'Был в Kиеве жид, именем Cхариа, умом хитрый, языком острый: в 1470 году, приехав в Новгород с князем Михайлом Олельковичем, он сумел обольстить там двух священников, Дионисия и Алексия; уверил он, что закон Моисеев есть единственный божественный; что история Спасителя выдумана; что Христос еще не родился; что не должно поклоняться иконам и проч. Завелась жидовская ересь. Поп Алексий назвал себя Авраамом, жену свою Саррою и развратил вместе с Дионисием, многих духовных и мирян, между коими находился протоиерей Софийской церкви Гавриил и сын знатного боярина Григорий Михайлович Тучин. Но трудно понять, чтобы Схариа мог столь легко размножить число своих, учеников новгородских, если бы мудрость его состояла единственно в отвержении христианства и в прославлении жидовства; св. Иосиф Волоцкий дает ему имя астролога и чернокнижника; и так вероятно, что Cхариа обольщал россиян, иудейскою каббалою, наукою пленительною для невежд любопытных и славною в XV веке, когда многие из самых ученых людей (например, Иоанн Ник. Мирандольский) искали в ней разрешения всех важнейших загадок для ума человеческого. Каббалисты хвалились древними преданиями, будто бы дошедшими до них от Моисея; многие уверяли даже, что имеют книгу, полученную Адамом от Бога, и главный источник Соломоновской мудрости; что они знают все тайны природы, могут изъяснять сновидения, угадывать будущее, повелевать духами; что сею наукою Моисей восторжествовал над египетскими волхвами, Илия повелевал огнем небесным, Даниил смыкал челюсти львам: что Ветхий Завет исполнен хитрых иносказании, объясняемых каббалой; что она творит чудеса посредством некоторых слов Библии и проч'.
'Неудивительно, если сии внушения произвели сильное действие в умах слабых, и хитрый жид, овладел ими, уверил их и в том, что Mессия еще не являлся в мир. - Внутренно отвергая святыню христианства, новгородские еретики соблюдали наружную пристойность, казались смиренными постниками, ревностными в исполнении всех обязанностей благочестия, так что великий князь в 1480 году взял попов Алексия и Дионисия в Москву, как пастырей отличных достоинствами: первый сделался протоиереем храма Успенского, а второй Архангельского. С ними перешел туда и раскол, оставив корень в Новгороде. Алексий сыскал особенную милость государя, имел к тому свободный доступ и тайным своим учением прельстил архимандрита Симоновского Зосиму, инока 3ахарию, дьяка великокняжеского Феодора Курицина и других. Сам государь, не подозревая ереси, слыхал от него речи двусмысленные, таинственные, в чем после каялся наедине святому Иосифу, говоря, что и невестка его, княгиня Елена была вовлечена в сей жидовский раскол одним из учеников Алексиевых, Иваном Максимовым'.
'Между тем Алексий до конца жизни пользовался доверенностью Государя и, всегда хваля ему Зосиму, своего единомышленника, был главною виною того, что Иоанн, по смерти митрополита Геронтия, возвел сего архимандрита Симоновского (в 1490 году) на степень Первосвятителя. 'Мы увидели' - пишет Иосиф, - 'чадо сатаны на престоле угодников Божиих Петра и Алексия; увидели хищного волка в одежде мирнаго пастыря'. Тайный жидовин еще скрывался под личиною христианских добродетелей'.
'Наконец архиепископ Геннадий открыл ересь в Новгороде: собрав все о ней известия и доказательства, прислал дело на суд Государю и митрополиту вместе с виновными, большею частью попами и диаконами; он наименовал и московских единомышленников, кроме Зосимы и дьяка Федора Курицына'.
'Государь призвал епископов, Тихона ростовского, Нифонта суздальского, Симеона рязанского, Василия тверского, Прохора сарского, Фелофея пермского, также многих архимандритов, игуменов, священников и велел собором исследовать ересь. Митрополит председательствовал. С ужасом слушали Геннадиеву обвинительную грамоту: сам Зосима казался изумленным. Архиепископ Новгородсий доносил, что сии отступники злословят Христа и Богоматерь, плюют на кресты, называют иконы болванами, грызут оные зубами, повергают в места нечистыя, не верят ни Царству Небесному, ни Воскресению мертвых и, безмолвствуя при усердных христианах, дерзостно развращают слабых'...
Собор проклял ересь, но не принудил еретиков к казни, как это в те времена полагалось. Необычная мягкость наказания объясняется тем, что среди соблазненных в ересь было слишком много близких Иоанну III-му людей, да и сам он в этом темном деле был далеко не без греха. Обвиненные собором еретики были осуждены на заточение, но главные: митрополит Зосима, княгиня Елена, дьяк Курицын (поп Алексей к тому времени умер) остались вовсе без наказания. Естественно, что ересь продолжалась далее, хотя и с большей осторожностью. Вот что об этом пишет Карамзин (стр. 175):
... 'Все зараженные ересию составляли, между собою некоторый род тайного общества, коего гнездо находилось в палатах митрополитовых: там они сходились умствовать и пировать. - Ревностные враги их заблуждений были предметом гонения: Зосима удалил от церкви многих священников и диаконов, которые отличались усердием к православию и ненавистию к жидовскому расколу. 'Не должно (говорил он) злобиться на еретиков: пастыри духовные да проповедуют только мир'...
Это лицемерное миролюбие жидовствовавшего митрополита Зосимы очень напоминает столь же лицемерное и происходящее из того же отравленного источника миролюбие современных нам церковных 'аполитиков' и примирителей с гонителями христианства.
Жидовская ересь в Mоскве стала хиреть и замирать лишь после 'добровольного' (по тайному приказу Иоанна III) ухода митрополита Зосимы на покой (в 1494 году). Но одно время засилие жидовствующих в Москве было так сильно, что многим верующим того времени сдавалось, будто православию на Руси пришел настоящий конец. Маловеры забывали, что врата адовы никогда не одолеют Святой Церкви.
* * *
Сводя все изложенное, необходимо приходишь к выводу, что, вслед за разгромом в конце Х века и изгнанием синедриона из Вавилона, вся Европа постепенно охватывается и захватывается цепкими щупальцами иудаизма, и целые государства веками находятся под тяжелым влиянием иудейского засилия. Средние века (XI, XII, ХIII) были поистине веками фактического владычества евреев.
Папа римский и христианское духовенство вели неустанную борьбу с сектами, порожденными еврейством и с самими евреями. Борьба эта в условиях средневековья и в соответствии с насилиями и фанатизмом жидовствующих сектантов, доходила до ожесточения и особенно сильно выразилась в Испании, где находился (после Вавилона) главный центр всемирного еврейского правительства.
Только суровыми мерами инквизиции удалось испанцам, а за ними и другим народам, отстоять свою народность и свою веру и разбить оплоты воинствующего иудаизма. Временно побежденное еврейство как будто смирилось, множество евреев притворно приняли христианство, в действительности оставаясь фанатичными исповедниками мессианизма.
'Испанские и португальские мазаны (евреи-христиане), - пишет Грец ('История евреев', т. IV, стр. 286), - облекшись в иезуитские и монашеские рясы, таили померклое пламя своих убеждений и подкапывались под могущественную архи-католическую державу Филиппа II'.
Что бы там ни писали евреи и еврействующие об ужасах инквизиции, в действительности только ей одной обязана Испания своим спасением и избавлением от ига иудейского. Вопреки извращениям еврействующих историков, инквизиция была направлена почти исключительно против воинствующего иудаизма, и свое полезное дело выполнила с успехом, хотя и не до конца.
