– Конечно, мы спасем ее, – удивленно ответил Джеффри. – Но почему ты сказал “должны”, Робин?
– Потому что эта девушка, перед тем, как выплеснуть помои, всегда окликала: “Берегись, Народец!”, и потому что она всегда оставляла для домового блюдечко с молоком у огня. Неужели Волшебный Народец оставит бедняжку в трудную минуту? Ну нет!
Тут Пак повысил голос:
О эльфы леса, духи ручейков!
И вы, что в час отлива вслед волнам
Грозите кулаком, чтобы со смехом
Умчаться прочь, когда нахлынут вновь!
Вы, что в зеленой тине пузыри
Пускаете под бледною луной
И, возводя чертоги в час ночной,
Резвитесь в них до утренней зари!
В беду одна девица угодила,
Что эльфам долг любви всегда платила!
Он замолк, прислушиваясь, затем довольно кивнул.
– Вот и хорошо. За мной, дети!
И направился к окну. Озадаченные дети – следом, причем Корделия волокла за спиной метлу. Снаружи раздался жуткий рев. Гэллоугласы уставились друг на друга.
– Это еще что такое? – не выдержал Магнус. Джеффри ехидно ухмыльнулся.
– Ну-ка, посмотрите! – позвал Пак, вскочив на подоконник, и шагнул наружу.
Мальчики подскочили в воздух и выплыли вслед за ним, Корделия ловко оседлала метлу и тоже поднялась в воздух. Они вылетели из окна и полетели над лесом к пастбищу. Через пастбище шла тропинка, и по этой самой тропинке прочь во все лопатки улепетывала молоденькая девушка.
– Волшебный Народец испугал ее видом медведя-шатуна, – объяснил Пак.
– Он и в самом деле рычал, как настоящий, – Джеффри посмотрел вниз и радостно ухмыльнулся.
– Что бы там ни выдумал Волшебный Народец, Пак, он постарался на славу.
Внизу, под ними, Грогат топал, отмахивался руками и выл, как безумный.
– Что эльфы с ним сделали? – восторженно охнула Корделия.
– Целый рой пчел неожиданно решил, что великан – это лужайка, заросшая душистыми цветами, – невинно ответил Пак.
– О! Могучее колдовство! – Джеффри вспомнил, как от Грогата несло.
– Но если пчелы улетят прочь, он погонится за девушкой или вернется и увидит, что вы сбежали, и тогда в поисках беглецов будет бушевать в лесу. А то вернется и выместит зло на графе и его семействе – они ведь все еще в плену.
– Значит, мы должны вырубить его основательно, – твердо ответил Магнус. – Ну-ка, Грегори, где там его комок, в который сходятся мысли великана?
Грегори тут же вообразил им нервную систему Грогата, и все трое вместе обрушили на солнечное сплетение великана сокрушительный удар. Грозный разбойник согнулся пополам, словно из него вышибли дух. Собственно, так оно и было.
– Он заснул, как после общей анестезии, – сообщил Грегори через минуту.
– Пчел можно отпустить, Пак, – кивнул Магнус.
Жужжащее облако поднялось с лохматой головы Грогата и полетело обратно к лесу. Пак улыбнулся.
Магнус, облегченно вздохнув, выпрямился.
– Готово.
– О да, – Джеффри покосился вниз, на великана. – Добрые люди могут снова безбоязненно ходить по большой дороге.
– Еще не могут, – поправила Корделия. – В лесу все еще прячутся другие бандиты. Джеффри просиял.
– Ну так мы их выловим! – и он потянулся за кинжалом.
– Нет, не выловишь! – Пак перехватил его руку. – Вот когда станешь большим, будешь делать все, что пожелаешь, и рисковать головой, как захочешь! А пока оставишь это дело тем взрослым дядям, которые обязаны этим заниматься!
Джеффри отвернулся, сердито проворчав:
– Да, взрослый дядя как раз сидит в темнице. Вместе со всей семьей.
– Так давайте освободим несчастного графа! – хлопнула в ладоши Корделия. – Ну пожалуйста, Пак!
– Конечно, конечно, – согласился эльф. – В этом нет никакой опасности. Но неужели вы оставите верного друга вашего отца на корм воронью?
– Фесс! – Корделия поднесла ладонь к губам. – Ой, я и забыла!
– Ну, Фесса может склевать в лучшем случае железный ворон, – усмехнулся Магнус. – Однако же мы не должны забывать нашего стального товарища. Пойдемте, поищем его.
Он заложил небольшой вираж и полетел в сторону леса.
Огромный черный конь лежал на боку, его глаза потускнели.
Корделия опустилась рядом с ним на колени:
– Лишь бы он не поломался!
– Я не думаю, что он поломался, – Магнус приземлился рядом с роботом и стал нащупывать позвонок- предохранитель под седлом. – Папа говорил, что “мозги” Фесса обернуты такой прокладкой, которая выдержит удар в пятьдесят раз сильнее, чем притягивает земля... Вот!
Янтарные глаза снова засветились. Черная голова приподнялась с земли.
– Чттооо... Гггдеее...
– Самодиагностика, – быстро сказал Грегори.
– Что ты сказал, малявка? – Джеффри недоуменно уставился на младшего.
– Не знаю. Папа всегда говорил так, когда боялся, что Фесс сломан. А что это значит, Магнус?
– Эттдцо заббусссккаиит пппраграмммуккк кк ккотораяяя провиррррряяеттт повввввреддджджденияяя моиииххххх сссссхемммм, – пояснил конь, – ааааппп пппотмооммм моююююю коконстттрууууккциююю. Внааастоящщщщие вррремммия внутреееееенниние ссхеммыммы ннннеповррежденныыы, нннооо в ззззадннеййй лллевоой нногге неебольшшшое наарушшение.
– Ой! Как же нам починить ее? – охнула Корделия.
– Вв наастоящщщий момомент в эттом ннетт необбходиммости. Оттойдитте в сторроннку, ддетти.
Они отскочили, пока Фесс медленно поднимался на ноги.
– Но если мы вступим в бой, твоя нога не выдержит! – возразил Джеффри.
– Вероятность отказа в случае перегрузки – девяносто семь сотых, – признал Фесс обычным голосом. – Когда мы вернемся домой, я прослежу, чтобы нога была исправлена. Но в .настоящее время я в порядке. Твой друг вернулся, Корделия.
Они обернулись – и действительно, из лесу вышел единорог. Корделия с радостным криком понеслась ему навстречу. Единорог потерся носом о ее щеку, затем вопросительно указал головой на спину.
– С радостью! – взвизгнула она и тут же заправской амазонкой оседлала его.
Единорог подскакал к ее братьям и остановился в десяти футах.
Пак довольно усмехнулся.
– Ну, дети, вы готовы пойти освобождать графа?
– И его детей, – добавила Корделия.
Граф сидел в темнице, на хлебе и воде. Его жена сидела в соседней камере, подбадривая детей, которые рыли столовой ложкой подкоп. По крайней мере, они были заняты делом. Не стоит и говорить, как она обрадовалась, когда молодые Гэллоугласы вызволили их. Граф – тоже.
– Я немедленно соберу своих людей! – вскричал он.
– Сначала вам нужно добраться до вашего замка, – напомнил Магнус. – Будьте осторожны и возвращайтесь северной дорогой.
– Но почему северной?
