Но бунтовщик заставил себя успокоиться – Пак явно пытается напугать, нарушить его уверенность в борьбе за правое дело! Но Реджинальд не поддастся. Реджинальд сразится с королем и повергнет гнилой трон – оплот всех реакционных сил Греймари. Нет, он не примет титул “диктатора”, как хотят того крестьянские колдуны, и не станет устраивать эту странную систему, в которой чиновники суют нос в каждую щель сельского уклада жизни. И не станет добивать вельмож, чтобы слуги и крепостные разбежались, как того хотят другие волшебники. Нет, он сам займет вакантное место на троне!
– Ты хочешь основать собственную династию, – Пак заглянул прямо в глаза Реджинальда, и Шир-Риф почувствовал, что жгущий взгляд проникает в самые сокровенные уголки его души. – Ты хочешь зачать детей, которые приняли бы корону из твоих рук, когда придет срок умирать!
– Нет! – вскричал Реджинальд. – Все ложь, ложь, ни слова правды!
Увы, это была правда – каждое слово. Пак посмотрел на детей.
– Вы слышали его мысли – он рвется к власти. Однако ему не хватает для этого ни разума, ни силы.
Потом эльф снова повернулся к Шир-Рифу.
– Кончится тем, что ты окажешься на поводке у проСПИРТованных волшебников! Потому что от таких бредней, как у тебя в голове, кружится голова, как от похмелья, и рождается анархия.
Шир-Риф посмотрел в глаза Пака и понял, что окружающие слышали каждую его мысль, и даже те, что он так старался подавить. Он прочел у них на лицах свою судьбу, и сердце его ушло в пятки.
– Что будем с ним делать? – прошептал Магнус.
Загорелый локоть врезался ему в лицо, и перед глазами заплясало острие ножа.
– Стоять! – гаркнул голос, словно из бездонной бочки с чесноком. – Ни с места – ведьменыш!
По другую сторону ножа Магнус увидел еще одного солдата, приставившего меч к животу сестры, а рядом – Грегори, скорчившегося от ужаса, поднятого вверх на вытянутой руке, над головой третьего солдата. Ужас за малыша вдохнул в первенца Гэллоугласов новые силы. Не задумываясь, он направил на солдата заклинание старого колдуна, и солдат, державший Грегори, завыл от боли, схватившись за голову, которую пронизала адская мигрень. Выпавший у него из рук Грегори плавно спланировал вниз и мягко приземлился.
Джеффри все еще трепыхался в руках четвертого солдата. Камень, взлетевший с земли, чувствительно ударил солдата с мечом в висок. Тот хрипло вскрикнул и грохнулся наземь, выронив из разом ослабевших дланей оружие. Корделия пристально взглянула на меч, и тот метнулся к солдату, который держал Магнуса.
– Стоять! – рявкнул бравый вояка. – А не то у вас в семье появится слепец!
Дети замерли.
Солдаты настороженно следили за ними. Затем сержант отрывисто пролаял команду, и ребятишек окружили крестьяне с вилами наперевес.
Шир-Риф ухмыльнулся.
– Отлично, Бардольф! Ну-ка, Гарольд, освободи меня!
Солдат торопливо бросился разрезать веревки, опутавшие его командира. Шир-Риф уселся, растер затекшие конечности, потом ухватился за руку Гарольда и рывком поднялся на ноги.
'Каким образом они нашли нас?” – подумал Джеффри.
Худой человек в ливрее герольда шагнул вперед с высокомерной ухмылкой.
'Это чародей”, – подумала Корделия.
Худой издевательски раскланялся.
'Дорльф Картер к вашим услугам, милая леди”, – услышали они его мысль.
'Хорошо, что этот поганец назвал свое имя, – мрачно подумал Джеффри. – По крайней мере, мы будем знать, кого повесить первым”.
Глаза Дорльфа сузились. Он указал Шир-Рифу на Джеффри:
– Этого, достопочтимый сквайр, нужно прикончить немедля.
Взгляд Корделии перепрыгнул на него. Затем она посмотрела на вилы, уставившиеся ей прямо в живот.
Магнус разыграл свою часть роли, скрестив глаза на кинжале у самого лица.
