– Выслушайте меня, Рюмпель, это в ваших интересах, – упрямо сказал он.
– Давайте, Плумкис, только будьте любезны, покороче.
– Еще раз повторяю, – быстро заговорил Начальник Канцелярии, опасаясь, что я выйду за дверь, – вы должны убить Владетеля. И это не шутка.
– Обязан? – усмехнулся я. – Скажите, вы не страдаете ночными болями в затылке? Хорошо лечатся пиявками и приложением горячего компресса.
Плумкис отступил назад, прислонился спиной к двери и отвел глаза в сторону.
– Вам придется. Я не договорил. Наши специалисты утверждают, что единственная сила, способная преодолеть заложенную в вас преданность Владетелю – это забота о безопасности ваших жены и ребенка.
Во время последующей паузы я боролся с сильнейшим желанием свернуть Плумкису шею.
– Говори, – сказал я, не узнавая свой голос.
Плумкис побледнел.
– Это была моя идея, – у меня за спиной послышался голос Максуса, – у нас не было другого выхода.
– Да, да, не было, – Плумкис не решался взглянуть мне в глаза, – и поэтому… одним словом, сообщаю вам, что ваша жена и ребенок находятся у нас. Один неверный шаг, и… они будут убиты.
Мое последующее молчание он, скорее всего, расценил как следствие смятения, и продолжал говорить, пытаясь просто заполнить тишину.
– Не подумайте, мы вовсе не звери, но мы не имеем права упустить такой шанс. Подумать только – личная встреча с узурпатором! Я знаю, на что способны Убийцы из Башни, вы сделаете все как надо, и сможете уйти, все будет прекрасно, просто великолепно! Только помните, нам пришлось принять меры предосторожности. Если я не подам условленный сигнал по гелиографу, ваши… родственники умрут. Вы же понимаете, это необходимость, и я надеюсь, что никаких эксцессов не будет, правда ведь…
Бормотание Плумкиса доносилось до меня словно из глубины колодца. А я ощущал рождение волны ледяной ярости, растущей с каждым биением сердца и готовой вырваться из груди. Сознание чиновника Рюмпеля растворялось в темной воле просыпающегося Убийцы.
Глупые люди. Убийца мог опасаться угроз Владетеля. Но все прочие… да и решиться на подобные угрозы мог только тот, кому была неведома истинная сила Убийцы из Башни. Давно, очень давно не чувствовал я такой мощи, растекающейся по телу с током крови, и вместе с пониманием собственной силы пришла кристальная ясность ума и полное осознание происходящего.
Я повернулся к Максусу.
– Это ты придумал? – мой голос звучал ровно и спокойно.
– Да, – ответил он не без самодовольства.
В следующую секунду я убил его.
Единственное, что мог заметить Плумкис – это стремительный бросок серой тени, за которым попросту не успевают глаза. Переписчик второй ступени Рюмпель, он же Убийца из Башни, возник, словно из воздуха за спиной Максуса, который дернулся всем телом и замер в кресле, странным образом запрокинув голову.
Начальник Канцелярии успел только протянуть руку к дверной ручке, когда я остановил его, поймав тяжелым взглядом Убийцы расширенные, полные ужаса зрачки. Через секунду Плумкис был полностью в моей власти. Воля этого наследника маронского престола разлетелась как яичная скорлупа, и его разум подчинился моему. Вы хотели играть с Убийцей? Мой ход, дорогие гере!
– Сигнал гелиографа – это правда?
– Правда, – равнодушно ответил Плумкис, глядя прямо перед собой.
– Сколько человек рядом с Мартой и Роном?
– Четверо. Трое мужчин и женщина.
– Где они находятся?
– В вашем доме.
– У них правда есть приказ убить моих жену и ребенка?
– Да. Они убьют их, если не получат сигнал.
– Какого рода сигнал?
– Два тестовых кода подряд, завершаемых точкой.
– Сколько всего сигналов?
– Один сейчас, потом – раз в сутки, точно в полдень.
– Как они узнают о получении сигнала?
– Ближайшая к городу мачта находится на болонском холме. В развалинах старой башни. Оператор примет сигнал и подаст знак. Он ожидает сигнал каждый день в течение получаса.
– Сигнал могут увидеть посторонние?
– Могут. Но конструкция мачты такова, что сигнал виден в очень узком секторе. Это снижает риск.
– Линия гелиографа проходит далеко отсюда. До ближайшей станции – миль двадцать. Как вы собирались быстро передать информацию?
– В этом здании находится станция резервной линии старого маронского гелиографа. Раскладная мачта находится в пристройке. Она поднимается за десять минут.
– О ней ничего не знала Тайная Канцелярия?
– В Мароне все еще умеют хранить тайны.
Я обдумывал полученную информацию не более секунды.
– Сколько людей здесь находятся?
– Около тридцати человек.
– Они подчиняются твоим приказам?
– Беспрекословно.
– Превосходно. Идем вместе к гелиографу, посылаем нужный сигнал и отправляемся домой. Своим людям даешь приказ не заходить в эту комнату… и вообще покинуть здание и расходиться по домам.
Плумкис, ставший похожим на механического человека, каких показывают по праздникам на ярмарках, повернулся на негнущихся ногах, открыл дверь и вышел из комнаты. Я проследовал за ним.
Все просто. Отправляю условный сигнал, и домой, разбираться с теми, кто посмел угрожать Марте и Ронику. Главное – успеть до завтрашнего полудня, но это – не проблема. Нет никого быстрее вышедшего на охоту Убийцы.
Мы вышли в зал. Все находящиеся в трактире посмотрели на меня. Ничего страшного, взгляды напряженные, но достаточно спокойные. Правда вот трактирщик проявляет определенную нервозность. Ладно, думать об этом некогда. Я улыбнулся и несильно подтолкнул в спину сиятельного герцога Маронского.
И в этот момент короткий арбалетный болт вошел Плумкису точно в середину лба.
X
Вежливо улыбаясь, Роглан терпеливо слушал болтовню хозяина таверны. А тот, пользуясь возможностью, расписывал достоинства своего заведения:
– Уверяю, мои добрые гере не найдут лучшего места в наших горах. Можете пройти хоть двадцать миль на север или юг, не увидите ничего подобного. В лучшем случае – халупы со скрипучими кроватями, мокрыми простынями и клопами размером с кулак. И нигде, я повторяю, светлейшие, нигде вы не найдете такое баранье рагу как у меня, разве что Щукис из Восточного ущелья предложит похлебку с мослами и жилами, которые он имеет наглость называть бараньим рагу. Нет, добрые гере, 'Веселая Улитка' – именно то, что вам нужно. Да вы и уезжать не захотите, право, не захотите!
Роглан вежливо кивал головой. И, хотя довольно непрезентабельный вид таверны внушал определенные сомнения в искренности хозяина, именно это заведение было идеальным местом для ночлега.
