведение в семье», потому что они были обязательным условием для более продвинутой подготовительной программы «Хороший гражданин», в конце которой собаку ждал тест.

Моей целью было пригласить Глорию на СХГ в декабре, с триумфом сдать тест, а потом всем вместе отпраздновать лучшее Рождество в нашей жизни. На дворе стоял октябрь. Безнадежно.

Тренировала нас пятидесятилетняя дама с приторным голосом, всклокоченными волосами и в узких джинсах, облегающих довольно стройную фигуру, что нетипично для собаковода. Улыбка, словно приклеенная к ее лицу, меркла лишь в исключительных случаях — например, когда Хола, прельщенная дружелюбным выражением, бросилась к ней с мокрыми поцелуями.

— Прикажите ей сесть, — сказала мне Венди.

— Хола, сидеть, — скомандовал я подчеркнуто мужественным голосом, который в действительности напоминал не то голос Пи-Ви Хермана[9], не то и вовсе Гринча, похитителя Рождества. — Сидеть!

Не могу не отметить: на секунду, прежде чем Хола положила лапы на плечи инструктору и облизала ей нос, в карих собачьих глазах мелькнула смутная тень понимания.

Венди была профессионалом. Поэтому она даже не поморщилась, лишь отвернула голову. Собаки понимают холодное отношение гораздо лучше, чем люди. По крайней мере, Хола моментально шлепнулась на четыре лапы, как будто спустилась с небес на землю. Хотите, чтобы собака оставила вас в покое? Достаточно избегать зрительного контакта, или, проще, отвернуться от нее. Одинокие женщины в барах прекрасно владеют этой техникой.

— Так, — сказала Венди, по-прежнему глядя в сторону. — Попробуйте немного пройтись с ней на длинном поводке. Можете использовать приманки, если хотите. Я видела, что вы жульничали с лакомствами, когда мы учились ходить на коротком поводке. Помните, собака должна идти рядом с вами и не вырываться. Пусть ваш зенненхунд покажет, на что он способен.

— Ладно, Хола, — сказал я. — Пора прогуляться. Идем.

Она стояла как вкопанная.

— Идем, Хола, — повторил я, повышая голос. Двадцать два глаза — человечьих и собачьих: мы занимались не одни — обратились к нам в ожидании. — Идем, давай же!

Хола начала дрожать и скулить, а потом издала звук… нечто среднее между скрипом диванной подушки и возгласом женщины, приближающейся к оргазму (сам слышал). О том, чтобы сдвинуть ее с места, не могло быть и речи: она словно вросла в землю.

— Она вообще знает, что такое прогулка? — спросила Венди. — А вы знаете, что такое приманка?

Не знаю, каким идиотом надо быть, чтобы не знать о приманках. Впрочем, я не винил Венди за этот вопрос. Глядя на нас с Холой, можно было подумать что угодно.

— Попробуйте медленно заманить ее лакомством в круг, а потом…

Не дав мне дослушать, Хола сорвалась с места, протащила меня по всему залу и застыла у решетчатых ворот, откуда хорошо была видна площадка, на которой собак готовили непосредственно к тесту. На протяжении двух долгих месяцев — целый семестр на курсах «Поведение в семье» при клубе