Стоявший рядом с Джеффри солдат было взмахнул алебардой, и умер бы тотчас на месте, если бы Шир-Риф не поднял руку:
– Эй, погоди! Эти дети слишком ценны для того, чтобы убить их просто так! Король Туан не осмелится сражаться с нами, пока они у нас в плену!
Джеффри, с лицом, как кремень, послал телепату кинжальный взгляд, и Дорльф завизжал и прижал ладони к вискам, изогнувшись в агонии.
– Остановить его! – гаркнул Шир-Риф, и солдаты бросились на помощь Дорльфу. – Да не его, идиоты – мальчишку!
Дымок заклубился над руками солдата, сторожившего Корделию, и он с воем выронил меч.
Нож перед глазами Магнуса раскалился докрасна, и солдат с бранью выронил его. Меч и нож упали в сухую листву, тут же вспыхнул пламя, и солдаты в панике завопили, затаптывая огонь.
Дорльф осел наземь без чувств, а то и того хуже.
– Я был не прав – убейте их! – завопил Шир-Риф, побагровев от ярости.
Солдаты бросились на детей, размахивая мечами и алебардами, но оружие зажило само по себе – вырывалось из рук, било в грудь, теснило крестьян-новобранцев, подбегавших сзади.
Грегори ухватился за подол Корделии, и лупил взглядом солдат из-за спины сестры и братьев. С земли в солдат полетел град из камешков и веток. Крестьяне с руганью отскочили, потом снова бросились вперед, закрывая лица руками – но Грегори метко находил уязвимые места, и стоны боли чередовались с визгом.
Нападающие в панике отступили. Один из них выронил меч, и тот подпрыгнул вверх, завертелся перед солдатами, словно крылья мельницы под порывом ветра, поворачиваясь то туда, то сюда, словно отыскивая, кого бы зарубить. Крестьяне отступили еще немного, стараясь найти брешь и ударить – но бреши в обороне не наблюдалось.
Подковы и зубы Фесса, кажется, были вездесущи, и рог единорога покраснел от крови – но вокруг теснилась сотня солдат, а то и больше.
Джеффри, бледный от ярости, шагнул вперед. Солдаты, оказавшиеся перед ним, разлетелись в стороны, натыкаясь на товарищей, толпившихся за спиной, и опрокидывая их. Ряды солдат словно разрезал гигантский плуг, неумолимо двигавшийся вперед.
'Нет, Джеффри!” – изо всех сил подумал старший, но средний брат, словно не слышал его. Он шел вперед, медленно, шаг за шагом, словно брел по колено в патоке. Одна, только одна мысль звенела у него в голове, снова и снова: “Шир-Риф! Я умру, но прикончу ядовитого гада по имени Шир-Риф!”
Магнус бросился за ним, присоединив свои силы к напору Джеффри, расталкивая, сбивая с ног солдат. Он не хотел убийств – но если кто-то и должен был умереть, то пусть лучше это будет Шир-Риф, а не его, Магнуса, брат.
– Убейте их! – надрывался Шир-Риф, белый от ярости, и солдаты снова бросились в атаку. Их было с полсотни, взрослые мужики, против всего двух мальчишек. Новобранцы-крестьяне волной накатились на тех, кто стоял впереди, а те, что стояли впереди, побежали на приступ, наваливаясь на мальчишек. Корделия завизжала от обуревавшего ее гнева, и камни градом полетели в солдат – но те наседали на растущую над братьями кучу-малу. Внизу, под телами, отчаянно извивался придавленный к земле Джеффри, хватая воздух ртом, а сверху наваливались все новые и новые солдаты, прижимая к земле, расплющивая, и страх смерти от удушья пробежал по его жилам. Джеффри изо всех сил сопротивлялся, и его брат – тоже, пытаясь поднять сминающую их массу вверх, из последних сил, до последней капли адреналина в крови. Людская куча заворочалась, опустилась еще чуть-чуть, застыла... А сверху запрыгивали все новые и новые солдаты, сжимая крошечный пузырек телокинетической силы, еще защищавший юных чародеев, и чудовищная гора плоти становилась все тяжелее и тяжелее, сжимала, стискивала, сдавливала, плющила...
Как вдруг под сводами леса зазвучал хриплый клич:
– За Королеву и Греймари!
И из-за деревьев на полянку посыпались солдаты в королевской форме, лица, скрыты под стальными
