Ванесса оглядела маленькую комнату. Чистый лист бумаги и ручка лежали на столике, ни одной записи не было сделано.
— Нельзя подсматривать за людьми тайком, Эдвард, — сухо заметила она.
— Так же как и целовать? Значит, в этом причина твоего плохого настроения? — В его глазах светилась неприкрытая ирония.
— У меня обычное настроение, — буркнула Ванесса, но он продолжил, как будто не слышал ее ответа:
— Ты злишься, что я не только не стал скрывать наши отношения от Лесли, но и поцеловал тебя в ее присутствии?
— Ты должен был сначала посоветоваться со мной! — резко заявила она.
— Но моя кузина и так в курсе событий, — заметил он. — Все в округе уже знают о нас. Ты не представляешь, как быстро здесь распространяются новости, несмотря на отсутствие регулярной почтовой связи. Кроме того, достаточно взглянуть на тебя, чтобы обо всем догадаться.
У Ванессы перехватило дыхание, и она не нашлась, что сказать.
— В том, что ты выглядишь, как влюбленная женщина, нет ничего плохого, — поспешил успокоить ее Эдвард. — Просто я хотел доказать тебе, что бессмысленно скрывать что-либо от Лесли.
Девушка сделала несколько глубоких вдохов.
— Ты ошибаешься, Эдвард, — сказала она. — Хочешь знать, что в этом плохого? То, что я не могу сказать то же самое о тебе, потому что не знаю, какие чувства испытываешь ты.
— Вот как? А как насчет нашего разговора вчера вечером?
— Мы отложили его, если помнишь, — парировала она, — а сегодня я увидела ситуацию в новом свете.
Эдвард задумчиво прищурился.
— Ты слышала наш разговор с Лесли, — после долгой паузы произнес он.
Ванесса кивнула.
— Это получилось случайно, — сухо пояснила она. — Я была по ту сторону изгороди…
— И теперь ты убеждена, что либо я ищу жену, разумную и хозяйственную, как ты, либо слишком ценю свою независимость, чтобы вообще жениться. Так?
— Как бы то ни было, Эдвард, — устало проговорила девушка, — ты по-прежнему остаешься для меня загадкой. Я не знаю, что ты чувствуешь, о чем думаешь…
— Если честно, я и сам этого не знаю, — серьезно произнес он.
В этот момент дверь распахнулась и в лабораторию заглянула Лесли.
— Что случилось? — резко повернулся к ней Эдвард.
— Если я вам помешала, то зайду позже, — весело ответила она, но Ванесса заметила, что в ее глазах горит любопытство.
Девушку бросило в жар при мысли о том, что все вокруг видят, что она влюблена, и судачат на эту тему. Может быть, даже заключают пари…
— Ну, что ты, Лесли, разве ты можешь нам помешать? — поспешно возразила она. — И потом, я все равно собиралась уходить.
С этими словами она вышла. Эдвард за ней не последовал.
8
За ужином Лесли оживленно рассказывала о том, что новым директором биостанции назначен Джеймс Гудвин, что он приезжает завтра, как и Джон, и оба пробудут здесь еще две недели, чтобы разобраться в делах. Эдвард по большей части молчал, а Ванесса отделывалась ничего не значащими репликами. Ей очень хотелось узнать, о чем он думает, но она была не сильна в чтении чужих мыслей.
Что там чужие, если я не могу разобраться даже со своими, мрачно подумала она.
Вечером, после того, как Лесли легла спать, Эдвард пришел в комнату к Ванессе. Она стояла у окна, скрестив на груди руки, и даже не повернула головы, как будто не слышала его шагов.
Когда он подошел и обнял ее сзади, она невольно прижалась спиной к его груди. Печальный вздох вырвался у нее, на глазах выступили слезы.
— Я догадываюсь, каково тебе сейчас, — тихо сказал Эдвард.
— Неужели?
— Как будто все, что было между нами, выставлено на всеобщее обозрение.
— Ты прав, — с горечью подтвердила Ванесса. — Я не удивлюсь, если по поводу нашего будущего люди уже делают ставки. Кстати, что касается твоего пари с самим собой, то должна тебя порадовать — ты его выиграл.
— Это была глупая идея, — отозвался Эдвард и тихо попросил: — Посмотри на меня.
Ванесса медленно повернулась к нему, и у нее заныло сердце. Она вдруг вспомнила, каким увидела его в первый раз в Лондоне. Гадая, что же нашла в этом мужчине Сюзан, она и не заметила, как сама пала жертвой его неотразимого обаяния.
Здесь, в этой тесной комнате с двумя узкими кроватями, Ванессу тянуло к Эдварду, как магнитом. Ей нравилось в нем все — темно-русые волосы, карие глаза, веснушки… мускулистое тело, сильные руки, кошачья грация движений. Даже внезапные смены настроения — и те имели свою привлекательность.
— Если у меня и есть сомнения насчет нашего совместного будущего, то только потому, что я сознаю, каким тяжелым характером обладаю, — мягко проговорил Эдвард. — Конечно, это не значит, что у нас ничего не получится, но мне кажется, что нам нужно нечто вроде испытательного срока. Ты же сама знаешь — я бываю просто невыносим и ничего не могу с собой поделать. К тому же я не могу долго сидеть на одном месте и заниматься рутинной работой. Когда мне надоедает фотографировать красивых женщин, я сбегаю сюда, а потом начинаю тосковать по ярким огням города и умным разговорам… и так без конца.
— Ты, кажется, говорил, что тебе предложили интересную работу в каком-то журнале здесь, в Австралии? — вдруг вспомнила Ванесса.
— Да, и это еще одна причина для сомнений. Такая работа может увлечь меня, но если я соглашусь на нее, мне придется много путешествовать, готовя фоторепортажи из глухих, быть может, даже опасных мест, а значит, подолгу отсутствовать…
Мы могли бы путешествовать вместе, хотела сказать Ванесса, но вовремя остановила себя.
— И что же ты предлагаешь? — спросила она вместо этого.
— Жить вместе до тех пор, пока ты не разберешься, любишь ты меня или ненавидишь, — прямо ответил он, беря ее за руку.
— Это разумно, — согласилась девушка, — но…
— Понимаю, я требую многого. Если я соглашусь работать в этом журнале — а, скорее всего, это так и будет, — тебе придется оставить Лондон и переехать в Австралию. Но и здесь тебя ждет не слишком приятная перспектива — жить в Сиднее практически одной, не видя меня неделями, а может быть, и месяцами.
— Я хотела сказать совсем не об этом, — пробормотала Ванесса и отвернулась, прикусив губу.
— Так скажи.
— Хорошо, — кивнула она и надолго замолчала, обдумывая свои слова. — Мое решение зависит от того, возможна ли между нами не только физическая, но и духовная близость, или ты по-прежнему останешься в стороне.
— Но мы и так…
— Нет, — печально вздохнула Ванесса, — иначе ты бы не сделал мне подобное предложение. Что ж, теперь мне все ясно. Я уезжаю. Срок моего пребывания здесь почти истек, завтра появятся Джон и Джеймс Гудвин, так что мне нечего больше здесь делать. — Она попыталась улыбнуться сквозь слезы. — Тебе часто удавалось читать мои мысли и угадывать настроение, но одного ты все-таки не понял. Меня не устраивают половинчатые решения, а потому я не могу принять твое предложение.
