шлемами, с эмблемой королевского элитного Летучего Легиона на рукавах мундиров!
Они организованно набросились на неопытных крестьян Шир-Рифа, разрубая их пополам алебардами, протыкая длинными пиками насквозь. Люди Шир-Рифа повернулись лицом к атакующим, вопя от ужаса и гнева, пытаясь сопротивляться. Мелькали алебарды, люди падали, заливая землю фонтанами крови. По воздуху пролетела чья-то отрубленная голова, чье-то обезглавленное тулово осело наземь.
С ушераздирающим воплем огромный черный конь встал на дыбы, блистая стальными подковами, – а рядом с ним единорог, грозящий мятежникам своим серебряным рогом. Люди Шир-Рифа завопили в суеверном страхе, столпившись вокруг огромной людской кучи. Солдаты короля быстро окружили их со всех сторон.
Сквозь эту мешанину пробивался большущий гнедой конь с рыцарем в золотых доспехах, кричавший:
– Вперед, мои храбрые воины! Вперед! За свободу! Отбрасывайте бунтарей в сторону! Прорубайтесь внутрь! Хватайте подлого труса – детоубийцу!
– Король Туан! – всхлипнула Корделия.
Да, это был король, прорубавшийся вперед, сквозь человечью кучу-малу над двумя мальчишками.
А куча неожиданно словно взорвалась, разбросанная яростной, всесокрушающей силой. Дюжина солдат пролетела по воздуху, сшибая товарищей с ног. В эпицентре освободившегося пространства грозил кулаками побледневший от ярости эльф, а оба мальчика, с трудом поднявшись на ноги, жадно глотали воздух.
– Гээ-ээллоуглааа-ааассс! – прогремел громкий голос, и с королевского седла пушечным ядром пронеслось что-то маленькое, темное.
Оно приземлилось рядом с полузадохшимися мальчишками и оказалось двух футов ростом, с огромной головой, чернобородым Бромом О'Берином, Первым Советником короля, примчавшимся, чтобы защитить своих любимчиков.
Коротыш прыгнул на врагов, раздавая во все стороны могучие пинки и сбивающие с катушек удары. Закованные в броню солдаты валились как снопы под его тяжелыми кулаками. Фут за футом он пробивал путь от мальчишек к Корделии, и наконец она, подхватив Грегори, с радостным криком бросилась по расчищенному коридору к старшим братьям.
А люди Шир-Рифа повернулись лицом к новому противнику – и противник был везде, они заняли всю поляну, их было не меньше сотни – против пяти десятков. Ветераны Шир-Рифа дрались с яростью обреченных, зная, что отступать некуда. Вдруг один молодой воин завопил:
– Пощады! Пощады! Сдаюсь! – и бросил алебарду, подняв руки.
Солдат короля схватил его за шиворот и отбросил назад, где другие солдаты, выбежавшие из-за деревьев, схватили и связали добровольного пленника.
Увидев, что пленника не убили, другие солдаты Шир-Рифа тоже завопили: “Сдаемся! Сдаемся!” Солдаты короля по очереди выдергивали их из рукопашной.
– Кто сдается, тот предатель, того навеки заклеймлю позором! – заорал Шир-Риф, – Предатель и дурак! Бейтесь! Это ваш единственный шанс! Король повесит тех, кто сдался!
– Прощение всем, кто сложит оружие! – перекрыл его вопли голос короля. – Прощение и милосердие! Я не трону ни одного, кто сложит оружие! Сдавайтесь и получите жизнь!
– Он лжет! – завизжал Шир-Риф, но тут король отбросил в сторону последнего охранника и его лошадь прыгнула к Шир-Рифу.
Шир-Риф завыл, как берсеркер, и бросился на короля, пытаясь достать противника мечом сквозь щель в забрале. Меч короля Туана взлетел, отражая удар, описал круг и ответным ударом обрушился вниз. Король сделал лишь один выпад, вытянув руку и склонившись с седла.
