семью, он потихоньку вытек и исчез.
– Кто не тут? – прошептал он.
– Лорд Керн, – ответил Грегори, – тот похожий на тебя, папочка, в том сказочном Грамарие, о коем вы рассказывали.
Род уставился на него во все глаза, а затем шагнул поближе к мальчику. Магнус тоже сделал шаг к Грегори, но Род нетерпеливо оттолкнул его. Припав на колено он пристально глянул в глаза трехлетнего малыша. – Нет... нет, лорда Керна нет, кроме как, в его собственной вселенной, в том сказочном Грамарие. Но почему ты подумал, будто он есть?
Грегори чуть склонил голову на бок. – Но разве ты только что не потянулся мысленно соприкоснуться к нему разумом, чтобы почерпнуть у него сил?
Род смотрел на мальчика побледнев.
– Грегори! – с мукой воскликнула Гвен, подойдя к нему. Но затем отступила, так как Род по – прежнему стоял на коленях, глядя во все глаза на ребенка.
Затем он поднял взгляд на Гвен, раздраженно нахмурившись. – Что я медведь? Или волк? Он резанул взглядом по детям. – Какой-то дикий зверь?
Они уставились на него в ответ, испуганно сбившись в кучку. Лицо его вновь утратило всякое выражение.
– Вы, действительно, считаете меня именно таким, не правда ли?
Они молчали.
Род стоял, не двигаясь, одеревенев. Затем резко поднялся на ноги, круто повернулся и направился широким шагом к двери.
Корделия двинулась за ним, но Гвен схватила ее за руку.
Род вышел в завуалированный тучами мрачный день. Его хлестнул холодный ветер, но он и не заметил.
Род остановился на вершине холма, в миле от дома. Он стоял, уставясь на растелающуюся внизу широкую равнину, но не видя ее, Он опустился и сел на сухую траву. Пока он шел, его мысли замедлили свой суматошный бег; теперь они мало-помалу затихли, оставляя в голове пустоту. Затем закралось неясное сомнение. Он негромко спросил:
– Что случилось, Векс?
Робот-конь ответил, хотя находился за милю от него, в конюшне. Род услышал его через наушник, имплантированный в отросток височной кости за ухом.
– Ты вышел из себя, Род.
Губы Рода скривились. Лошадиное тело робота сейчас далеко на конюшне, но старый слуга семьи мог заглянуть ему в душу, их разделял всего фут.
– Да, это я понимаю. – Микрофон, имплантированный в верхнюю челюсть, над зубами, уловил его слова и передал их Вексу. – Но тут было нечто большее, чем простой гнев, не так ли?
– Тут была ярость, – согласился Векс. – Открытая, бешенная ярость, без всяких причин и тормозов.
Помолчав, Род спросил. – Что случилось бы, если моя семья не была бы способна так хорошо защищаться?
Векс помолчал. А затем медленно произнес. – Думаю, что твоя врожденная мягкость и чувство чести защитили бы их, Род.
– Да, – пробормотал себе под нос Род. – Я тоже надеюсь на это.
Он сидел некоторое время наедине со своими мыслями, обвиняя и презирая себя. Даже ветер обходил его стороной.
Вдруг рядом с ним зашуршала ткань. Он не подал вида, что услышал, но тело его напряглось. Он, молча, ждал.
Наконец, Род заговорил. – Я снова это сделал.
– Сделал, – мягко ответила Гвен. Голос ее не обвинял, но и не утешал.
В душе у Рода что-то шевельнулось, и могло опять перерасти в гнев, но он подавил это чувство. – В последнее время я часто такое проделывал, не так ли?
Гвен немного помолчала. А потом сказала. – Раз двадцать за последний год.
Род кивнул. – И дюжину раз в прошлом году. Полдюжины годом раньше, в том числе в двух случаях из- за Аббата, когда тот затеял свой раскол.
– А в третий раз из-за чудовища, вылезшего из топи...
Род раздраженно пожал плечами. – Не ищи для меня оправданий. Дело в том, что причиной моего гнева чаще всего становишься ты и дети, чем кто-либо еще, За последние три месяца я взрывался примерно каждые две недели, не так ли?
Гвен поколебалась, а затем ответила. – Но не так сильно как в последний раз, милорд.
– Да, так худо, как теперь, никогда прежде не бывало, не правда ли? И с каждым разом дело становится все хуже.
Ответила она очень тихо. – Ты причинял нам боль и...
– Да, но никогда не хотел этого, не так ли? – Род содрогнулся, вспомнив, и уткнулся лицом в ладони. – Сперва я просто швырял попавшиеся под руку вещи. Потом начал швырять их, не пользуясь руками. А сегодня я швырнул бы Магнуса, если б не вмешался Грегори. Он, нахмурясь, поднял на нее взгляд. – Откуда, во имя неба, у тебя взялся этот мальчишка?
Это вызвало намек на улыбку. – Я думала, что мы привезли его с собой из Тир-Хлиса, милорд.
– Ах, да! – Род снова уставился на равнину. – Из Тир-Хлиса, той чудесной волшебной страны эльфейцев, колдунов и – лорда Керна.
– Именно так, – тихо промолвила Гвен.
– Моего другого 'я', – горько бросил Род. – Моего аналога в альтернативной вселенной, обладающего несравненными магическими способностями и соответствующим нравом.
– Ты был схож во многих отношениях, – согласилась Гвен. – Но нрава средь них не наблюдалось.
– Да, ведовских способностей у меня тоже не было, но я научился 'заимствовать' у него магию, что высвободило мои собственные способности, способности которые я прятал от самого себя.
– Когда дал его ярости наполнить тебя, – мягко напомнила ему Гвен.
– Что кстати, также высвободило и мою собственную способность к бешенному гневу; это напрочь стерло заграждения, воздвигнутые мной против него.
– Однако, были ведь и другие мысленные оковы, какие ты также научился отбрасывать в сторону, Гвен нерешительно коснулась его руки.
Род не прореагировал. – Стоило ли того дело? Допустим, я был псионически невидим, никто не мог прочесть моих мыслей. Разве это было не лучше теперешней ярости?
– Я могла бы сказать, что разделение мыслей с нами – достойная цена за твои поступки бешенства, – медленно проговорила Гвен. – За исключением того, что...
Род ждал.
– Твои мысли снова тускнеют, милорд. Род сидел, опустив голову.
– Я снова начинаю отдаляться от тебя?
– Разве ты не почувствовал это?
Он пристально посмотрел ей в глаза, а затем кивнув. – Чему тут удивляться? Когда я не могу владеть собой и не знаю, взорвусь ли яростью? Когда начинаю чувствовать себя, как неразумный зверь? Чистый позор женщина!
– Ты достоин меня, милорд – Голос ее был мягок, но тверд, как и ее рука. – Ты достоин меня и своих детей. Воистину, нам повезло, что у нас есть ты. Голос ее дрогнул. – О, мы благословлены огромной удачей!
– Спасибо. – Он потрепал ее по руке. – Приятно слышать...А теперь убеди меня.
– Нет, – прожурчала она, – я не могу это сделать, если ты не доверяешь моим словам.
– Или дело. – Род опустил голову, и его рука сжала ей ладонь. – Будь терпелива, милая. Будь терпелива,
И они сидели одни на ветру, не глядя друг на друга. Два сильно любящих человека, но очень разделенных, цепляющихся за тонкую нить, которая все еще связывала их, балансируя над обрывом,
