нависшим над вспаханными землями внизу.
Магнус с огромным вздохом облегчения отвернулся от окна. – Они идут, крепко взявшись за руки.
– Дай мне посмотреть, дай посмотреть! – Бросились к окну трое других детей, сталкиваясь головами, прижимаясь носами к оконной раме.
– Они не смотрят друг на друга, – с сомнением проговорила Корделия.
– Но крепко держатся за руки, – напомнил Магнус.
– И, – добавила обеспокоенная Корделия, – мысли их мрачны.
– Они крепко держатся за руки. Хотя их мысли и мрачны, они все же спокойны,
– Не совсем порознь, – добавил Грегори.
– Не совсем, не целиком, – согласилась Корделия, но с откровенным скептицизмом восьмилетней.
– Идемте, дети, – предложил им глухой голос, – и не прыгайте на них, когда они войдут, ибо сомневаюсь, хватит ли у них сейчас сил терпеть ваши объятия и дерганья.
Дети отвернулись от окна к широкоплечему эльфу, дочерна загорелому и курносому, одетому в тунику и рейтузы лесничего в островерхую шляпу с закатанными полями и пером.
– Джефри, – предупредил он, Шестилетний мальчик с негодующим видом оторвался от окна. – Я же только поглядел на них, Робин.
– Я знаю, что ты встревожен. Но мне думается, вашим родителям нужно чуточку больше время для себя, чем вы оставляете им.
Корделия резво забралась на трехногий табурет. – Но ведь папа так разгневался, Пак!
– Вы мне и рассказывали. – Рот у эльфа сжался по углам. – И все же вы в душе знаете, что он любит вас.
– Я не сомневаюсь... – нахмурилась Корделия.
Пак вздохнул и уселся скрестив ноги рядом с ней. – Надо быть более терпеливыми, даже, если он и впрямь разъярился так сильно, как вы рассказывали. Он повернул голову, охватывая взглядом всех четырех детей. – Нужна ласка, а не упреки, если вы простите, то он исправится.
Судя по виду детей, он не очень их убедил.
– Иначе зовите Пака лжецом! – решительно заявил эльф.
Дверь открылась, и дети повскакали на ноги. Они начали было пятиться, но Пак шепнул:
– Мягко. – И они настороженно остались на своих местах.
Но их отец совсем не походил на великана-людоеда, когда вошел в дверь. Всего лишь высокий, темноволосый, худощавый, мрачноватый мужчина с грубо вытесанным лицом. Уже не молодой. Он казался тусклым рядом со стоявшей подле него рыжеволосой красавицей, которая так и излучала свет. И все же, если б дети посмотрели внимательней, то заметили, как хорошо их родители смотрелись вместе.
Они конечно не задумывались об этом. Увидели, что отцовское лицо смягчилось до обычной своей теплоты и с облегчением прыгнули обнять его. – Папа! – закричал Магнус. – Папочка! – пискнул Джефри. Корделия лишь молча вцепилась в его руку и разревелась, в то время как Грегори обхватил другую руку и серьезно смотрел на него, подняв голову. – Папочка, ты опять вернулся.
Род посмотрел в рассудительные глаза младшего сына и почему-то заподозрил, что малыш говорил не просто о его возвращении в дом.
– Ах, папа, – шмыгнула носом Корделия. – Ты больше нравишься мне, когда ты папа, а не лорд Керн!
Род почувствовал, как по спине у него пробежал холодок, но стиснул ей плечо и прижал к себе. – Я тебя не виню, милая. Он отыскал взглядом Пака. – Спасибо, Робин.
– Ну-ну, вот и прекрасно! – усмехнулся Пак. – И все же сомневаюсь найдутся ли у тебя еще такие приятные слова, ибо к тебе кое-кто пожаловал. Он указал головой в сторону кухни.
– Посланец? – нахмурясь поднял взгляд Род. – Уже ждет в доме?.. Тоби!
В помещение вошел щегольски одетый джентльмен лет двадцати пяти, проводя пальцем по аккуратно подстриженным усам. Рейтузы плотно облегали его стройные икры, а камзол блистал шитьем. – Приветствую вас, лорд Чародей!