Шир-Риф испустил последний булькающий вопль, и его глаза остекленели – монарший меч проткнул его сердце насквозь. Затем он упал, а король выдернул клинок из тела.
– Ваш хозяин мертв! – прогремел он. – Сдавайтесь! Вам не за что больше драться! Сдавайтесь, и вам будет дарована жизнь!
Солдаты Шир-Рифа дрогнули всего лишь на мгновение – но этого хватило для последней атаки отборной королевской гвардии. В одно мгновение они выбили оружие из рук врагов, и наставили острия мечей на солдат Шир-Рифа. “Сдаюсь! Сдаюсь!” – закричал поверженный враг, поднимая вверх руки. Тогда король Туан вытер лезвие меча и крикнул:
– Я дарю им жизнь!
Когда солдаты коороля связали офицеров Шир-Рифа и отвели их в сторону, Туан кивком показал на простых солдат.
– Отпустите их.
Гвардейцы, грозно поглядывая на пленных, расступились. Крестьяне испуганно хлопали глазами, еще не веря, что они свободны, и опасаясь, что их снова скрутят.
– Я объявляю, что помилую любого, кто бросит оружие и покинет армию Шир-Рифа, – объявил им Туан. – Теперь ступайте и расскажите об этом своим товарищам!
С радостными криками крестьяне бросились прочь.
Глядя, как они исчезают за деревьями, Бром О'Берин проворчал:
– Вы считаете, что ваше решение правильно, Ваше Величество?
– О да, – с полной уверенностью ответил король. – Они разнесут эту весть по армии Шир-Рифа, и та разбежится. Они вернутся по домам, как того и желает большинство. А остальные сообразят, что со смертью Шир-Рифа их война проиграна.
Он повернулся к детям.
Четверо смирных и послушных Гэллоугласов смотрели на короля с самыми дурными предчувствиями. Пак тоже – только на Брома О'Берина.
– Ваше Величество! Мы благодарим вас за спасение в безнадежную минуту, – еле выдавил из себя Магнус.
– Я рад, что поспел вовремя, – усмехнулся король. – Однако же я думаю, это послужит вам уроком не соваться в бой с целой армией, пока не подрастете!
– Да, да!
– Это было опасное сумасбродство, мы знаем!
– Мы больше никогда не будем!
Король воздержался от замечаний по поводу последнего восклицания, заметив, кстати, что Джеффри не проронил ни слова.
Набравшись смелости, Корделия спросила:
– Но как вы узнали, что мы находимся в столь бедственном положении? Туан улыбнулся.
– Ну, за это вам нужно благодарить кое-кого еще, – тут он обернулся и окликнул:
– Идите-ка сюда, Ваше Высочество! Наступила полная тишина. Из тени деревьев выступил Алан, и рядом с ним – Келли.
Пауза затягивалась. Нарушил молчание Пак.
– Я приказал тебе отвести его домой!
– О да, конечно! – Келли нахально выпятил бороденку. – И представь себе, если бы я так и сделал, что бы сталось с остальными?
– Ты всегда так внимательно заботишься о тех, кого тебе поручено оберегать? – Бром О'Берин сердито уставился на Пака.
Пак отвел глаза в сторону.
– Кто мог знать, что у Шир-Рифа под рукой окажется свой собственный чародей?
– Кто мог знать это лучше, чем Пак? – отрезал Бром.
Пак прикусил губу.
– Я умоляю вашу милость простить меня, это мой недосмотр.
– Милорды, – негромко призвал их к вниманию Туан. Гном и эльф замолкли, повернувшись к королю. А король торжественно поклонился своему сыну.
– Я благодарю тебя за вовремя доставленную весть!
Столь же церемонно принц короны вернул поклон отцу.
– Я был рад оказать Вашему Величеству эту услугу! – тут он покосился на Гэллоугласов:
