полено в ловких руках папы Карло. Пока лента проходила через зал биогенной лаборатории, к неподвижным телам манекенов прикасались десятки различных манипуляторов. Раз — и манекен заморгал глазами. Два — и завертел головой. Три — и манекен-женщина поправляла прическу, наводила туалет. Если это был усатый мужчина, то он разглаживал усы и одновременно пялил глаза на очаровательную соседку, которая пока еще была к тому же и неодетой.
К концу путешествия манекены получали тесты в соответствии с заданной программой поведения и, помахав рукой своим недоделанным коллегам, соскакивали с ленты и сами бежали одеваться в костюмерную.
— Ну как? — торжествующе спросил Пат. Он видел, с каким интересом, горящими восторгом глазами смотрели «инспектора» за процессом изготовления манекенов.
— Невероятно! — в ошеломлении произнес Орест.
— Если б рассказали, не поверил бы! — очнувшись, словно от наваждения, сказал Георгий.
— Фантастично! — восторженно произнес Юрий. — Что там электронная бабушка Рея Бредбери! Здесь целый комплекс невероятного!
Технические клерки, довольные эффектом, только улыбались.
«Так вот в чем дело! — подумал Юрий, когда первое впечатление прошло, а оно было ошеломляющим. — Теперь понятно, почему на острове нет детей. Значит, и те официантки, и те ночные инженеры, и вообще все жители города — не настоящие люди, а совершенные биороботы, искусственные люди, с определенной программой действий…»
Юрий взглянул на Георгия, потом на Ореста. Друзья поняли его без слов: надо удивляться в меру, держать свою марку представителей инспекции и выяснять до конца тайны острова. Они еще не представляли себе — во имя какой же главной цели все это делается?
Юрий задал чисто инспекторский вопрос Пату:
— Что будет, если у вас получится брак?
В глазах Пата загорелась хитринка: дескать, давай, давай, копайся, ищи, все равно у тебя не выйдет! Мы не таких видали! И Пат твердо, как на экзамене, ответил:
— Брак исключается! Зачем мы будем папаше Дику некачественную продукцию выпускать? Для нас честь фирмы — превыше всего!
— Ну, а вдруг? Разве у вас не бывало?
Пат обиженно развел руками и поглядел на Массимо, как бы выискивая в нем поддержку:
— Вы, ребята, инспектировать — инспектируйте, а провоцировать нас не надо! Верно, Масси?
Масси поморщился, как от боли, и промямлил в поддержку Пата:
— Да… м… не надо… м…
— Вы нас не так поняли, — успокоил их волнение Юрий. — Мы хотим узнать: что вы будете делать, если произойдет экстренный случай?
Вопросы надо уметь задавать — это старая истина. Тем более, если задаешь их с целью познания, а не простого любопытства.
— А, понял! — воскликнул Пат. — Массимо, продемонстрируй!
Массимо, словно обрадовался приказу. Он кинулся к изготовленным манекенам и с ловкостью садиста оторвал двум женщинам уши, а двум мужчинам носы. И сразу же на пульте управления тревожно засигналили красные лампочки, загудела сирена. Транспортер остановился. Стало тихо. Робот-контролер быстро протянул металлические щупальца, подхватил изуродованных манекенов и сбросил их в контейнер, который умчал жертвы садизма куда-то вниз, видимо, на переделку.
Вся эта короткая сцена ненужной жестокости, хотя это и были манекены, неприятно подействовала на человеческие чувства наших друзей. Примерно так же дети, которые могут обижать друг друга и даже взрослого, способны пожалеть куклу, одушевленную ими же. В этом кроется какая-то непостижимая тайна человеческой души, приверженность к форме всего живого в природе. Ведь даже только что вылупившийся птенец, послушно шествует за двигающимся чучелом курицы… Но это вопрос философский, а Георгий пока не философствует, а переживает.
— А если дефект обнаружится на улице? — спросил Орест (Ему захотелось выйти скорее отсюда на улицу).
— Их сразу же размонтируют! Если они не соответствуют программе, нельзя им быть на улице! — объяснил Пат.
— Кто размонтирует? — насторожился Юрий.
— Манекены-контролеры. Они запрограммированы на неприятие тех, кто оригинальничает, и ходят незаметно в толпе, — пояснил Пат.
Эти откровения Пата, навели друзей на тревожную мысль, а Юрий с беспокойством спросил:
— А нас они не могут размонтировать? Вдруг им покажется, что наше поведение не соответствует программе?
— Нет! Такого быть не может, — успокоил друзей клерк. — По отношению к людям у манекенов в программе полная покорность, как у дельфинов.
— Видели мы вчера, как покорялись людям официантки! — напомнил Георгий.
— Тут виновата сама программа правителя. Такую им задал президент. Этот Брен… что-нибудь да придумает! Каждый день одно хуже другого! Запрограммировал вчера «демократию без пределов» — кто во что горазд! Воруй, тащи, ничего не делай! Первый раз в жизни такое правление встретил. Чудак! Думает таким манером авторитет у манекенов завоевать.
— А до Брена были на острове другие правители?
— Были всякие!
— Расскажи, чем они отличались?
И Пат с удовольствием стал рассказывать.
— Всякие бывали у нас президенты! Один приехал и сразу невзлюбил птиц. «Птичник», как мы его прозвали с Массимо. Уничтожить всех птиц на острове! — скомандовал он. Манекены целыми днями лазали по деревьям и крышам, пичуг ловили! Другой: на всех надеть наручники! Видимо, когда-то в полиции служил. После его отъезда целую кучу наручников два дня в море сбрасывали. А еще был чудак: на всех женщин паранджи велел напялить, причем из натурального конского волоса. На острове пахло, как в конюшне! А один, наверное, генерал был, войну устроил! Манекены воевали друг с другом, а он командовал! Спать нельзя было, всю ночь стрельба! Убежищ накопали! Потом зарывать пришлось. Эх, достается нам с Массимо! Манекенам что, они не люди, не задумываются! — И Пат огорченно махнул рукой.
— Скажи, Пат, — спросил Георгий. — А как вы даете манекенам имена? По какому происхождению? Народ, нация, раса?
— Никаких имен! — заявил категорически Пат. — Зачем манекенам имена?
— А если надо к нему обратиться, поговорить?
— Это просто! Видите у них надписи спереди и сзади на майках? — И он сразу продемонстрировал: — Эй ты, глиняшка «Счастливый»! — окликнул Пат, и в ответ на окрик обернулась целая группа манекенов с надписями «Счастливый». Пат, довольный, сказал: — Пожалуйста, выбирай любого или любую! — И, обругав ни за что ни про что соображающих биополиместериновых жителей острова, он закричал на них: — Ну, что уставились на нас, глиняные головы? Марш отсюда! — И манекены, послушно повернувшись, ушли.
А друзья невольно подумали, каждый про себя:
«Вот так примерно выглядят со стороны наши действия, когда мы, обращаясь друг к другу, кричим: «Эй, чувак!», «Эй, чувиха!», «Эй, женщина!», «Эй, мужчина!» или просто «Эй!..» В очереди, на улице, в транспорте…
Представив себе это, друзья покраснели.
— Давайте-ка выйдем отсюда на свежий воздух, на улицу, — предложил Георгий. И вся компания с удовольствием выбралась из цехов странного производства.
