– А теперь скажи мне, Странный Томас, ты взял смартфон Пёрвиса Юджина Бимера?
– Что? Я не знаю никакого Пёрвиса Бимера.
– Ты ведёшь автомобиль, об угоне которого он сообщил.
– О. Бермудный парень. Нет, я не брал его смартфон.
– Два Джи-Пи-Эс-сигнала, относящиеся к Пёрвису Юджину Бимеру исходят из одних и тех же географических координат.
Когда я открываю глаза, дым больше не кружится вокруг «Джипа», только вздымается впереди и сзади.
– Да. Теперь я его вижу. Его телефон в одном из держателей для чашек.
– Возьми его и положи в карман. Тогда мы сможем оставаться на связи, даже когда ты серьёзно повредишь эту машину.
– Как ты узнал, что я собираюсь серьёзно её повредить?
– Я проследил твои намерения, Странный Томас.
Джоли говорит:
– Похоже, он чертовски умён, Томми. Он получил домашнее образование, примерно как я, только в лаборатории вместо дома, учёными вместо своей мамы, так как у него нет настоящей мамы. Но он невероятно умнее, и не потому, что занимается упорнее, чем я, а потому что может вобрать в себя целиком огромные библиотеки за минуты и потому что ему никогда ничего не надоедает в отличие от меня. Немного печально, что у него нет мамы, и всё такое. Тебе не кажется, что это печально? Это не так печально, как когда ты хочешь лежать без движения целый день, рыдая через тысячу «клинексов»[86], но достаточно печально.
Эд будет моим Натти Бампо, это редко упоминаемое имя разведчика в «Последнем из могикан»[87], который был также известен как Соколиный Глаз. Из своего электронного гнезда он будет показывать мне путь через слепящие облака дыма.
«Джип Гранд Чероки» с государственным номером «КЛЁВЫЙ ПАРЕНЬ» оборудован не только голосовой связью реального времени «ОнСтар», но также Джи-Пи-Эс-навигатором. Джи-Пи-Эс-карты включают в себя все улицы, окружные шоссе, местные дороги и федеральные магистрали, но если вы решите проехаться по бездорожью, то остаётесь наедине с собой: графика на мониторе не сможет предупредить о предательских свойствах открытой поверхности, и записанный направляющий голос этой деловой и при этом немного страстной леди, указывающей направление, умолкнет, показывая своё недовольство.
К счастью, Эд может использовать прямой доступ к последним оцифрованным видам планеты, полученным со спутника, и поэтому знает очень подробные детали местности «Уголка Гармонии», а заодно и практически любого другого места, которое вы сможете назвать. Он способен точно определить местоположение «Джипа Гранд Чероки» по идентификационному сигналу, который непрерывно передаёт его ретранслятор. В его голосе нет ни крупицы знойности, но меня успокаивают и вселяют уверенность его заверения в том, что он может помочь в достижении моей цели, которую плотность дыма, кажется, уводит всё дальше.
– Для начала, – говорит Эд, – езжай медленно. Ты будешь ехать медленно, Странный Томас?
– Да. Да, буду, Эд.
– Ты должен слушать внимательно мои инструкции и следовать им буквально.
– Конечно. Да.
– Если я тебе скажу повернуть руль на четверть против часовой стрелки, а ты повернёшь его на сорок процентов…
– Я никогда так не поступлю.
– … ты можешь заехать прямо в выгребную яму, чего мы пытаемся избежать. И ещё одно, Странный Томас – не перебивай меня.
– Не буду, Эд.
– Ты только что это сделал.
– Больше не буду.
– Я не грубый надсмотрщик и определённо не тиран.
– Я так и не думал, Эд.
Джоли говорит:
– Он правда не хочет править миром.
– Тем не менее, – говорит Эд, – для того, чтобы это сработало, я должен давать тебе точные инструкции, и ты должен им точно следовать.
– Я понимаю.
– По моему опыту, – говорит Эд, – люди часто говорят, что понимают, когда на самом деле не понимают абсолютно ничего.
– Но я правда понимаю. Ты просто должен мне верить, Эд.
– Я думаю, что должен. Однако, если не по моей вине ты полетишь с крутого склона и разобьёшься, мне будет печально.
– Если так случится, Эд, я не буду осуждать тебя.
– Это будет недостаточным утешением.
Девочка говорит:
– Ты не слетишь с крутого склона – так же, Томми?
– Нет, Джоли, не слечу. Хотя могу стукнуться головой о руль, и мозги вытекут из ушей, если мы не начнём прямо сейчас.
Эд сбит с толку.
– Почему ты должен биться головой о руль, Странный Томас?
– Это просто выражение досады, Эд. Я не это имел в виду.
– Если от удара твои мозги вытекут, то нет никакого смысла в нашем следовании этому плану.
– Я никогда так не сделаю, Эд. Клянусь.
– Я не фиксирую никаких голосовых образцов обмана.
– Потому что я говорю правду, Эд. Может, начнём?
– Езжай прямо вперёд со скоростью пять миль в час.
Следуя вышеупомянутому напоминанию, что жизнь часто наполнена абсурдом не без страха и радости, первая фаза подступа к Хискотту начинается.
По всему, что я вижу, весь мир, должно быть, тлеет, всё его существо неуклонно превращается в газ и сажу. Может быть, дым менее белый и более серый, чем прежде, а может быть, слой копоти, собравшейся над «Уголком», сейчас настолько толстый, что скоро собирающееся превратиться в новую звезду солнце не может его пробить.
Несмотря на запах горящей травы, режущий глаза дым и горящее горло, мир, по которому я еду, кажется неуклонно темнеющим морем, полным встревоженного ила и облаков мельчайшего планктона. Следуя указаниям Эда, передвигаясь по холмам, я чувствую, как будто спускаюсь в океаническую бездну, и в конечном итоге попаду в абсолютную черноту древней вечности, где в тёмном холодном одиночестве влачат безысходное существование безглазые и изуродованные давлением существа.
Думаю, это чувство погружения даже дальше от правильного восприятия бесформенных, вздымающихся масс за окнами «Джипа», чем от факта того, что я качусь вблизи той сущности, которая когда-то была Норрисом Хискоттом. Сейчас это уникальное воплощение необычайной враждебности, и давление, которое я ощущаю – совсем не давление, а тяготение чёрной дыры его зла.
И хотя каждая щель автомобиля плотно закрыта, кажется, что воздух загрязняется всё сильнее, и меня одолевает один из вариантов клаустрофобии, чувство, что меня заманили в место, где я буду
