— Жаль что его не арестовали раньше, — заметила я, пытаясь пошевелить руками и ногами!
Веревки лишь, сильнее впились в кожу.
— У меня дурное предчувствие. Раз вы узнали его, он вас вряд ли отпустит. Он ведь понимает, что вы расскажете о нем своим сослуживцам. Да и меня он вряд ли отпустит, иначе всплывет история с похищением. Ему гораздо выгоднее будет покончить с нами.
— Очень скоро вы все узнаете, — обнадежил Нейл. — О, я слышу, что кто-то идет.
Над нашими головами прогремели шаги. Нейл подкатился ко мне и зашептал:
— Катриона, будьте осторожны и следите за тем, что говорите. Вы правы, мы не знаем, какая судьба нам уготована.
— Вы думаете, что я болтунья… — начала я, но он прервал меня:
— Нет, не думаю. Вы слишком отчаянная, и именно поэтому вы должны соблюдать осторожность.
Больше он ничего не успел сказать, потому что раздался страшный скрежет и засветился огонь лампы. Я увидела в потолке квадратный проем, откуда спускался деревянный трап. Первым, что я разглядела, были могучие борта корабля, в окружении которых мы были, словно в клетке. Держа в руках фонарь, к нам двинулся молодой матрос. На голове его красовалась густая шапка нечесаных волос, глаза бегали, а на лице блуждала счастливая улыбка, которая, принимая во внимание сложившиеся обстоятельства, была весьма неуместной.
Едва вокруг стало светлее, я увидела Нейла, и все остальное мигом вылетело у меня из головы.
Мундир грязен и изодран до неузнаваемости, черные волосы свалялись и посерели от пыли. На лбу зияла резаная рана, покрытая коркой запекшейся крови, на щеке огромный кровоподтек. Увидев же, как его отвратительно связали, я ахнула от негодования. Мне казалось, что злодеи обошлись со мной жестоко, так туго связав меня, что онемели руки и ноги, но Нейлу они привязали запястья к лодыжкам, обездвижив его самым болезненным и неестественным образом, какой только можно вообразить.
Матрос с фонарем услышал как я ахнула. Он неприязненно взглянул на Нейла:
— Не расточайте на него свою жалость, милочка. Его никто особенно не любит.
Он швырнул в сторону Нейла кусок хлеба и поставил на пол кружку с водой, хотя любой бы сразу понял, что Нейлу не дотянуться до всего этого. Затем он опустился рядом со мной на колени и перерезал веревки, связывавшие мои лодыжки.
— Капитан хочет видеть вас, милочка, — сказал он, снова глупо ухмыльнувшись. — Следуйте за мной.
Я задержалась, глядя на Нейла и желая хоть как-нибудь ему помочь, но он смотрел прямо на меня и взглядом своих темных глаз запрещал мне сопротивляться. Я закусила губу, чтобы не наговорить лишнего. Мой провожатый с фонарем взобрался по трапу и вылез в люк. Трюм снова погрузился во мрак. Я взбиралась наверх очень медленно, потому что замерзла, тело буквально одеревенело, ноги дрожали и не слушались меня.
— Запомните Катриона, — прошептал Нейл, — надо быть осторожнее.
Крышка люка захлопнулась, оставляя его во тьме, а я оказалась на мокрой палубе, мерцающей в тусклом вечернем свете. Я все дрожала и дрожала, гадая увижу ли я его еще когда-нибудь живым.
Глава десятая,
На палубе было холодно. Хотя резкие порывы уже утихли, сильный ветер раздувал паруса. Со всех сторон, насколько хватало глаз, нас окружала вода. Как же мне не повезло! После недавно подписанного мирного договора отменили требование, согласно которому торговые суда могли отправляться в рейс лишь в сопровождении военных.
Спускалась ночь, и полная луна освещала острова на западе. Бриг огибал северо-западную оконечность острова Скай. В бархатной ночи я разглядела зазубренные очертания гряды Куллин. Эплкросс находился совсем рядом, напротив, через пролив, внезапно я почувствовала такой прилив тоски по дому, что у меня ком подступил к горлу. Но мой провожатый был нетерпелив и тянул меня за руку, веля следовать за ним.
