Кружащие грифоны опускались все ниже, чудовищные львиные когти рассекали воздух над самой головой. Султангиреев с яростным криком попытался подпрыгнуть и ударить грифона в брюхо, но тот легким движением лапы отбросил его на землю. Рукав куртки Умара оказался распорот от запястья до плеча и медленно окрашивался кровью. По-видимому, звери почувствовали запах крови, они закружили быстрее, и окрестности огласил многоголосый клекот и рычанье, эти животные, оказывается, умели издавать звуки, характерные как для льва, так и для орла.
Пистолетный выстрел прозвучал как раскат грома среди ясного неба. Один из грифонов нелепо дернулся в воздухе, уронил крылья и рухнул на землю. Остальные, снова напомнив испуганную стаю ворон, шарахнулись прочь.
Посреди лужайки стояла прекрасная, как Валькирия, Ольга Рейн с пистолетом в одной руке и тяжелым 'Шансом' в другой. Вслед за ней из вновь появившейся двери вышел Иленев.
– Ольга, звезда души моей, – завопил Султангиреев, – ты не представляешь, как я рад тебя видеть.
– Почему же, представляю, – она подошла к туше грифона и оценила размеры.
Надо же, каким-то образом она ухитрилась взять с собой оружие.
– Ольга – снайпер, – объяснил Иленев, словно услышавший мысли Коржавина, – оружие – это часть ее, наверное, поэтому…
Сама Ольга с явным сожалением осматривала 'Шанс'.
– Не работает. Батареи разряжены.
– Это возможно, – быстро согласился Иленев, – электроника тут и правда не работает. Пистолет со старыми добрыми пороховыми патронами – это да, а импульсный разрядник – это вряд ли.
Коржавин прикинул, что у них осталось пятнадцать патронов, если, конечно, Ольга не захватила запасной магазин… нет, не захватила. Не так много, но, судя по произведенному эффекту от одного выстрелу, и не мало. А, принимая во внимание фантастическую меткость Ольги, это не так уж и плохо. Надо же, завалить такую тушу одним выстрелом…
Последним появился Бойко. И по одному его виду стало понятно, что дожидаться генерала Тихорецкого бесполезно. Пока Бойко раскидывал бойцов штурмовой группы, прорвавшейся в бункер, генерала без лишних слов успокоили выстрелом из шокера. То же попытались проделать и с капитаном, но тот оказался вертким как кошка, ушел от выстрела, выбил оружие из рук стрелявшего и еще несколько секунд прикрывал медитирующего Иленева. И вдруг время замерло, и он увидел приоткрытую дверь…
– Ну, вот мы и здесь, – подвел итог Коржавин, – и что дальше?
Все вопросительно посмотрели на Иленева. Тот пожал плечами с несколько смущенным видом.
– Честно говоря, не думал…
Ольга ехидно прокомметировала:
– Ну что же, великолепный план. По крайней мере, куда отсюда мы сможем убраться.
Иленев снял очки и протер их носовым платком.
– Я не совсем уверен… Словом, до сих пор, у меня получалось возвращаться только туда, откуда пришел.
– Чудесно, – подал голос Бойко, – то есть мы сможем вернуться только в подземный бункер. Только после нашего картинного исчезновения вряд ли нас будет ждать радушный прием. Или же просто закроют его снаружи.
– Возможно, – охотно согласился Иленев, – в любом случае, думаю, нам придется обживаться здесь. Хотя бы на какое-то время.
Коржавин огляделся по сторонам.
– Вид, конечно, впечатляющий, но оставаться на открытой местности не стоит. Двигаем в сторону леса.
– Это точно, – жизнерадостно добавил Иленев, – здесь такое, бывает, летает…
Полковник с подозрением покосился на психотехника. Он по наивности посчитал, что грифоны – наихудшие летающие создания, с которыми здесь можно столкнуться.
– Ну что же, веди, Сусанин, – Коржавин кивнул Иленеву.
