их в океане.
Симона откинула голову, подставляя лицо жарким поцелуям, потом порывисто обвила руками плечи Бенджамина. Тот склонился, нетерпеливо скользя губами по нежному изгибу ее шеи, и принялся расстегивать пуговицы на ее блузке. Нестерпимое блаженство охватило Симону, когда губы Бенджамина, спускаясь все ниже к ее груди, обхватили, поймали в плен ее розовые соски… За все время никто из них не произнес ни слова, только слышно было, как где-то рядом продолжал бушевать шторм.
— Да, вчера трудно было себе представить, что когда-нибудь вновь наступит такая тишина, — обронила через плечо Симона.
Она стояла за штурвалом, направляя «Олимпию» к стоянке Марри-Харборского яхт-клуба. На волнах раскачивались обрывки водорослей, куски разбитых деревянных лежаков, еще какой-то мусор — следы шторма, продолжавшегося до рассвета.
— Это точно! — согласился Бенджамин. Развалившись в шезлонге, он пил кофе и задумчиво разглядывал ее напряженно-прямую спину.
— Хотя летом это естественное явление. Если верить приметам, лето вообще должно выдаться долгим и жарким…
— Вполне возможно, Симона…
Она метнула на него беглый взгляд и отвернулась.
— Через десять минут мы войдем в залив, — жестко сказала она. — Извини, что не даю тебе времени спокойно позавтракать, но в восемь пятнадцать мне следует быть в школе.
— Но сейчас всего шесть тридцать, — спокойно ответил он, посмотрев на свои часы.
— И тем не менее, поторопимся…
Бенджамин молча поставил чашку на пол и двинулся к парусам.
Когда они подошли к причалу, их ждал сюрприз — возбужденно машущий руками Антуан.
Слава Богу! — облегченно подумала Симона, на мгновение прикрывая утомленные глаза. Это то, что мне нужно!
— Прости, Симона, просто слов нет, как я виноват перед тобой! — будто заведенный, повторял Антуан.
Они только что вернулись домой и расположились в кухне, где Бенджамин быстро и умело готовил завтрак на троих.
Среднего роста, мускулистый, крепкого сложения, Антуан относился к тому типу закоренелых холостяков, которые и в свои тридцать с лишком лет не выказывают ни малейшей склонности к женитьбе. И это притом, что они не испытывают недостатка интереса к собственной персоне со стороны противоположного пола. Возможно, женщин притягивало к нему необычное сочетание наивности и огненного, всесокрушающего темперамента, в полной мере проявляющегося на научном и общественном поприще. Вероятно, каждая из них втайне надеялась направить этот огонь в семейное русло, не подозревая, что за кошмар — совместная жизнь с таким человеком. Впрочем, до совместной жизни дело никогда и не доходило — то ли от недостатка любви самих женщин, то ли из-за отсутствия ответной заинтересованности со стороны Антуана.
— И как это только я мог забыть! — сокрушенно повторял брат.
Симона случайно встретилась взглядом с Бенджамином и непроизвольно прыснула, когда тот меланхолически заметил:
— Успокойся, Антуан! Все мы иногда что-нибудь забываем!
— Интересно знать, что заставило тебя обо всем вспомнить? — иронично спросила она.
— Я разговорился с одним знакомым о документальном фильме, посвященном природе. И тут же вспомнил, что знаю его автора, и меня словно обухом по голове ударило! А какое сегодня число? — задал я себе вопрос.
Симона нахмурилась и хотела что-то уточнить, но Антуан возбужденно продолжал.
— Я немедленно вылетел домой и прибыл через час после того, как вы уплыли на яхте. И чуть с ума не сошел, Симона! Ты хоть бы записку оставила!..
— Ты соображаешь, что говоришь? — усмехнулась Симона. — Откуда мне было знать, что ты увидишься с этим своим знакомым, вспомнишь обо всем и помчишься домой? Спасибо и на том, что окончательно про нас не забыл!
— Ну, ладно, ладно! — поднял руки Антуан. — В конце концов, я здесь, и все мы живы и здоровы. Кстати, Бенджамин сообщил тебе о том, что мы собираемся организовать кампанию в защиту горбатых китов? Он тот человек, на которого в таких делах можно смело полагаться. А потом, посещение тех мест — лучший отдых, который только можно себе представить! Какая жалость, Симона, что ты не можешь взять сейчас отпуск…
Симона уже успела принять душ и переодеться в темно-зеленый пиджак с короткими рукавами и длинную прямую юбку. Шейный платок с желтыми цветами оттенял медный отлив ее волос и нежный загар шеи и лица. На ее стройных ногах поблескивали аккуратные черные туфельки. Кожаная сумочка висела на стуле, а рядом наготове стоял небольшой кожаный кейс.
— Так ваши планы остаются в силе? — осторожно поинтересовалась мисс Шарне, ковыряя вилкой яичницу с ветчиной.
— Ну разумеется! — рассерженно вскричал Антуан, как всегда приходя в возбуждение от того, что кто-то не понимает столь очевидных для него вещей, после чего обернулся к Бенджамину.
— Ты ведь не передумал? — спросил он встревоженно. — Или моя забывчивость все испортила и ты уезжаешь?
Бенджамин оторвался от тарелки, посмотрел на Симону.
— Все в руках твоей сестры, — спокойно сказал он. — В конце концов, это и ее дом.
— Тогда проблем нет, — облегченно вздохнул Антуан и радостно потер руки. — Моя сестренка никогда не возражает против гостей, тем более что вы уже успели достаточно близко познакомиться. Кроме того, наш гость умеет готовить, и это существенный довод в пользу того, чтобы он остался… Не правда ли, Симона?
— Да, конечно! — еле слышно ответила она. — Прошу прощения, но мне пора. — Она отодвинула тарелку и поднялась. — Пока, Антуан! До свидания, мистер Рок!.. Увидимся вечером.
День, проведенный в школе, показался ей мучительно длинным.
Хор, с которым она репетировала годовой отчетный концерт, постоянно выпадал из нужной тональности, а на уроке математики ученики были сверх меры напряжены и озабочены предстоящими экзаменами. Неужели все дело во мне? — в который раз спрашивала себя Симона.
Сегодня мне точно не удастся преподать детям пример хладнокровия и выдержки.
Домой мисс Шарне вернулась в четыре часа дня и никого не застала. С облегчением вздохнула, переоделась в шорты и майку, распустила волосы и, сделав себе чашку чая, расположилась у обеденного стола, просматривая материалы по теме «Интегральные исчисления».
Симона работала так сосредоточенно, что не услышала, как отворилась и снова закрылась входная дверь. Она очнулась лишь тогда, когда увидела в дверном проеме Бенджамина, который стоял, привалившись к дверному косяку, и молча смотрел на нее.
— А… это ты! — как можно более непринужденно сказала девушка. — И давно так стоишь?
Бенджамин выпрямился. Он успел постричься и переодеться в новенькие песочного цвета брюки, рубашку с короткими рукавами и словно только что снятые с витрины ботинки.
— Где-то около минуты. Ты была так поглощена работой, что я не осмелился мешать.
— Ты мне ничуть не мешаешь. Что делал сегодня? — спросила она, потупив глаза.
— Мне многое надо было купить… — Мистер Рок подвинул стул и сел так близко, что она уловила идущую от него теплую волну. — Потом мы обедали с Антуаном и его подругой.
— Его подругой? — ошарашенно переспросила она. — Откуда у Антуана может быть подруга?
Бенджамин чуть пожал плечами.
— Насколько я смог понять, у них схожие профессиональные интересы. Например, сейчас они
