скалы.
Мертвый дракон лежал на земле, вытянув длинную шею, из пасти вытекала ядовитая горючая желчь, от соприкосновения с которой дымилась и жухла зеленая трава. Торчащий из головы меч казался тонкой булавкой. А это был тяжелый двуручный меч почти в человеческий рост. Немногие воины способны удержать его в руках…
На холм, где рядом с телом дракона стоял рыцарь, поднялись два всадника в таких же бело-алых плащах. Они слезли с коней и почтительно опустились перед победителем на одно колено.
– Прекрасно, Мессир. Это ваш тридцать шестой дракон.
Рыцарь медленно огляделся. Холм с изумрудной травой плавно переходил в долину, по которой струилась быстрая река, пенившаяся белыми бурунами. На горизонте скалистые горы вздымали снежные вершины к изумрудному небу. Вид был прекрасен и казался сошедшим с картины, сотворенной искусным живописцем.
– Эдем, – сказал он, – это наш Эдем. В нем нет места драконам…
Ганя проснулся и долго лежал на спине, глядя в потолок. Он нашел в себе силы подняться, пройти на кухню и подставить голову под струю холодной воды. Стало немного легче, последние обрывки навязчивого видения растворились в глубине сознания. Ганя достал из холодильника бутылку минералки и выпил залпом половину. Вернулся в комнату и лег на разложенный диван. Ночь для него – самое тяжелое время. Яркие картины сновидений мелькали в сознании со скоростью калейдоскопа, и утром он просыпался совершенно изможденным. Но что делать, это его крест.
Ганя закрыл глаза.
Когда он проснулся, было девять утра. Сергей уже сидел на кухне, уныло ковыряя вилкой подгоревшую яичницу. Вздохнул и посмотрел на Ганю печальными как у собаки глазами. 'Попал парень, – подумал Ганя, – большая игра всегда такая. У участников вкус победы или горечь поражения и азарт игры. А невиновные и непричастные страдают всегда. Да только какие это страдания! Что ты понимаешь, парень, в страданиях? Так, холодный ветерок жарким днем…'.
Ганя отправил яичницу в мусорку и приготовил дивный омлет. Приготовил, как положено, обжарил в сливочном масле лук, добавил помидоры, рубленую зелень и чеснок, взбил яйца со сливками и вылил густую массу в ароматную смесь. Накрыл крышкой – и в раскаленную духовку. Тут главное – точно выдержать время, чтобы омлет со всех сторон поджарился, но не подгорел. И, уже на тарелках, посыпал омлет сыром. Это, конечно, не нормандский козий сыр, но все же.
По мере насыщения печаль проходила, и, покончив со своей порцией, Сергей смотрел по сторонам уже вполне осмысленным взглядом. Да, надо сказать, отношения между людьми от эпохи к эпохе меняются. Прогресс, если здесь уместно это слово, налицо. Жена ему изменяет, а он, вместо того, чтобы проткнуть ее и любовника на ложе верным клинком, сидит и сопли распускает. Хотя, это еще во времена Возрождения нравы стали падать. А ведь он любит свою девчонку. Не просто ревнует, боится потерять собственность, а правда, любит. Ревновал бы – прибил, скандалы устраивал, а ведь молчит, смотрит собачьими глазами и страдает. И другая подвернулась, надо, кстати, к ней повнимательней присмотреться, вчера вон, как поздно приехал. А с утра вспомнил свою, и по новой…
– Я все решил, – неожиданно твердо, с серьезным выражением лица, объявил Сергей.
– И что? – с участием поинтересовался Ганя.
– Я ухожу. Оставляю Ленке квартиру и ухожу.
Ганя улыбался. А попробуйте понять по его улыбке, соглашается он или наоборот.
– Я решил уйти из конторы. Начинаю новую тему.
Ганя одобрительно кивнул.
– Серьезную?
– Очень. Ганька, – Сергей посмотрел на Ганю просительно, – оставайся, а? Что тебе киснуть в Приволжске?
Ганя вместо ответа засиял улыбкой. И опять не ясно, согласен он или нет.
