обезоружена. Поистине, хозяин ее Альфар. Она подкарауливает ведьм.
Кинжал Рода выскочил из ножен прежде, чем Саймон закончил первую фразу, и его острие коснулось живота служанки. Та в ужасе уставилась на обнаженную сталь.
– Сядь. – Улыбка Рода сделалась злобной.
– Сэр, – охнула она, не сводя завороженного взгляда с клинка. – Я не смею.
– Не смеешь меня ослушаться? Да, не смеешь. А теперь сядь.
Вся дрожа, она опустилась на свободный табурет. Род взял ее за руку, подарив ей сияющую улыбку. – Саймон, покопайся-ка и посмотри, что можно найти. – Он дал улыбке стать блаженно глупой, сжал ей ладонь обеими руками и нагнулся вперед, ласково убаюкивая ее. – А теперь, милашка, сиди тихо и постарайся не обращать внимания на те пальцы, которые ты почувствуешь у себя в мозгу, а если их прикосновение тебе противно, то вспомни, что ты сказала бы мысленно слова, которые отправили солдат убить нас. – Он поднес ее ручку к губам, а затем снова просиял ей улыбкой. – Знаю тебе больше всего на свете хочется вскочить и завопить. Но если ты это сделаешь, то мой нож совсем рядом, и не думай, что тебе удастся отнять его с помощью мысли быстрее, чем я сумею его вонзить потому, что в данном случае рука быстрее мысли. – Он увидел, как она взглянула на нож и предупредил. – Заверяю тебя, я уже имел дело с ведьмами.
Ее перепуганный взгляд снова переметнулся к его лицу. – Но... почему ты целуешь мне руку, если ты мой враг?
– Для того, чтоб всякий сидящий... вот например, юный Дольн глядит на меня во все глаза. И взгляд у него только не дружелюбный. По-моему он желает получить в качестве фирменного блюда мое сердце. Нет, не надейся, заверяю тебя, я умею драться лучше чем он, намного лучше. – Он увидел промелькнувший у нее в глазах страх и решил поднажать. – Сиди, не двигаясь. Ты ведь не хочешь, чтоб он пострадал, не так ли?
– О, не надо! – вскрикнула она. А затем, сообразив, что выдала личные тайны, покраснела и опустила глаза.
– Да, отлично сработано, – промурлыкал Саймон.
– Гляди на поверхность стола, вот молодец, и ни на что другое; не думай ни о чем, кроме его строения, его цвета... Давай!
Девушка, охнув, застыла, голова ее откинулась назад, глаза закрылись, а затем она обмякла на стуле.
– Прочь от нее! – Дольн вскочил на ноги, схватив нож.
Род медленно встал, усмешка его превращалась в волчий оскал, а острие ножа описывало крути. – Ну, да, все будет, как ты сказал. Я отойду прочь от нее. Мне, что тогда подойти к тебе?
Харл нахмурился и встал позади Дольна, но в глазах у юноши появилось сомнение. Но он, однако, не отступил.
– Спокойно, спокойно, – принялся всех утихомиривать Саймон.
– Она спит, паренек. Она всего лишь спит. Дольн взглянул на него, а затем на потерявшую сознание девушку. Глаза ее закатились.
– Тихо, паренек, – последовал примеру Саймона Род – Мы не причиняем ей вреда. Он метнул быстрый взгляд на Саймона. Мой друг пытается ей помочь.
– Какая ж это помощь, которая лишает ее чувств? – закричал Дольн.
– Какая в самом деле! – съежился на своем стуле Фларан, широко раскрыв глаза от ужаса.
Пылающий взгляд Кенча мог бы убить гадюку, а Харл собрался с духом и встал позади Дольна. Девушка вздохнула, и голове ее упала обратно.
– Спроси ее, – тихо посоветовал Род. – Через минуту она очнется.
Взгляд Дольна переметнулся на нее. Веки ее затрепетали, глаза расширились, она внезапно поняла, где находится, и она ахнула.
– Марианна! – Дольн упал на колено, хватая ее за руку. – Что с тобой сделали эти малые?
Взгляд ее метнулся к нему, она съежилась. Потом огляделась кругом, и взгляд ее сосредоточился на Роде, переместился на Саймона, потом обратно на Дольна, и ее губы дрогнули в улыбке. – Нет, не бойся за меня, дорогой Дольн. Я здорова – да, здоровей, чем была несколько недель.
