Что ж, похвальное стремление.
– Не имею ничего против.
– Тогда вы, нирта, Фарму скажите, а то он не хочет нас пускать.
– Отчего это.
– За нами долг: у меня – шестнадцать серебрушек, у Марка – девять.
– Тогда скажите ему… А, ладно, пошли со мной.
В общем, уговор у нас был такой: долг я прощаю, участвовать в спасении родичей разрешаю, оба воина сдают своё барахло и получают 'серые одежды'… то есть спецовки из небелёного полотна, о которых я уже говорила. С обувью тоже как-то разобрались, уж и не помню, как точно было дело. По-моему оба сменили добротную обувку на какое-то рваньё.
Короче, 'волонтёры' поспели как раз к моменту 'дележа', когда я разделила больных на тех, кого ещё можно спасти и совсем безнадёжных.
А куда было деваться. Вон, в современном мире не на каждую заразу могут быстро найти вакцину. А тут глухое средневековье. Ни развитой медицины, ни приборов, ни специалистов, ни методик. В общем, всё на уровне знахарей. Нет, людей лечат, но эпидемия… Табиры, вон, целые племена вырезали только по подозрению, что там есть больные. То-то Шармиршох был, как пришибленный. Одно дело реальный противник, простые люди или эльфы, которых кочевники в грош не ставят, другое – воля богов, насланное проклятие. Попробуй их разубеди. А то что я пошла против высших сил, лишний раз подтверждает, что я… как там у классика: 'не тварь дрожащая, а право имею'… Не богиня, но и не простой человек, даже самый могущественный, куда там всяким джехам, королям и императорам.
Но ладно, не будем забегать вперёд.
Что же касается лекарства, которое мы давали больным, то это был простейший мил… мирриималэт – эллиенский настой обеззараживающего и противовоспалительного действия.
Вообще, если говорить об эльфах и их медицине, то следует сказать вот что. По мнению длинноухих, проще заниматься профилактикой болезней, чем потом их лечением. Отсюда здоровый образ жизни, определённый набор пригодных к употреблению продуктов, привередливость в еде и питье, закалка организма и много всего прочего.
А лечение, как таковое? Настоящий врач в этом мире должен 'видеть', как рентген, только тогда он сможет что-то сделать. Вон Влеху кости, как пазл, из осколков собрали. Вот только срастаться они будут естественным путём, а это очень долго.
Воспаление лекари тоже 'видят', но это вполне объяснимо: организм борется, температура повышается. Даже я смогу различить, какой орган поражён, достаточно лишь внимательно 'посмотреть'. Но вот чтобы поставить диагноз и выбрать лекарство, нужно быть специалистом.
Вот и вся исцеляющая магия мира Аврэд. Никаких плетений, конструктов, восстановлений аур в первозданном виде. По щучьему велению ничего не происходит. А чары – лишь небольшое подспорье эскулапу, которое может хоть как-то сократить общее техническое отставание местной медицины. А сама она – кривой костыль в помощь бедолаге, которому придётся выкарабкиваться из пропасти, в которую рухнул его организм, своими собственными силами.
Но вернёмся к нашим 'живым' и 'мёртвым'.
Гил с Марком схватили упирающуюся нэду Скальной тверди за руки, но та всё равно продолжала вырываться, брыкаться и ругаться. Как же меня всё это достало! Подошла и врезала бузотёрке 'кулаком' в солнечное сплетение. Девчонка сразу обмякла. Нехорошо конечно, вот так, со всей дури. Тем более, на глазах её вассалов, пусть даже и бывших. Сама виновата! Нечего испытывать моё терпение. Будем надеяться, что она не беременна и отделается ушибом, да лёгким испугом.
– Слушайте все! Теперь вы будете отдельно есть, пить и спать. Друг друга не касаться и в гости не ходить. В тех, кто будет шастать туда-сюда, кочевники станут стрелять без предупреждения! Всем всё понятно?!
Народ безмолвствовал.
– Надеюсь, что уяснили, – буркнула я себе под нос и обратилась уже к табирам, объясняя, что от них требуется.
