– Ты мог бы зарабатывать на жизнь, не предавая смерти детей.
Хью сплюнул через плечо.
– Прятаться по кустам? Спать на ложе из папоротника? Жрать ягоды, коренья, или барсучатину, если повезет? Это не назовешь подобающей жизнью! Чтобы хорошо жить, нужно золото! Много золота!
– Ты хочешь заработать его моей кровью?
– Ага, а если не поверят, то покажу лоскут от твоей одежды. Или отрезанное ушко, у-тю-тю! Ну, зови сестру поскорей!
Магнус вздохнул и закрыл глаза.
'Можешь не говорить, – мысли Корделии дрожали от гнева. – Я уже лечу к вам!”
'А Робин?”
'Он пошел еще раньше, вместе с Келли. Если понадобится, Фесс тоже наготове. Я оставила только моего милого единорога”.
– Она уже идет, – ответил Магнус бандитам, – но медленно. Девчонки не могут исчезать и появляться.
– Ну, тогда мы примемся за вас, – гаркнул Хью, кивнув Бертраму.
Бандюга ухмыльнулся и занес кинжал. Грегори завизжал и отчаянно дернулся. Старшие братья одновременно вскрикнули, увидев, как он бросился на землю, потянув за собой бандитов, державших его. Кинжал Бертрама воткнулся в землю.
По ушам ударил пронзительный крик, и сверху, прямо на макушку Бертрама, свалился камень. Бертрам грохнулся на спину.
– Ах вы, мерзкие твари! – визжала десятилетняя ведьма. – Младенцев душить?
Дезертиры взвыли и подскочили за ней – и споткнулись о что-то невидимое, что-то, вздернувшее их на целый фут над землей. Их лица побагровели, а туловища задергались в панике – но из бандитских глоток не вылетело ничего, кроме хрипов.
Хью, разинув рот, уставился было на подвешенных товарищей, а затем, резко обернувшись, изо всех сил ударил Магнуса по лицу, отбросив его в сторону. Потом рванул Грегори с земли, прижал его к груди, и попятился, сжимая другой рукой кинжал.
– Ни с места! Если хоть шаг сделаете – я вашему сопляку глотку перережу!
Джеффри прищурился, и взлетевший с земли камень с хрустом пришелся прямо в висок Хью. У того опустились руки, закатились глаза и негодяй осел на землю.
– Грегори! Что они с тобой сделали? – Корделия спикировала, подхватила младшего брата и крепко обняла. Но младший не отвечал, он с неподдельным интересом пялился на бандитов, болтавшихся под ветвями.
– Корделия! Что это с ними? Между подвешенными разгуливал побелевший от ярости полуторафутовый эльф.
– Слушайте же! О вы, бессердечные, – знаю, вы слышите меня и будете слушать еще с минуту, не меньше, пока не удавитесь. Пред вами стоит Пак-проказник, а на ветвях дуба сидят эльфы с удавками, сплетенными из тысяч невидимых паутинок!
– Эй! Неумолимый капитан! – окликнули из листвы. Обернувшись, дети увидели Келли, восседавшего на ветке рядом с маленьким коричневым человечком, согнувшимся, следящим за невидимой веревкой.
– Неужели нам придется отрясти эти смердящие плоды?
– Пак, пощади их! – вскрикнула Корделия. – Конечно, они злодеи, но не такие уж злодеи, а?
– Не будь такой наивной, – отозвался побледневший, дрожащий Джеффри. – Они оставили своих товарищей по оружию. Такие подонки способны на все, даже на самое гадкое.
Судороги тем временем стихали, слабели, выпученные глаза бандитов все тускнели и тускнели...
Наконец Пак кивнул Келли:
– Ладно, срезай.
Ирландец кивнул домовым, и дезертиры с шумом попадали наземь. Рядом, как из-под земли, выскочили эльфы футового роста, махнули крошечными ножами, срезая невидимые петли. К лежащим постепенно стало возвращаться дыхание.
– Живучие, тьфу! – сплюнул Пак. – А жаль. Просто не хочется вас огорчать.
– Спасибо тебе, Пак! – пролепетала Корделия.
Эльф склонился над лежащим без сознания Хью, так сердито прищурившись, что глаз стало не видно за щелочками.
– Он без чувств, дети, но вы и так сможете заглянуть в его разум. Найдите лица тех, кто подкупил подонков.
Дети столпились вокруг, и Корделия пристально всмотрелась в лицо Хью. Остальные настороженно выжидали. Наконец образ возник у нее в голове – и братья увидели его.
– Вот они – худые старики с редкими волосами и горящим взглядом, – стиснул зубы Магнус. Грегори кивнул:
– Да, это те, кто хочет уничтожить власть, закон и порядок.
– Так и есть, – добавил Джеффри, – и они уже немало преуспели. Он поежился.
– Подумать только – закон и порядок настолько подточены, что солдаты дезертируют с постов!
Глава шестая
Итак, они углубились в залитый лунным светом лес. Пак уселся на единороге впереди Корделии, а Келли пристроился сзади девочки.
– С какой это стати мне теперь идти пешком? – заметил он, ухватившись за седло.
– И у тебя еще хватает наглости обвинять меня в несообразительности, – хмыкнул Пак.
Через полчаса единорог неожиданно остановился и повернул голову на восток.
Джеффри наморщил лоб.
– Что это с ним?
– По-моему, он слышит призыв, неощутимый для нас, – Пак навострил уши. Затем покачал головой.
– Нет, если он и слышит, то я – ничегошеньки. Что скажешь, Гривастый?
– Минуточку, сейчас я подниму усиление, – Фесс тоже повернулся в ту сторону, куда глядел единорог. – Я слышу крики. Высокие звуки, слабые из-за расстояния.
– Высокие? – фыркнул Пак. – И единорог их понимает? Похоже на то, что кому-то из Волшебного Народца потребовалась помощь. За мной, дети! Посмотрим, что случилось.
Детей не потребовалось особо уговаривать.
С полчаса процессия продиралась сквозь дремучий лес. Пак огибал корни деревьев и протискивался через просветы кустов, следом Фесс протаптывал тропу, а за ними мчался единорог с раздувающимися ноздрями.
Наконец крик услышали и дети. Он был действительно очень тонким, как и говорил Фесс, и очень тревожным. Когда они подошли ближе, стало слышно лучше:
– На помощь! На помощь! Помогите! Спасите, люди добрые!
– По крайней мере, непосредственной опасности нет, – заметила Корделия. – В голосе огорчение, но не страх.
– Давайте-ка поищем, откуда же он доносится, – кивнул Магнус.
– Вот они! – окликнул Пак.
Дети удивленно остановились – голоса были такими слабыми, что казались прилетающими издалека. Однако Пак нырнул в заросли прямо под носом у Фесса и раздвинул ветки. Единорог мелодично заржал и шагнул вперед, разрывая копытами палую листву. Под ветками оказалась железная клетка с двумя феями в фут ростом. На обоих были зеленые одежды, только у одной они были украшены цветами, а у другой – желтыми, красными и оранжевыми листочками. Сказочные существа задрали детские личики и, заметив единорога, вскрикнули от радости.
– Ой, Серебряная Грива!
– Привет, Бархатистая Шерстка! Добрый случай привел тебя!
Единорог негромко всхрапнул, ткнувшись носом в клетку.
– Он хочет их выпустить, – Корделия опустилась на колени рядом с клеткой, и феи тут же смолкли, вытаращив глаза.