Она снова повернулась к Саймону, а потом обратно к Дольну. – Эти добрые люди помогли мне.
Дольн ошалело переводил взгляд с одного на другого. – Что же за помощь такая, что заставляет тебя падать в обморок?
– Тебе незачем знать, – посоветовал Саймон. – А теперь, прошу тебя, отойди в сторону, чтобы мы могли продолжить разговор с твоей Марианной.
– Я не его, – возразила она с резкостью, а затем мгновенно уравновесила ее ослепительной улыбкой Дольну. – Я не знала, что ты волнуешься за меня.
Дольн тяжело сглотнул, остался на месте, но глаза его по-прежнему смотрели на нее. – Меня... меня заботит твое благополучие, Марианна.
– Теперь я знаю это и благодарю тебя. – К ней теперь полностью вернулся прежний цвет лица. Она сжала ему руку и посмотрела на него сквозь длинные ресницы. – Я благодарна тебе. И все же, умоляю тебя, сделай так, как просит этот добрый человек, отойди в сторонку, дорогой Дольн. Я и вправду должна с ним поговорить.
Дольн неохотно отступил от стола и врезался спиной в Харла, который ругнулся и сел на свой табурет. Дольн тоже убрался, посматривая на Саймона и Марианну. Потом на Рода и опять на Марианну. Потом Кенч что-то пробормотал, и Дольн, нахмурясь, повернулся к нему, а потом зашептался с Харлом и дедом, бросая частые взгляды на Рода и Саймона.
Фларана он не заметил. Но впрочем, кто его замечал?
Марианна со счастливой улыбкой вернулась к Саймону, поправляя прическу. – Я должна поблагодарить вас больше, чем за одно доброе дело. Спрашивайте, что хотите, желаете. Я с радостью отвечу.
Род потер лицо ладонью, скрывая улыбку, а затем повернулся к Саймону. – Ты не против растолковать мне, что тут происходило?
– Лишь то, что ты уже видел, ответил Саймон. – Она находилась под властью чар. А я их разбил.
– Под властью чар? – удивленно уставился на Марианну Род. – Ведьма!!?
– Именно так. – Девушка пристыжено опустила голову. – Теперь я понимаю, что была в их власти.
Саймон взял ее за руку. – Стыдиться тут нечего, девушка. В том, что тебя околдовали нет твоей вины.
– Но она есть! – она посмотрела на него, широко раскрыв глаза. – Ибо я скрывала от людей свою ведовскую силу, сначала чувствовала вину и смущение, а потом начала верить, что я лучше их, ибо умею читать мысли и заставлять вещи двигаться, лишь подумав о том.
Да, мне стало казаться, что мы – ведовское племя, являемся истинной знатью, новой знатью, которая может и будет править миром, даже лучше, чем правят лорды!
– И это ты считаешь своей личной виной? – с улыбкой спросил Саймон.
– А разве нет? – Она покраснела и опустила взгляд. – Жаль, что я так раньше думала! Остальные ведьмы не разделяли моих чувств, во всяком случае честные. Я знал об этом, ибо прислушивалась к их мыслям и улавливала их издалека.
Нет, никто и не думал вести ведьм на их законное место – даже в Королевском Ковене. И почему, когда Альфар начал подыскивать вассалов, провозгласив, что он поведет ведьм к власти и славе, я мигом провозгласила его своим вождем и присягнула ему на верность. Я поклялась сделать все, что он попросит.
– И какой же службы он у тебя просил?
– Только такой. Она в отвращении обвела взглядом трактир. – Вот моя власть и слава! Работать, как работала, и следить, а потом сообщать им о представителях ведовского племени, которые либо мыслью либо делом боролись с Альфаром. Я так и делала – и с радостью. – Она уткнулась лицом в ладони. – Ах, качая ж я была сука, подлая, гнусная предательница! Ибо я доставила им в руки трех ведьм – бедных, несчастных, стремившихся спастись бегством – Она подняла глаза, трагически, глядя на Саймона.
– Все же мне действительно казалось, что ведьма не приветствовавшая с восторгом Альфара, наверняка, приносит вред своим.
