и городская стена, считались самыми древними из известных сооружений. Хотя сложены они были из обломков еще более старых конструкций. На каменных блоках, составляющих тридцатиметровую стену, можно разглядеть следы работы строителей, кости которых развеялись в прах еще в незапамятные времена.
Размеры ворот, поддерживаемых с двух сторон сторожевыми башенками, поражали воображение каждого, впервые переступавшего городскую черту. Как там пишут в пособиях Департамента Образования? 'Символ величия и могущества'. Кто бы спорил… Хотя, на мой взгляд, этим самым свидетельством является бесконечный поток людей и повозок, входящих и выходящих из города. Между прочим, в отличие от всех остальных городов земель Владетеля, пост Стражи на главном входе в Столицу имел значение исключительно символическое. Два бравых усача в парадной форме Городской Стражи и начищенных до зеркального блеска шлемах – и все. Считалось, что отсев неблагонадежных производится еще на дальних подступах. Правда, немногие посвященные знали, что в сторожевых башенках денно и нощно находились несколько Ведунов, обученных вылавливать из толпы мысли крамольные и опасные. Бывало, пройдет человек через ворота, а его на улице подхватят под белые ручки два-три неприметных субъекта, и сразу – в Серый Дом. Между прочим, ошибок почти не было. Хорошо работают ребята, ой, как хорошо.
Путь в Столицу я проделал в полном молчании. И могу сказать, это меня не сильно расстраивало. Было время хорошенько пораскинуть мозгами.
После того, как коварный Плумкис получил арбалетный болт в лоб, в трактир ворвались стражники. Причем не увальни из Городской или Дорожной Стражи, а очень умелые ребята в пятнистой форме, принятой в боевых десятках Серого Дома. Отчаянное сопротивление маронцев было подавлено с оскорбительной легкостью. Пятнистые молодцы не собирались брать пленных, и играючи расправлялись с противниками, ловко орудуя легкими арбалетами и короткими, похожими скорее на кинжал, клинками. Я решил, что в этих выяснениях отношений являюсь лишним и скользнул к окну, опрокинув по пути двоих из нападавших.
– Гере Рюмпель! – пронзительный голос заставил меня обернуться. – Гере Рюмпель, постойте!
Ко мне спешил офицер, единственный из всех облаченный в форму Дорожной Стражи. По его неловким шагам, разительно отличающихся от стремительных, но плавных движений бойцов, можно было легко угадать канцелярского работника.
Тем временем стражники завершили избиение маронцев и принялись осматривать помещение. Офицер, человек высокий и склонный к полноте, с лицом простым и открытым, какие редко случается видеть у людей из Серого Дома, подошел ко мне и вежливо поклонился.
– Позвольте отрекомендоваться. Младший Подэкзекутор Лопеш Кантум.
Я молча кивнул. Представляться смысла не было – он и так знал мое имя. Подъкзекутор, собственно и не ожидал моего ответа.
– Спешу сообщить, гере Рюмпель, что вам незачем беспокоиться о судьбе своих близких. Ваша супруга Марта и сын находятся в полной безопасности. Имя сына, кажется, Рон? Превосходное имя. Если вы выбирали его сами, то примите мои поздравления. Вы же его выбрали, ведь правда? Ведь так, гере Рюмпель? Вам трудно отвечать, вы сильно устали и хотите отдохнуть? – он пристально посмотрел мне в глаза.
Я индифферентно пожал плечами. Этот тип, похоже, владел особым искусством управления сознанием собеседника. Правда, не на высоком уровне. Слишком наигранными были жесты, слова и обращения, призванные воздействовать на меня. Скорее всего, парень включает свои знания, не задумываясь о целесообразности своих действий и возможностях противной стороны.
Не увидев ожидаемой реакции на свои слова, подэкзекутор шумно вздохнул и, доверительно подхватив меня под руку, потащил к выходу. Прямо как два почтенных гере, прогуливающихся по бульвару. Только вот разбросанные по залу тела несколько портили пейзаж.
– Знаете, гере Рюмпель, мы приняли все необходимые меры, и, так сказать, обезопасили вашу семью от посягательств преступников. Они сейчас в безопасном месте, совершенно безопасном.
– Я могу их увидеть?
– Разумеется, – Кантум почему-то очень обрадовался, – разумеется! Только не сейчас, к сожалению, не сейчас. Я имею указание без промедления доставить вас в Столицу. Уверяю, вы не будете испытывать никаких неудобств.
