? Стража! Стража! Держи серого! ? завыл голос позади.
Вокруг никого не было, но Кай выскочив на перекресток тут же увидел стражников. А позади выл голос: 'Серый! Серый!'
Кай бежал. Вслед за ним помчалась стража. Они были и впереди, но впереди была улица, по которой можно было сбежать в сторону. Кай надеялся лишь на то, чтобы там не оказалось стражи.
Ее не оказалось. Он пробежал еще несколько десятков метров. Позади слышался топот копыт. Кай обернулся и увидел двигавшуюся по улице карету.
Слава богу, не конная полиция. Он бежал почти не глядя. Кай услышал странный звук и обернулся. Карета оказалась рядом. Ее дверь была открыта, и в ней кто-то сидел.
? Заскакивай сюда, ? послышался голос. ? Давай, пока не поздно!
Кай увидел впереди стражника и понял, что у него нет выхода. Стражник уже дернулся, а Кай вскочил в карету, и ее дверь закрылась.
? Гони, ? приказал голос кучеру.
Стражник рядом лишь разинул пасть, и карета пронеслась мимо. Кай молчал. Он еще не знал, кто был рядом с ним. Окна кареты были закрыты и Кай видел лишь силуэт ламанки. То что это ламанка было ясно по голосу.
Карета двигалась по главной улице. Только в этот момент Кай понял, что выскочил именно на нее. А впереди были городские ворота. Кучер лишь слегка притормозил на выезде и вскоре карета оказалась в пригороде. Там не было стражников.
? Почему вы это сделали? ? спросил Кай, решив начать разговор.
? Просто из любопытства, ? ответила ламанка. ? Хотелось посмотреть, кто вы такие.
Она дернула занавес, и в карете появился дневной свет. Кай вздрогнул, увидев перед собой ламанку с белыми полосами на груди и белыми концами лап.
Он дернулся, пытаясь выскочить из кареты, но дверь не поддалась.
? Зря дергаешься. Я тебя, можно сказать, от смерти спасла.
? Чего ты хочешь? ? спросил он. В его мыслях промелькнуло, что ламанка могла желать развлечений, но Кай это тут же отбросил. Она не могла этого желать. Разве что таких развлечений, после которых он остался бы мертв.
? Я так понимаю, вы служите дьяволу.
? Это вы служите дьяволу!
? Не нервничай. Стражи рядом нет, так что никто тебя не покусает. Скажи, лучше, почему ты так ненавидишь меня, когда не знаешь даже кто я и никогда меня не видел?
? Потому что такие как вы убивают моих друзей!
? На данный момент, расклад малость другой, ? произнесла ламанка. ? Тебе не кажется?
? Не кажется.
? А зря не кажется. Понимаешь ли, дорогой мой, проблема в том, что вы сами не желаете принимать нас за нормальных ламанов. И, пока этого не произойдет, война будет вечной.
? Ты хочешь сказать, что принимаешь нас за нормальных? ? спросил Кай.
? Во всяком случае, я не верю в дьявола, которому вы якобы служите.
? Мы не служим!
? Я именно это и сказала. Я вообще не считаю, что цвет шерсти является признаком чего-либо.
? Тогда, почему она у тебя не такая, как у нас?
? Потому что я могу выбрать цвет своей шерсти.
? Как это выбрать? ? не понял Кай.
? При рождении. Вот перед тем как родиться меня спросили, какой я хочу быть и я сказала, какой.
? Это чушь!
? Действительно? ? переспросила она. ? Значит, ты все-таки понимаешь, что цвет не выбирают при рождении?
? Я не понимаю, что ты говоришь.
? Я говорю, что я не виновна в том, какой родилась. Понятно? И никто не виновен в том, каким родился. Понятно? В том числе и ты. Понятно?
? Ты хочешь заставить меня поверить, ? произнес Кай.
? А зачем? Зачем мне заставлять серого верить? Можешь сказать? Полагаю, ты уже выдумал кучу идей зачем, вот только все они не верны.
? Откуда тебе это известно?
? Оттуда, что ты изначально принял неверное решение. Мне не нужно, чтобы ты мне верил или не верил.
? Тогда, зачем все это?
? Я тебе это сразу сказала. Я хочу знать, кто вы такие.
? И что? Еще не узнала?
? Узнала, ? ответила она и стукнула в стенку позади себя. Карета остановилась. ? А теперь можешь выходить и бежать в свой лес, ? произнесла она.
Кай тронул дверь, та тут же открылась. Он выскочил наружу. Карета двинулась вперед и вскоре скрылась.
Чудовищно. Кай все еще стоял, глядя вслед карете. Там ее уже давно не было, но в нем осталось ощущение, что все это невероятно, просто невозможно. Вот так встретиться с белой ламанкой и все.
Он взвыл. Взвыл от невыносимой боли, пронзавшей сознание. Словно весь мир переворачивался. Словно кто-то вошел в его голову и сказал: 'Ты дурак, Кай!'
И это было правдой. Жестокой правдой, потому что белые и серые ламаны стояли по разные стороны, и война между ними никогда не могла закончиться, если... Если они не поймут, что этой войны не должно быть.
Кай вернулся. Ему сообщили о том, что та самая ламанка так и не покинула гостиницу, а через несколько дней стало ясно, что ее упустили. Но это сообщение уже не было таким важным. Кай был сам не свой. Он запил, а через мгного дней рассказал о том, что с ним произошло, как белая ламанка вырвала его из лап смерти, а затем просто отпустила.
Ему мало кто поверил. Кто-то даже смеялся. А некоторые злые языки говорили, что это из-за того, что Кай прикасался к стреле дьявола... Все стало иначе. Друзья стали замечать, что Кай не особенно рвется участвовать в засадах на дорогах. Его авторитет быстро таял и, под конец, его сместили с места командира отряда.
Он стал никем даже среди своих. И это заставляло думать. Это вело к тому краю, за которым была бездна. А на другом краю этой бездны были белые ламаны. Те самые, с которыми вечно дрались серые...
Он ушел. Произошло это почти случайно. Кай подрался с новым командиром, тот выгнал его из отряда. Другие не желали его принимать и для него не осталось иного пути, как уходить.
Куда?
Путь мог лежать только в одну сторону. На восток. К легендарным землям. Там по слухам были страны, где правили серые...
Карета въезжала в очередной город. Позади нее мчались всадники. Тилира не знала, погоня это или просто отряд, двигавшийся той же дорогой. Она не стала рисковать, и карета пролетела на большой скорости не малое расстояние. Кучер сам был в страхе. И такова была жизнь здесь.
Тилира оставила карету, дав возможность лошадям отдохнуть и отправилась через город своим ходом. Она не обращала внимания на взгляды жителей, которые не так часто видели белых ламанок посреди улицы.
Тилира добралась до центра. Охрана пропустила ее в район, куда не каждому можно войти и, вскоре,