– Кончай ржать. У тебя семьи нет, если девчонка есть, притащишь сюда. Квартиру тебе снимем. Гань, я серьезно, мне помощь нужна!
– Извини, Серый, только я в твоих финансах… Только в день зарплаты разве что. Вот если тебе систему опор для вибросепаратора посчитать – смело обращайся!
– Хватит прикалываться. А ты думаешь, я в Бауманке банковское дело изучал? Да любой технарь любому финансисту сто очков форы даст! Правда, Гань, давай ко мне помощником, поднаберешься, покрутишься… Главное – ладить с людьми. Ты только посмотри, – Сергей схватил со стола зеркальце и сунул его Гане под нос, – но кто тебе сможет отказать?!
Ганя посмотрел в зеркало и вполне серьезно сказал:
– Звучит убедительно.
– Ну как? – Сергей подпрыгивал от нетерпения.
– Ну что же…
– Так! – Сергей соскочил со стула.
Ганя прекрасно понимал, что Сергею необходима кипучая деятельность, чтобы заполнить образовавшуюся пустоту.
Они отъехали от дома через пятнадцать минут.
Сергей чуть не насильно затащил Ганю в модный магазин. Тот упирался и наотрез отказывался расставаться со своим свитером и брюками. Пришлось применить все свои дипломатические способности, и Ганя все-таки облачился в элегантный темно-синий костюм, полосатую сорочку с запонками и стильный галстук. Все это великолепие довольно эпатажно смотрелось с Ганиными ботинками и очками на веревочке. Однако золотая кредитная карточка творила чудеса. Пока Ганя с недоверием разглядывал себя в зеркало, запыхавшаяся девушка-консультант принесла со склада ботинки сорок седьмого размера, неизвестно по каким причинам изготовленные итальянскими обувщиками. А находящиеся по соседству оптики, не разгибая спины, вставляли линзы Ганиных очков в новую оправу.
Наконец, перед Сергеем предстал элегантный джентльмен в идеально сидящем костюме и очках в тонкой золотой оправе. При этом даже его неповторимая улыбка и оттопыренные уши вносили в облик дополнительную пикантность. Что было невозможно заставить поменять – так это длинный плащ. Но Сергей решил, что на сегодняшний день преображений достаточно, а дальше будет видно.
В машине Сергей еще раз осмотрел Ганю, а тот спокойно перенес экзекуцию, развалился на пассажирском сиденье и вальяжно махнул рукой – поехали, мол. Сергей с восхищением цокнул языком, и 'Тойота' рванула с места.
Офис компании, где предстояло трудиться, находился в Замоскворечье, недалеко от Космодамианской набережной. Особняк девятнадцатого века, отреставрированный не просто хорошо, а с особым искусством и вниманием к деталям. Автоматические ворота медленно раскрылись, и автомобиль въехал во двор. Сергей вышел и осмотрелся. Да, очень неплохо. Особняк и дворик привлекали, прежде всего, своей ухоженностью. Но Ганя не обращал на окружающую красоту никакого внимания. Со странной для него серьезностью он вертел головой по сторонам, глазея на обшарпанные соседние домики.
Кабинет Крохина располагался на втором этаже.
Ганя вальяжно развалился на диване в приемной, по-хозяйски вытянув ноги, и коротал время, любезничая со строгой секретаршей. Крохин встретил Сергея на пороге кабинета и усадил на низкий диванчик рядом со своим столом.
– Видите ли, Сергей, мы только разворачиваем нашу российскую компанию, поэтому в этом офисе вы фактически первый работник, не считая меня, разумеется. Это здание мы приобрели, что называется, впрок лет пятнадцать назад, и, как видите, не напрасно. Так что… Располагайтесь. И не волнуйтесь, мы выделяем очень серьезные средства на развитие, и проблем с набором штата у нас не будет.
– Непосредственно для меня большого штата не требуется. Секретарь на телефон, специалист- финансист… Помощник у меня есть.
– Помощник? – Брови Крохина поползли вверх, – мы очень требовательно подходим к вопросам подбора кадров, и мы учтем, конечно, ваши рекомендации…
Сергей отметил появление мимики на лице Крохина. Неужели известие о наличии помощника задело его настолько сильно?