И вот теперь побег.
Мать с дочерью, а с ними кто? Мать твою! Это ж Кир! С топором на меня бросился, сволочь! Разозлившись, я дёрнула тачпана прочь, так, что тот аж всхлипнул.
– Ах, извини мой хороший, я не хотела! – пробормотала вслух.
Примирительно потрепала скакуна по чёлке и погладила по шее, мысленно извиняясь. Если ему действительно дано чувствовать своего хозяина, то он меня простит.
Подняла взгляд и упёрлась в Ильмиркая.
– Ильм, а ты чего выскочил? Думаешь, без амалата твои воины не справятся?
– Ну, без джехи же не смогли, – хитро прищурившись, усмехнулся тот.
Трупы беглецов сожгли, тех несчастных, что умерли на следующий день, тоже. Девчонки не ошиблись, остались только те, кого они причислили к 'живым'. Я собрала их всех.
– Сегодня ночью был совершён побег, – объявила во всеуслышанье, – виновные настигнуты и убиты. В следующий раз, если кто-то попытается сбежать, я перебью вас всех. Всем понятно?! – опять молчание, – Что, никто меня не слышит, или казнить из вас несколько недоумков, чтобы научились отвечать на вопросы?!
– Мы поняли… Не надо казней, – послышались голоса.
– Нирта, как так можно! – воскликнула нэда.
Вот сучка, не могла не вякнуть что-нибудь поперёк!
– Вы обходитесь с нами, как с дикими зверями! – всхлипнув, продолжала Тала, – Так нельзя!
– Ещё как можно! – рявкнула я, – Потому что вы хуже животных, те хоть понимают, когда с ними говоришь по-хорошему!
Ну вот и всё, невидимая война окончена. Девчонки проверили последних пленных: тех хоть сейчас можно было отпускать на свободу!
Я стояла напротив нестройной шеренги скальнотвердцев. Те же измученные люди с осунувшимися лицами. Все, как один в рванье, только Гил с Марком выделялись исправной одеждой. Ничего не поделаешь, всю старую одежду и обувь, как и прочее барахло, пришлось сжечь, а женщинам ещё и остричь волосы, иначе как бы они промывали свои гривы, как и всё тело, водой с мылом, самогонкой, а потом вновь водой, опять с тем же мыльным отваром. Не бог весть, какая санобработка, но на другую рассчитывать не приходилось.
Разумеется, не обошлось без скандала, Тала просто впала в истерику – как же так, ей, благородной нэде, остричь волосы, как преступнице. Попрание достоинства, несмываемый позор и всё такое прочее. Пришлось пригрозить, как до этого Шуву, который не хотел укорачивать свои шикарные усы, что сама всё сбрею 'под ноль' тупым ножиком. Зная, что у меня слова не расходятся с делом, 'жертвы' присмирели. Одной угрозы оказалось достаточно.
И вот теперь я с трудом различила нэду в толпе. В каком-то сером застиранном платье на пару размеров больше, которое висело на ней мешком. Осунувшееся, опухшее от слёз бледное личико на тонкой шейке с торчавшими во все стороны короткими волосами. Видно они были такими же своенравными и непокорными, как их обладательница.
– Всё нормально? – на всякий случай спросила я у девчонок, те молча кивнули.
Ну что ж, можно смело признать, что несмотря на все усилия нашей медицины, больные всё-таки выжили. Честь и хвала им за это.
– Слушайте меня, жители Скальной тверди. Ваше 'заточение', как вы тут его обозвали… всё я про вас знаю, – махнула я рукой, да, подслушивала, каюсь, но куда деваться – сначала побег, а потом и ножиком ткнуть могут, – закончилось. Теперь вы можете идти, куда вздумается. Хотите – на Запад, хотите – на Восток.
– И куда ж мы, горемычные пойдём, – заголосила одна из женщин, – у нас же, почитай, ничего нет, всё сгорело дотла.
Их деревеньку мои 'биологи' сожгли, а отравленный колодец засыпали.
– У вас осталось самое главное – ваши жизни! Другой бы властитель на моём месте вас всех просто
