он не мог прикоснуться к ней. Поцелуй, которым они скрепили свои клятвы, воспламенил его, и теперь пришло время закончить то, что они начали.
Он ждал слишком долго.
— Миссис Дональдсон, где наша комната?
— В конце коридора.
Тай поднял свою жену на руки и, не оглядываясь, направился туда.
Глава 18
Мэри не знала, как реагировать: радость и чувство неловкости захлестнули ее. Она заметила смущенный взгляд миссис Дональдсон, а Том и мистер Ривалинг улыбались до ушей. Она хотела остановить Тая, но не стала. У него на лице было написано животное желание. Остановить его было невозможно. Слишком долго он ждал.
Он ногой распахнул дверь и ногой же захлопнул за спиной. Затем он бросил ее на кровать. Набитый хлопком матрас был весь в буграх, что не способствовало особому комфорту. Мэри затихла.
Она знала, что ей предстоит. Любовное соитие не было для нее тайной. С ней произошло это давно. К тому же она разводила лошадей и относилась к моменту спаривания как к естественному жизненному процессу. Будет несколько приятных поцелуев, немного ласки, а потом она закроет глаза и позволит ему делать все, что он захочет. От нее требовалось только лежать тихо и спокойно.
Тай встал возле кровати, глядя на нее сверху вниз. Весенний ветерок приподнимал и раскачивал белые занавески на окнах. Она знала, что он чувствует. Его обтягивающие бриджи не оставляли места для сомнений.
Нарочно медля, Тай снял жакет. Аккуратно положил его на резное изголовье кровати. Он не сводил с нее глаз. Она чувствовала, как колотится сердце. Широко раскинув руки, Тай, как был, в сапогах, лицом вниз рухнул на кровать рядом с ней.
Мэри взвизгнула от неожиданности. Кровать скрипнула и прогнулась под его весом. Мэри скатилась прямо в его объятия. Он положил руку ей на бедро и несколько долгих минут изучал ее лицо. В глазах плясали искорки смеха.
— Не то, чего ты ждала, да?
Мэри отрицательно помотала головой и замерла, ожидая от Тая чего угодно.
— Мэри, я не буду поступать с тобой, как он.
— Кто? — спросила она, хотя прекрасно знала ответ.
Тай начертил пальцем замысловатый узор на ее бедре и ничего не ответил.
— Я знаю, что ты другой. Почему ты думаешь, что я могла ждать от тебя чего-то плохого?
— Ты напряжена. Сжимаешь колени, как тиски. И вообще, ни капли не похожа на влюбленную женщину. По правде говоря, я всегда думал, что ты наверняка чистишь жеребцов в особо чувствительных местах именно с таким лицом. Только, судя по твоему выражению, чистить — не так противно. — Он убрал руку с ее бедра и обхватил подушку.
Забросив ногу поверх ее бедер, он произнес:
— Следующий шаг за тобой.
— Я не понимаю.
— Мэри. — По его тону она поняла, что Тай ожидал от нее большего. — Ты понимаешь, о чем я говорю. Если б я набросился и грубо овладел тобой, хотя это не такая уж и скверная идея, в этом случае у тебя появился бы повод сравнивать меня с ним. Хотя ты и так этим занимаешься.
— Ничего подобного, — соврала Мэри.
Он не ответил, и она не выдержала:
— Ну, хорошо, и что теперь? Будешь вот так лежать?
Он потерся ногой о ее бедра — жест одновременно и невинный, и интимный.
— Надеюсь, что нет. Но все зависит от тебя.
— А что, если я просто возьму и усну? — Мэри притворно зевнула.
Тай мягко рассмеялся. Прядь волос скользнула на его лоб.
— Ты не уснешь, — Тай придвинулся ближе, — потому что тоже хочешь меня.
Он был прав: она чувствовала тепло его тела и ощущала, как ее собственное тело реагирует в ответ. Теперь, после того как ушло первое чувство неловкости, Мэри очень хотелось, чтобы он прикоснулся к ней. Но все же…
— Почему ты так уверен, что знаешь, о чем я думаю?
В глазах Тая появилось умиление.
— Ах, Мэри. Все твои мысли, все идеи, возникающие в твоей прекрасной головке, немедленно отражаются у тебя на лице. Взглянув на тебя, я могу определить, боишься ли ты или будешь упрямиться и доказывать свою правоту. Я знаю тебя, наверное, даже лучше, чем себя самого. — Тай осторожно коснулся ее волос. Словно шелк, они заструились у него между пальцами. — Но больше всего я хочу видеть тебя счастливой. Это выражение твоего лица я еще не успел изучить.
— Наверное, потому, что в моей жизни было мало поводов для радости, — мягко сказала она. — Я даже не знаю, как находят счастье.
— Счастье само найдет тебя. И однажды, когда ты меньше всего будешь ожидать этого, ты поймешь, что счастье всегда было рядом.
Мэри задумалась над его словами, а затем улыбнулась:
— Барлоу, я и не знала, что ты такой поэт.
Взгляд Тая застыл в одной точке, словно он подумал о чем-то далеком.
— Наверное, я становлюсь поэтом, — произнес он задумчиво и немного удивленно.
Мэри улыбнулась, затем сама прикоснулась к нему, к его щеке, провела пальцами по щетине. Он повернулся и нежно поцеловал ее пальцы.
— Почему ты так заботишься обо мне? — спросила Мэри.
Никто не относился к ней так.
— Потому что я твой муж.
Ответ Тая тронул ее до глубины души. В порыве безграничной нежности, не давая себе времени опомниться, Мэри обняла его.
Он так долго ждал этого. Мэри смотрела на его красивое, мужественное лицо, и ее сердце заходилось от счастья. Этот мужчина принадлежал ей. Ее муж.
Мэри наклонилась к нему и поцеловала. В этом поцелуе была вся ее душа, вся страсть, вся любовь.
Больше никаких слов, никаких уговоров. Руки Тая, словно видимые узы любви, опутали ее тело. Не вырваться. Он жадно ответил на ее поцелуй. Она не остановилась, потому что хотела большего. Ведь он весь принадлежал ей.
Они начали раздевать друг друга, теребить мешающую одежду, им хотелось избавиться от всех преград. Пальцы Тая оказались более проворными. Он распутал шнуровку платья, и оно тут же упало с плеч, оставляя на ней только сорочку.
Мэри удалось развязать его шейный платок, снять рубашку, но самым трудным оказалось избавиться от сапог. Когда Мэри оторвалась от его губ и села, чтобы стащить их, Тай тоже поднялся. Он помогал ей справиться с обувью и одновременно целовал ее плечи.
Мэри не могла дышать, не могла ни о чем думать. Забывшись от наслаждения и переполнявших ее чувств, она запустила пальцы в его волосы. Прежде никто не прикасался к ней так. Кровь все быстрее бежала по венам. Ее соски затвердели. Он это заметил и уделил им должное внимание: стал ласкать языком и нежно покусывать напрягшиеся бугорки. Каждое его движение заставляло ее сердце трепетать.
