слёзы.
– Чак, я не уловила, то, что Эйвииллиэль чистокровная эллиена – единственная причина, по которой вы не попросили её руки?
– Не понимаю, о чём вы, Ола?
Думаю, всё ты понимаешь.
– Я это к тому, что вам, возможно, требуется согласие родителей или других членов семьи. Главы клана, например.
– Ну, я же не наследник правителя.
– А кем вы ему приходитесь?
Глаза Чака сузились почище, чем у табира.
– Объясните, Ола, что вы пытаетесь выяснить, и я отвечу.
– Хорошо, Чак, правильно я поняла, что посольство должно было договориться о браке дочери султана… как его шармахиншана… с твоим братом – наследником престола… в смысле – главы клана.
– Нет, Ола, всё не так. Жениться на дочке правителя должен был не Ардилиар, а Сантрин – средний брат.
– Есть ещё и младший?
– Да, Торрисант, но стоит ли мне рассказывать всю историю семьи?
– Почему бы нет? Думаю, лаэрииллиэну Эрвендилтоллиону будет интересно узнать родословную того, кто желает с ним породниться, да и Эйва не против услышать о женихе побольше. Кстати, Чаакрамендран – это твоё настоящее имя?
– Нет, – усмехнулся Чак.
– Как, нет! – возмутилась Эйва, – Выходит, ты мне всё время врал! Даже имени своего не открыл!
– Но, любимая, послушай, меня правда все называют Чаком. Полное имя Ардилиар Торрисант Сантрин тир Ардилиарошт дис Чаакрамендран. Первое название – клан отца, второе – матери. А наш, как вы говорите, наследник престола – Ардилиар тир Ардилиарошт дис Зинзинхорн. Его мать из третьего клана наших сородичей.
– А какой главнее?
– Мы считаем, что наш, а соседи, что их.
– А отчего названия у родов у вас какие-то не эллиенские?
– Так это местные, доставшиеся от горцев. По легенде, когда три брата-эллиена пришли в Гирлир- Мильгаран…
– Дикий лес? – удилась Эйва.
– Да, но безумно красивый. Мы, милая, с тобой там обязательно побываем. Так вот, когда братья появились в Лесу, они повергли всех соперников и женились на дочерях предводителей местных кланов. От них и пошло три рода.
– А четвёртый?
– Те пришли позже, добравшись по реке откуда-то отсюда, с Севера.
– Вот оно как, значит, они не погибли, – буркнул себе под нос владыка.
– Что? – переспросила Эйва.
– Да нет, ничего, продолжайте молодой человек, – махнул рукой лаэрииллиэн.
– Так я, вроде, обо всём уже рассказал?
– Да ну? – и Эрвендилтоллион засыпал будущего зятя новым ворохом вопросов.
– Ну теперь-то всё? – в очередной раз промочив ароматным клеа пересохшее горло, с надеждой спросил Чак… или Ардилиар? Ладно, пусть будет Чаком, если иначе возникает такая путаница.
Эльфийский владыка не ответил, поскольку, подперев кулаком голову, глубоко погрузился в какие-то свои мысли.
– Может, вы, Ола, о чём-то хотите меня расспросить? – поддел меня нахальный эллиенский метис.
Если б не Эйва рядом, я б тебе задала пару вопросов, не знал бы, куда деваться.
– Чак, дорогой, я же вижу, что ты не всё рассказал. Тебя что-то гнетёт, – опередила меня подруга.
Наш гость заёрзал на стуле.
– Это как раз таки понятно, – вставила я своё веское слово.
– Да-а? – удивился Чак так, что даже Эрвендилтоллион встрепенулся.
– Конечно. Твой жених, Эйва, до смерти боится тебя потерять. Если он не заручится согласием своего рода, то ваш брак как бы недействителен. Ты наследница Золотого леса, а он – никто, это Чака сильно угнетает.
– Но мы же не сегодня женимся, да и знакомы всего ничего,… – поспешила заверить подруга.
Угу, три месяца в обнимку, да под ручку… Или пока трёх ещё нет, только два с половиной?
– И потом, можно же как-то связаться с Диким лесом?
– Естественно можно, вот только Чака это гнетёт ещё больше.
– Но почему? – не сдавалась моя названная сестра.
– Потому что когда он сообщит о том, что владыка Золотого леса готов отдать свою племянницу и единственную наследницу за представителя рода Ардилиарошт, его глава может решить, что Чак для этого не очень-то подходит: не слишком родовит, зато строптив, имеет собственное мнение… и ещё множество недостатков. А там и другие кланы решат, что их в очередной раз обделили… Как бы до драки не дошло.
– А как же мы, наша любовь? – ужаснулась Эйва.
– Где начинается высокая политика, там о ней никто не вспоминает, – горько проронил владыка.
Правильно, как говаривал кардинал Мазарини: 'Пулитика-пулитикой, а любовь-любовью'.
– И что же теперь делать? – безжизненным голосом произнесла Эйва.
– Да то же, что и прежде: живите, любите… Только постарайтесь к свадьбе разобраться в своих чувствах, чтобы потом не сожалеть о содеянном.
– Вы, Ола, вещаете, как умудрённый опытом старец, – подколол меня Эрвендилтоллион. И он туда же.
– Лаэр Эрвенд, если на моём месте сидели бы Ниллимарон или Клантрионир, вы думаете, они сказали бы что-то иное? Вот вы сами хотели бы вовлечь всех нас в интриги, царящие в Диком лесу?
Лаэрииллиэн отрицательно покачал головой. А мне тем более не нужны эти эллиенские разборки, клятву-то никто не отменял.
– Но испросить разрешения я обязан, – заметил Чак.
– А кто тебе мешает это сделать? Пошли письмо.
– Как? Не могу же я доверить тайну первому встречному.
– Так потом и скажешь своим родичам, приведя тысячу причин, почему не смог с ними связаться. Если не дураки, они одобрят твой выбор.
– А если нет?
– Тогда пусть идут лесом.
– Каким?
– Хотят – Золотым, хотят – Диким. Только чем дальше – тем лучше!
Глава 11.
О чём ещё я хотела рассказать? Ах да, про школу.
Нет, ну надо же, на старости лет загнали за парту.
Хотите знать, как я докатилась до такой жизни? Сама и виновата! Нечего подавать всяким дремучим ретроградам умные идеи, ведь с древнейших времён известно, что инициатива наказуема.
Делать нечего, ученье – свет, а неучей – тьма.