Лес выглядел достаточно дружелюбно, в то же время, был каким-то странно. Он был слишком красивым и чистым, каким просто не может быть обычный лес. Если бы не деревья, присущие южным широтам, то к нему вполне подходили бы пушкинские строки: 'там чудеса, там леший бродит, русалка на ветвях сидит'. Леший – это вряд ли, скорее встретится веселый Пан, а вот русалка – очень может быть. Хотя, кто знает, каких чудовищ могла породить фантазия Иленева. Кажется, грифоны – атрибут скорее египетской, или персидской мифологии.
Иленев уверенно шел вперед, остальные двигались за ним, Ольга внимательно оглядывалась по сторонам, держа палец на спусковом крючке пистолета. Бойко забрал у нее ставший бесполезным 'Шанс' и нес его за дуло, рассчитывая использовать его в случае необходимости как палицу. Психотехник остановился, осмотрелся и уверенно показал рукой направо.
– И что у нас там? – полюбопытствовал Коржавин.
– Насколько я помню, какой-то дворец.
– Дворец… Интересно… И, при том чей-то… Попросимся на постой?
– Да. Между прочим, здесь так принято. Гостиниц, отелей, постоялых дворов и тому подобного не наблюдается, поэтому попроситься на ночлег – это в порядке вещей. Если вы, конечно, свободные люди, а не рабы.
– Рабы?
– Именно, рабы. Напоминаю, Древняя Греция – рабовладельческое общество, со всеми его атрибутами. Кстати, для греков все иностранцы – варвары, и отношение к ним чуть лучше, чем к рабам. Поэтому в наших интересах представиться царственными особами, к ним, разумеется, отношение особое.
– Царственными особами? Соблазнительно, конечно, а если проверят?
– А как? Мы – посольство из, например, Тавроскифии. Или, лучше – из Лемурии. Прибыли для знакомства и установления торговых связей.
– Не вопрос. Небольшая проблема, никто из нас по древнегречески ни в зуб ногой. А ты сам на каком языке с ними общаешься?
– А языкового барьера тут, почему-то нет. Говорим по-русски, нас прекрасно понимают, и наоборот. Очень удобно.
– Хорошее место, однако… Итак, я – главный Лемур, Султангиреев – наместник на Кавказе, Бойко – визирь, Иленев – толмач, или нет, если переводить не надо, то советник по общим вопросам, Ольга -… Ольга, извини, но ты наложница. Зато любимая. Не возражаешь?
– Сейчас, – фыркнула Ольга, – а хотя… По-моему полковничьи оклады подняли, так что, можно подумать. Олежек, не возражаешь?
– Через мой труп, – заявил Бойко, – я в очереди стою уже два года.
– Хорошо, пусть Ольга будет наложницей визиря. А я поищу кого-нибудь из местных.
– А вот это – не проблема. Традиция предлагать красивых девушек для ублажения уставших путников здесь весьма в почете, – сказав это, Иленев зарделся, видимо он был знаком с этой традицией отнюдь не понаслышке.
То, что Иленев назвал дворцом, оказалось довольно симпатичным одноэтажным домиком с мраморными террасами, обвитыми плющом колоннами и живописным внутренним двориком, заставленным высокими амфорами. Не Эрмитаж, конечно, но построено с весьма изысканным вкусом. Вряд ли тут проживает царственная особа – дворец правителя обычно не строят в таком удаленном месте.
– Очень надеюсь, что здесь не живет твоя подружка, – вполголоса произнес Бойко.
– Ты имеешь в виду Немезиду? – бодро переспросил психотехник, – не волнуйся, ее жилище довольно далеко отсюда. Дня три пути.
– Это как же ты сумел дойти до туда за пятнадцать минут, тогда, у больницы? Или волшебная дверка каждый раз появляется в новом месте?
– Нет, выходить приходится каждый раз на знакомой вам лужайке. Просто время здесь и на Земле течет по-разному. В тот раз я провел в этом мире почти неделю, а у вас прошло несколько минут. Парадокс.
– А, кстати, – спросил Коржавин, – нет идей, где находится этот мир?
– Вопрос сложный, – пожал плечами Иленев, – Созвездия те же, что и на Земле. Так что, в трехмерном