Лицо Гвен расцвело улыбкой, и даже Роду пришлось бороться с усмешкой притворно застонав. – Приветствую тебя, предвестник! Что за катастрофу предвещает твое появление?
– На сей раз никакой. Король вызывает вас, пока еще мелкому делу.
Мелкое. Это единственное слово было заряжено сомнением. Род повернулся к Гвен.
– Почему же это беспокоит меня больше чем если б он сказал 'Чрезвычайное положение'?
– Лишь исходя из опыта, – заверила его Гвен. – Я буду сопровождать тебя?
– Я был бы благодарен, – вздохнул Род. – Если это дело 'мелкое', то значит сперва будут светские любезности. Ты же знаешь, как мы с Катариной неважно ладим друг с другом.
– Знаю. – Гвен была очень довольна собой. Королева Катарина может и расставила в свое время сети для Рода, но поймала-то его Гвен.
Конечно, нельзя сказать, будто Катарине выпала незавидная доля. Король Туан Логайр был в юности самым желанным женихом Грамария, а Род, надо признать, был неизвестной величиной.
И по-прежнему оставался ею в некоторых отношениях. Почему же Гвендайлон, самая могущественная из всех активно действующих ведьм, сохраняла заинтересованность в нем?
Род поднял взгляд на Пака. – Ты не против, бродяга шалый?
Эльф вздохнул и развел руками. – Что такое время для бессмертного? Да, езжайте по королевскому делу!
– Спасибо, лесовик. – Род снова повернулся к Гвен, – На твоей метле или на моей?
Гвен склонилась над весящей колыбелью, завернутой в ярды золотой парчи, и лицо ее смягчилось в нежной улыбке. – Ой, какой прелестный малыш!
Королева Катарина просияла, глядя на младенца. Она была стройной блондинкой с большими голубыми глазами и очень маленьким подбородком.
– Благодарю за хвалу... я горжусь им.
– Вполне заслуженно, – Гвен выпрямилась, подняв затуманенный взгляд на мужа.
Род огляделся, думая, что она смотрела на кого-то другого.
Катарина приложила палец к губам и бесшумно двинулась к двери. Род и Гвен последовали за ней, оставив ребенка на попечение его няни, двух горничных и двух гвардейцев.
Еще двое стояли по обе стороны двери с наружи. Один протянул руку, чтобы тихо закрыть за ними дверь. Род поднял взгляд на короля Туана и кивнул.
– Теперь незачем беспокоиться о престолонаследии.
– Да, – просияла Гвен. – Два принца – большое благословение.
– Я могу вспомнить некоторых королей, которые поспорили бы с этим, – улыбнулся позабавленный Род. – Но должен признать, что они уступают в численности королям, радовавшимся поддержке младших братьев.
– Надеюсь, будет рад и наш Ален, – Туан пригласил: Пройдем в светлицу. По коридору он вошел в другую палату со стеной из коньковых фонарей. Род последовал за ним, а две дамы шли болтая, позади. Он понимал, что им с Гвен оказали исключительную честь: никого из других подданных королевской четы никогда не приглашали в личные апартаменты их величеств.
И будь Гвен из тех, кто бахвалиться, их тоже могли бы не пригласить.
Был, конечно, еще старый герцог Логайр. Но это было другое дело; он проходил под званием 'дедуля'. И еще Бром О'Берин, ибо лорд тайный советник, обязан иметь доступ в личные покои.
Род не слишком стеснялся такой чести. Он знал Туана еще с тех пор, когда молодой король был отверженным, изгнанным за ухаживание за Катариной, и прятался в худшей части города в качестве короля нищих. Даже неумышленно участвовал в подготовке гражданской войны. – Пока они растут друзьями, – напомнил он Туану, – или настолько друзьями, насколько ими могут быть двое братьев.
– Да, пусть их дружба окажется прочной. – На лицо Туана набежала тень, и Род догадался, что он вспомнил собственного старшего брата, Ансельма, поднявшего мятеж против их отца и королевы Катарины.
– Мы должны постараться обеспечить их дружбу.
– Катарина взяла Туана под руку. – Но сомневаюсь, милорд, что наши гости явились поговорить только