Спасибо хоть на этом. И действительно, скорость и удобство поездки на курьерском экипаже Тайной Стражи превзошли все ожидания. К счастью подэкзекутор оставил меня в одиночестве, и я полностью использовал шанс подремать и поразмыслить о происходящих вокруг меня событиях.
Впрочем, ни к каким особым результатам мои размышления не привели. Все-таки я – Убийца, глубинный анализ дается мне с большим трудом, и понимание происходящей интриги постоянно ускользало. Преследовало странное ощущение, что я являюсь куклой-марионеткой, каких показывают на ярмарках, в руках опытных и умелых. Все, что случилось в последние месяцы складывалось в какой-то странный рисунок, смысл которого был скрыт, как, впрочем и имя искусного художника. Впрочем, одно имя само напрашивалось на язык, но я гнал его от себя, не веря в то, что Владетель самолично сплетает сеть, состоящую из мнимых случайностей и одному ему ведомых поворотов событий.
Были вопросы, ответы на которые не лежали на поверхности, а напряженные размышления не приводили к нахождению достойного решения. Я даже не задумывался о первопричине всего происходящего, во-первых потому что владел слишком малой исходной информацией, а во-вторых, у меня были все основания ожидать получения полных и исчерпывающих ответов в самое ближайшее время. В конце концов, если Убийца понадобился для выполнения какой-то особой воли Владетеля, то ее должны ему высказать. Меня волновало другое. Было слишком много странных мелочей, выбивавшихся из озвученных версий. Начнем с вопросов технических. События складывались таким образом, что создавалось впечатление, будто за мной следили и копались в моих мозгах, причем делали это и маронцы, и ребята из Серого Дома. Я не мог этого не почувствовать! Если только… если только Башни не произвели на свет множество людей, способных незаметно пройти мимо Убийцы. Только я в это не верю. Не верю – и все. Стало быть, слежки не было, а кто-то активно снабжал информацией обо мне обе стороны.
На поверхности лежало другое предположение – люди Владетеля хотели разбудить Убийцу. Я, кажется, должен кого-то возненавидеть? В какой-то момент я и правда желал лютой смерти и Плумкису, и капитану, но… это было совсем не то чувство, совсем не то. Я мог, поддавшись порыву, ненадолго почувствовать силу Убийцы из Башни, но этого было явно недостаточно для того, чтобы выйти на большую охоту. И это очень плохо, поскольку единственным способом стимулировать инстинкты Убийцы оставалось создание угрозы для моей семьи. С другой стороны, Владетель не может не понимать опасности перехода грани, после которой Слово больше не будет сдерживать меня. Ну, что же, осталось недолго. Увидим.
Меня не столько заботила, сколько заинтересовала определенная новизна ощущений. Никогда прежде я не чувствовал с такой ясностью присутствия в собственном сознании посторонней воли. Если раньше попытки Ведунов покопаться в моих мыслях воспринимались как довольно неприятные прикосновения, то сейчас совершенно отчетливо проявлялись образы людей, пытающихся проникнуть в мой разум. Более того, я сам начинал видеть душевное состояние окружающих. Именно видеть – как вспышки разноцветных сполохов.
Никто не знает границ возможностей Убийцы из Башни. Я полагаю, что они проявляются по мере необходимости, при появлении препятствия, которое невозможно преодолеть имеющимися средствами. Что же, посмотрим, какие еще сюрпризы готовит так долго дремавшая сущность Убийцы.
Не могу сказать, что вид Столицы вызвал у меня сколь-нибудь радостные воспоминания. Да и что вообще радостного может быть в воспоминаниях Убийца из Башни? Я искренне жалею о том, что Мастера забирают только память о годах, проведенных в Башне, а не о каждом дне жизни Убийцы. Но спорить о красоте этого города – занятие бесполезное и нечестное, ибо она эта проявляется во всем.
Издали Столица похожа на устремленный к небу конус – каждый последующий ряд стен находится выше предыдущего, а венчают это невообразимо огромное сооружение неприступная Цитадель и ажурная Башня Императора, которой по неизвестной причине Владетель сохранил столь звучное имя. Между прочим, именно по ее подобию Мастера стали возводить свои Башни.
Жилые кварталы расположены между первым и вторым рядами стен, вся же остальная территория
