XVIII
Огромная змея с шипеньем раскрыла капюшон и подняла голову на уровень моего лица. Я спокойно встретил ее взгляд, казавшийся скорее странным, чем пугающим – будто кто-то пытается разглядеть меня сквозь вертикальные щели желтых зрачков.
Я не чувствовал угрозы, но был готов в любой момент вступить в схватку.
– Оглянись.
Странно, но слова змеи прозвучали чисто, без малейших примесей шипения. Сильный, звучный и благородный голос.
Я оглянулся. Из текущего, словно мутная река, тумана выходили трое: мужчина и женщина, ведущие за руки мальчика лет шести. Мальчика, очень похожего на Роника. Но это не Роник. А женщина… Очень красивая. Не такая, как Марта, другая, не соблазнительная, прекрасная как изображения матери Создателя в храмах.
– Мама… – я не услышал своего голоса.
Мальчик остался стоять на берегу туманной реки, а мужчина и женщина подошли ко мне. На лицах – улыбки, очень добрые и ласковые, какие я, пожалуй и не видел… Нет, видел. У Марты, когда она смотрит на Роника.
– Сынок, – женщина протянула руку и погладила меня по щеке.
Рука была мягкая и теплая.
Мужчина просто стоял и смотрел. Высокий, статный, с сильными руками. Я почему-то подумал, что он должен быть кузнецом. Да, именно такой человек должен быть настоящим повелителем железа, единственно, с тяжелым ремеслом не вязалось лицо – молодое и, какое-то неземное, воздушное. Глаза у обоих – небесно-голубые, прозрачные и веселые.
– Мы знали, что ты будешь… таким, – сказала мама.
Я точно знал, что она – моя мама, а мужчина – отец. И я почему-то ничуть не удивлялся нашей встрече в сознании учителя школы змеи Мали аш Баххара.
– Каким – таким? Ты знаешь, кто я?
– Мы знаем все, – улыбнулась мама, а отец, соглашаясь с ней, кивнул, – главное – не кто ты, а что у тебя в душе. Мы верили в тебя, всегда верили. Бедный мальчик, сколько тебе пришлось пережить.
Она произнесла это с такой любовью и состраданием, что я едва не расплакался. Представляете, первый раз в жизни почувствовал, как к глазам подступают слезы.
– Это, – я кивнул на мальчика, – неужели, это…
– Да, – твердо сказал отец, – это ты. Таким мы помним тебя. Сынок…
Голос отца дрогнул, и он замолчал, не желая показывать слабость перед женой.
– Мальчик мой, Гор, – мама снова дотронулась до моей щеки, – жалко, что у нас так мало времени.
– Подождите, – торопливо сказал я и схватил ее за руку, – не уходите!
– Нельзя, – мама стала очень серьезной, – мы не можем долго оставаться здесь. И они тоже хотят увидеть тебя.
– Кто они?
Отец повернулся к медленно текущей туманной реке и кивнул:
– Они.
Из тумана медленно выступали люди. Мужчины и женщины, идущие парами и поодиночке, некоторые с детьми – мальчиками шести-семи лет.
Их было много – сотни и сотни. Я отступил на шаг, и в этот момент услышал голоса, тихие, и призывные.
'Марк… Раф… Гасперс… Шах… Адди… Жаан…'
Мужские имена, очень много мужских имен, произносимых с нежностью и лаской. Но, Великий Создатель, почему все они обращаются ко мне?!
Мама печально улыбалась. Голоса слились в единый шелестящий поток, подхвативший меня и вынесший в провонявшую дымом таверну.
Несколько секунд я приходил в себя и безучастно наблюдал за тем, как Мали взмахом шеста охладил пыл разбойников, попытавшихся воспользоваться моей неподвижностью. Что же, благородно, конечно, правда, подозреваю, что и сам бы не позволил застать себя врасплох – какая-то часть сознания всегда была настороже.
Увидев мое возвращение, Мали снова поклонился.
– Благодарю за доверие, благородный Гор. Имя прекрасное и сильное. Так звали великого бога, рожденного задолго до Древних. Впоследствии у него было множество имен, но именно Гор – изначальное и самое могущественное. Я счастлив сражаться с великим Убийцей Гором.
Я покачал головой.
– Я не хочу драться. Мы спокойно уйдем.
– Не получится, – улыбнулся Мали, – я не могу позволить тебе просто так уйти. Это противоречит моим понятиям о чести. Если хочешь, я могу отложить ихокиру, но, полагаю, тебя не волнует оружие в руках противника.
– Подожди! – я успокаивающе протянул руку. – Ответь на вопрос!
Я хотел, с одной стороны, получить ответы, а с другой… ничто так не успокаивает, как хороший разговор. Хотя этот парень не выглядит слишком взволнованным. Не знаю почему, но я страстно желал избежать поединка, хотя и был совершенно уверен в своем превосходстве.
– Я слушаю, – спокойно сказал Мали.
– Как это получилось? Я говорю о своем имени. Знаю точно – это не иллюзия.
– Все правильно, не иллюзия. В школе Змеи могут обучаться только люди, знающие свое имя. Нам известна техника общения с духами ушедших. Впрочем… Само слово 'дух' употребляется только для понимания явления – на самом деле, все значительно сложнее, не существует простых сущностей, обитающих в некотором загробном мире. Но мы можем воспринять только то, что можно объяснить обычными простыми понятиями. Не спрашивай, как происходит общение с прошлым – не знаю. Среди старших есть мудрецы, осведомленные лучше меня. Я всего лишь боец.
Я кивнул. Объяснение достаточное.
– Кто были все эти люди? Отец, мать – понятно. Кто остальные?
– Не знаю. Это твое прошлое. У тебя есть еще вопросы?
Вопросов больше не было, мне требовалось время, чтобы все хорошенько обдумать. Стоящие полукругом разбойники в полнейшем изумлении переглядывались. Вместо смертельной схватки два поединщика спокойно беседуют о вещах странных и непонятных.
– Ну, тогда начнем!
Шест со свистом рассек воздух, и Мали неуловимо-точным движением принял боевую стойку. Поразительная техника исполнения! Боец стоял, не шелохнувшись, в неподвижности, почти невозможной для обычного человека, напоминая каменное изваяние.
– Прошу Мали аш Баххар, остановись! Я не хочу тебя убивать!
– Отчего же? – боец приближался плавными текучими шагами, его тело извивалось подобно ползущей змее.
– Почему ты стремишься к смерти?
– Вовсе нет! Я не стремлюсь, а всего лишь принимаю неизбежное. Именно сейчас я понял, что прошел путь до конца и нашел свое предназначение. Я счастлив, и мне незачем больше жить. Подумай сам, разве не понимаешь, что я всю жизнь шел к тому, чтобы сообщить тебе имя и встретиться в смертельном поединке. Чувствуешь?
Ничего подобного я не чувствовал, о чем не преминул сообщить Мали. И добавил, что если он будет продолжать в таком духе, то сломаю ему ноги, а потом спокойно уйду. Но, похоже, благие намерения плодов не принесли: боец стелящимся по земле броском метнулся ко мне и нанес длинный ударам ихокирой. Атака была столь стремительной, что боевой шест едва не снес мне голову. Пришлось включиться в полную силу.
