- Ну?
- Мы где сейчас находимся?
Немного поискав, Боб ткнул пальцем в карту:
- Вот. Здесь.
- Тэк-с, – что-то деловито прикинул в уме Джарк. – А во-о-о-н та пальма? – песик взглядом показал на свою цель, находившуюся за анти-москитной сеткой бунгало. – Она где?
- Ты смеешься? Пальмы, кактусы и сбрендившие тряпичные псы на картах, как правило, не обозначаются. Так и запомни. Но если тебе очень сильно хочется, то твоя пальма вот здесь. Приблизительно, – мизинец Боба отступил на карте на несколько миллиметров вверх. – Она на севере от нашего бунгало, метрах в шестидесяти.
- Та-а-ак, – сделал еще более деловитую мордочку Джарк. – В соответствии с расчетами, мне поступает сигнал, что вирус находится где-то на полсевера слева.
- Полсевера? Это запад, наверное.
- Наверное, – не очень уверенно подтвердил матерчатый поисковик. – А что там находится, на западе твоем? Посмотрим – запрыгал по карте песик, стараясь не сильно наследить на полсевера налево.
- Порт, – охнул Боб.
- Выходит, что международная делегация… - начал строить свою догадку Джарк.
- Будем надеяться, не вся, – перебил его академик. – Вирус мог просто затереться в ее ряды. А может быть, ты просто ошибся.
- Что?! – аж подлетел над столом гордый песик. – Я погляжу, у нас сегодня Международный день оскорбления животных!
- Все мы ошибаемся, – попытался сгладить назревающую истерику помощника Боб.
- А это ты видел! – песик пихнул лапкой к руке академика газету.
Боб взял свежий, еще пахнущий краской, лист. На первой странице газеты красовалось большое фото президента-вериона, принимающего букет из рук самой «Мисс Маршалловых островов».
- Достаточно доказательств? – оскорбленно буркнул Джарк и, спрыгнув со стола, поспешил укрыться в дорожной сумке Боба, служившей ему временным пристанищем.
- Приплыли… - схватился за голову Папсик. - Джарк! – опомнившись, окликнул своего маленького спутника пристыженный академик, но тот лишь прибавил шаг. – С-сынок, – через какой-то внутренний барьер позвал агорианец, использовав самый запрещенный прием против своего питомца.
- Да, ладно, папань, я уже все забыл, – несся навстречу хозяину радостный Джарк, ни на миг не перестававший чувствовать кровное родство с этим странным бородачом. За подобные теплые слова он готов был простить Бобу абсолютно всё.
Боб лежал в гамаке и покачивался в такт своим мыслям, время от времени оглядывая величественную гладь океана. Тут бы – с такой красотищей! – все отбросить и жизнью наслаждаться, но нет – верион в поясницу дышит! И принесло же его!
Джарк, примостившийся рядом, с затаенной тревогой поинтересовался:
- Это ловушка? То, что буквально следом за нами сюда прибыл зараженный президент - это ведь все очень подозрительно?
- Не знаю, – с досадой помотал головой Боб, отгоняя черные мысли. – Может быть и ловушка. А может быть, счастливое стечение обстоятельств, и верион, сам того не зная, выведет нас к своему логову.
- Логову? – упавшим голоском переспросил Джарк.
- Ну, к аномальному пятну, которое даже ты не можешь вынюхать.
- Зачем тебе пятно? Ты на равных даже с одним верионом сейчас побороться не сможешь! Что ты противопоставишь ему? – попытался пробиться к логике хозяина Джарк и с ужасом поглядел на полсевера налево.
В океане хоть и бушевала яростная сила, но она была добра. В отличие от той, что притаилась на борту огромного лайнера в бухте.
– Ты отдал последние брюки, чтобы прибыть сюда!
- Зачем они мне? Здесь все ходят в шортах – отмахнулся Боб.
- А он прибыл сюда со свитой, на собственном корабле! Из-за него здесь даже развлекаться запретили!
- Только в открытом океане, – парировал аргумент Боб. – На острове – пожалуйста. Хочешь, в кино сходим?
- Не заговаривайте мне коренные зубы, папаша! Я прекрасно ориентируюсь в окружающем апокалипсисе. И только из уважения к вашему значку «Ветеран Науки» первой степени, я поддерживаю вас в это нелегкое, для легально-заслуженных академиков, время! – поднял патетический тон на недоступную ранее высоту Джарк.
- Тебе просто в одиночку с этого острова не смыться, – мигом сбил всю спесь с песика Боб.
- Гр-р-р, – совсем по-собачьи зарычал, пойманный с поличным Джарк.
Приливы, отливы. Вода в океане, вода в бокале. Ракушки под ногами, ракушки на шеях приезжих, коих, кстати, сейчас совершенно не видно.
Боб вздохнул и ткнул пальцем разомлевшего Джарка в бок:
- Мы еще долго будем жариться на этом пустынном пляже? Я уже готов к употреблению. Не хватает запеченного яблока во рту. Пощади старого академика – он уже очень устал. Прошло два дня, а ты мне все еще «поешь» про какую-то слежку и критическую вирусную опасность.
- Еще не время, – сладко зевнул песик и повернулся на другой бок.
Абсолютно чистый от человеческого присутствия песок пляжа позволял ему оставаться самим собой и не маскироваться под надоевший образ мягкой игрушки.
- Если бы моей жизни что-то и угрожало, так верион, я в этом просто уверен, уже бы использовал свой шанс и попытался бы меня… того… Бр-р-р! – Папсика передернуло.
Ему не доставляла удовольствия даже мысль о приватной встрече с опасным вирусом.
- Чего «того»? – не сразу понял сомлевший от жары Джарк.
- Попытался покуситься! – с трудом выдавил из себя Боб и на всякий случай огляделся по сторонам. Тишина. Парочка воркующих птах на соседней пальме не в счет.
- Нашлась мне тут кисейная барышня, – фыркнул Джарк. – Уж если это чудовище возьмется за дело, то мараться каким-то покушением он точно не станет. Схватит – и в клочья! – напустил ужаса песик.
- Это тебе не с рулоном туалетной бумаги кувыркаться, – остудил расхорохорившегося спутника Боб. – Скажет тоже - «в клочья». Да он меня пальцем тронуть побоится. Чтобы даже капли агорианского духа не расплескать!
- А я говорю, в лоскуты порвет! – уперся уязвленный упоминанием о любимых играх с рулонной бумагой Джарк. – Вот если будешь тянуть меня в город, когда все мои рецепторы взывают к осторожности, то тогда…
- Прошу прощения, что прерываю ваш разговор, – совершенно неожиданно возникший рядом с отдыхающей парочкой управляющий отелем произвел эффект забытой на кресле иголки.
Джарк взвыл и одновременно взвился на метр в воздух. Однако уже на пике своей траектории он вспомнил о конспирации и обратный путь к земле проделал, сохраняя молчание, как и полагалось матерчатой игрушке.
Плюх! - плюхнулся песик и очень тихо ойкнул.
А Боб, сделав посредственный кувырок, встал в позу Грозящей Змеи. Так как эта позиция была позаимствована из очень миролюбивой йоги, вид у Папсика был, мягко выразиться, уморительный.
Немного ошалевший, от такого обилия физических упражнений на одном квадратном метре песка, управляющий предпринял слабую попытку сгладить неловкость дрожащей улыбкой.
- Ах, это вы! – с облегчением констатировал Боб и с великим удовольствием вышел из позиции Грозящей Змеи, потому, что уже до ужаса ломило затекшую левую ногу. Если бы академик умел читать