В капитанской каюте было тепло и светло, ее освещала пара ламп, свисающих с потолка. После темного, страшного трюма каюта казалась мирной и приветливой, но я понимала, что здесь я не среди друзей. Передо мной находился человек, который помогал дяде Эбенезеру избавиться от меня Он сидел за столом и что-то писал и даже не взглянул на меня, когда я вошла, что, без сомнения, должно было заставить меня почувствовать свое ничтожество, но вместо этого только разозлило.
Ах так? Этот невежа притворяется, будто не замечает меня? Что ж, отлично! Я смогу получше разглядеть его самого. Высокий, черноволосый, с лицом серьезным, хладнокровным и умным, он не был похож на капитана пиратского судна, причастного к грабежам и похищениям. Наконец он поднял голову, и его глаза, темные и глубоко посаженные, на мгновение вперились в меня. Я не отвела взгляда. Несмотря на предостережения Нейла, я вовсе не стремилась угодить своему похитителю.
— Спасибо, Рансом, — сказал капитан. — Отправляйтесь к мистеру Риаку.
Затем, когда матрос, повинуясь приказанию, вышел, он повернулся ко мне.
— Мистер Риак — мой второй помощник, — объяснил он, — Мистер Струан, первый помощник, — штурман и должен постоянно быть на палубе, пока мы лавируем в этих опасных водах. — Он кивнул мне. — Я — капитан Хозисон, мисс Бэлфур.
Забавно, он вел себя со мной так, словно мы знакомились на каком-то приеме. Верно, ждал, что я в ответ присяду в книксене? Я бросила на него ледяной взгляд.
— В самом деле, здесь небезопасно, — холодно сказала я, растирая затекшие кисти рук. — Буду вам весьма благодарна, если вы развяжете мне руки.
С минуту он колебался, затем вытащил из-за пояса кортик и перерезал веревки. От внезапного притока крови я невольно ахнула. Капитан плеснул в стакан бренди из бутылки на столе и протянул стакан мне. Я нехотя взяла его. Бренди я не любила, да и брать что-либо у капитана не хотелось, но я понимала, что сейчас спиртное мне поможет.
— Спасибо, — сказала я.
— Садитесь, мисс Бэлфур, — предложил капитан Хозисон, махнув в сторону потертого кожаного кресла, прибитого к полу. — Скоро мистер Риак проводит вас в каюту, которую вы можете считать своей на все время плавания. Рансом принесет вам теплой воды для умывания… — Он снова осмотрел меня с ног до головы. Несомненно, сейчас я была грязна и от меня дурно пахло. — И горячую еду.
— Звучит неплохо, капитан, — кивнула я. — спасибо. Но… Куда мы направляемся, позвольте узнать?
Я решила подыграть капитану и притвориться, будто я — всего лишь пассажирка, почетная гостья на его корабле, а не пленница, которую не сколько часов продержали связанной в трюме. Думаю, он запер меня специально, чтобы сломить мой дух и чтобы затем я покорно приняла все, что бы меня ни ожидало. Последнее соображение очень раздосадовала меня.
Капитан Хозисон улыбнулся, но его глаза оставались холодными. Я поняла, что он человек безжалостный и готов на любое грязное дело ради денег. Взывать к его совести бесполезно, потому что совести у него нет. Я инстинктивно выпрямилась, распознав в нём врага. Я не села, потому что тогда оказалась бы гораздо ниже его, а мне не хотелось смотреть на него снизу вверх, как щенок с обожанием смотрит на хозяина.
— Мы держим курс на Вест-Индию, — сказал он. — Я намерен высадить вас на острове Эспаньола[4].
Его слова мне совсем не понравились. Меня увезут в чужую страну и бросят там одну, без защиты и без денег! А ведь мне всего восемнадцать и я в жизни не уезжала дальше Эдинбурга. Невероятнейшим усилием воли я заставила себя соблюдать спокойствие. Возможно, капитан Хозисон ждал, что я буду протестовать, умолять его освободить меня, но я не дала ему насладиться такой возможностью, и спустя
