связи с этим эльфы?
– Ничего. Там наложены какие-то чары на пашни, отталкивающие всю магию эльфов. Они в гневе отвернулись и перебрались в леса.
Род, молча, постучал еще несколько раз по чугунку.
– Эти смятения на севере и впрямь столь незначительны, как ты нам говорил, папа? – спросил наконец Грегори.
Род подумал, что для трехлетнего возраста, малыш обладал чертовски богатым лексиконом. Он положил молоток и посмотрел мальчику прямо в глаза. – Пока нет никаких настоящих доказательств, что они представляют собой что-то значительное.
– Но признаки... – нерешительно заикнулся было Магнус.
– Не доказательства, – ответил Род. – Не твердые доказательства – но я насторожился, вот потому мы и путешествуем переодетыми, чтобы иметь возможность собирать любые слухи, не позволяя людям узнать, что мы Верховный Чародей и Компания.
– Ты не хочешь дать знать о нашем присутствии из опасения, что злые люди спрячутся, пока мы здесь? – спросил Магнус.
– Нет, потому что не хочу попасть в засаду. Нельзя сказать, будто я ожидаю ее, просто не хочу рисковать. – Он в последний раз стукнул по чугунку и поднял любуясь им, – Вы, мальчики, хорошо поработали.
– Мы всегда будем делать для тебя, как можно лучше, – отозвался Магнус. – Папа... а если ты обретешь те доказательства, о коих говоришь... Что тогда?
– Зависит от обстоятельств, – пожал плечами Род.
– Если не обнаружиться ничего крупного, то мы наведем порядок и поедем дальше до северного побережья покупаться и порыбачить пару недель. Вы никогда не пробовали плавать в океане, мальчики. Позвольте мне вам сказать, это совсем не похоже на купание в маленьком озере неподалеку от нашего дома.
– Надеюсь, мы это выясним, – пискнул Грегори.
– Папа... а что, если доказательства будут свидетельствовать о крупных неладах?
– Тогда вы, мальчики, тут же заберете мать и сестру и прямиком домой, – не замедлил с ответом Род.
– А ты?..
– А я Верховный Чародей, не так ли? – усмехнулся им Род. – Мне дан высокий титул. Я обязан быть достоин его.
Грегори и Магнус со значением посмотрели друг на друга.
– Умоляю тебя, милорд, успокойся, – Гвен встревоженно поглядывала на него, разводя костер. – Лесничий не виноват, что нам нельзя охотиться.
– Но как он приволок Магнуса, словно тот какой-то преступник! – Род обхватил ладонью дрожащий кулак. – Знал бы он, как близко подошел к гибели! Хорошо, что Магнус не забыл, кого изображает.
– Меня тревожило не самообладание мальчика, – содрогнулась Гвен. – Милорд, если бы ты видел собственное лицо...
– Знаю, знаю, – оборвал ее отворачиваясь Род.
– Поэтому не удивительно, что он потянулся к ножу. Но не дай бог если бы он прикоснулся к нему...
– Он умер бы, – просто сказала Гвен, – а к утру нас схватили бы ратники.
– О, нет, не схватили бы, – мрачно произнес Род, – Они б не посмели тронуть Верховного Чародея!
– И вся страна узнала бы, что мы едем на север,
– Она вздохнула. – Я рада, что ты подавил свой гнев.
– Нет, не подавил, и ты отлично это знаешь! Если б ты не вмешалась и не перехватила нить разговора, рассыпаясь в похвалах и благодарностях лесничему, словно водопад..
Гвен пожала плечами. – Он вполне заслужил их. Менее добрый человек избил бы мальчика, и потащил бы его в тюрьму к своему рыцарю.
Род с возмущением уставился на нее.
– О, да, милорд, – кивнула Гвен. – И закон это дозволяет. Даже больше! Этого доброго лесничего застигшего нашего сына, могли бы осудить за проявленную им снисходительность, узнай об этом его лорд.
Род содрогнулся. – Тогда я рад, что дал ему уйти. Но, боже мой! Мальчик не пытался свалить какого- нибудь оленя! Он охотился всего-навсего на зайца!
– Все равно, Лесной Закон назвал бы это разбоем, – напомнила ему Гвен. – Каждый заяц и гусь, даже каждая мышь и воробей принадлежат хозяину поместья.
– Но как же живет этот народ? – Род выставил пустую руку ладонью кверху. – Сегодня мы неплохо нажились для лудильщиков, заработали полтора пенни! Но нам пришлось потратить пенни на цыпленка и полпенни – на хлеб! На что же мы жили, если б никто не разбил ни одного чугунка.
– Закон... – вздохнула Гвен.
– Ну, он не останется законом надолго. – Род сжал руку в кулак. – Когда мы вернемся в Раннимид, я намерен перекинуться парой слов с Туаном!
– Перекинься, – тихо согласилась Гвен, – и это путешествие окажется стоящим, даже если мы не найдем на севере никаких неполадок.
– Боюсь, что такое вряд ли случится. – Успокоившись Род наблюдал, как она пристально смотрит на растопку. Пламя вспыхнуло. Он вздохнул. – Мне лучше посмотреть, как там у детей дела с поисками продовольствия. – Он напрягся от внезапной мысли, уставясь на нее. – Но нам ведь разрешено собирать ягоды, не правда ли?
Род резко сел, с шипением втягивая в себя воздух и тараща широко раскрытые глаза.
Вокруг него дышала тихая ночь. Вдали сверчки и лягушки хором завели свои песни. Кругом царил глубокий покой.
Успокоенный действительностью Род прилег, опираясь на руку, Адреналин мало-помалу иссяк, и его колотящееся сердце забилось медленнее. Он даже не мог вспомнить недавний кошмар – только лицо в нем смутно походило на лицо лорда Корна.
Это должно прекратиться. Он должен, каким-то образом разбить эти чары. Кто-то застонал. Не Удивительно, если учесть испытываемые им чувства.
Тут он напрягся, сосредоточив все свое внимание на слухе.
Кто бы там ни застонал, это был не он.
Кто же тогда?..
Звук раздался вновь, громче и ближе. Это был не стон, скорее скрежет.
Не шевелясь, Род прошептал:
– Векс?
– Здесь, Род. – Будучи роботом, Векс никогда не спал. Фактически, он почти никогда не отключался.
– Слышишь что-нибудь необычное?
– Да, Род. Звук движения камня о камень. Когда ускоряется частота его повторений, различимо доплеровское смещение...
– Приближается или удаляется?
– Приближается – и довольно быстро, по моим...
Деревья на краю луга задрожали, и в поле зрения появилась огромная, темная фигура, похожая на человека.
Род очутился на ногах и стрелой бросился к Вексу. Выхватив из тюка фонарик, он направил его на темную фигуру и нажал кнопку.
– Гвен!
Гвен подняла голову как раз, когда луч высветил огромную фигуру.
Если она принадлежала женщине то была карикатурой. Если у нее были груди, то при плечах, как у футбольного защитника, а руки, как у гориллы. У нее были длинные ногти, они опасно поблескивали в ультрафиолетовом свечении. Лицо у нее отливало синевой. Она отшатнулась, пораженная внезапным светом, растягивая губы в рычании и открывая клыки.
