– О Павле? – Александр пожал плечами. – Нормальный пацан. Труса не празднует, под огнем не обделался, здоровья вагон. Необученный, правда, совсем, ну да это дело наживное. Жмура сегодня своего первого положил, это ясно, но оклемался быстро. А что?
– Мы предполагаем сделать вас постоянной группой. Как смотришь?
– Нормально.
'Военный' неопределенно хмыкнул, потом кивнул, словно бы не Александру, а собственным мыслям, и сказал:
– А теперь давай, спрашивай.
– О чем?
– А о том, что тебя нервирует. Наверняка ведь у тебя куча непонятных моментов имеется.
– Имеется. Например, мне не понятно, почему выбрали именно меня. Насколько мне известно, всякой спецуры, оставшейся не у дел, хватает. Человек, прошедший спецподготовку и имеющий реальный боевой опыт, а не только стрелявший из засады, как я, наверняка с подобными задачами справится лучше. Да и, честно говоря, физическая подготовка у такого умника будет классом выше, чем у нас.
– На то есть две причины, – 'военный' подумал секунду, потом достал сигареты. – Не возражаешь, если закурю?
– Вообще-то, вы здесь хозяин.
– Некоторые, как и ты, бросившие курить, на дух табачный дым не переносят, а мне не хотелось бы напрягать собеседника.
– Да плевать. Я к дыму отношусь безразлично.
– Ну, это замечательно, – 'военный' закурил, выпустил густой клуб синего дыма, прямо как не слишком новый мотор при запуске. – Итак, есть две причины. Одну из них я объясню тебе чуть позже, вторая же проста. Всех этих спецов натаскивало государство. Я имею в виду серьезных спецов, не призывников, а тех, кого готовили серьезно и вдумчиво. У них весьма специфические рефлексы, и многим, что называется, за Державу обидно. Вполне нормальная реакция, кстати. Вот только, оказавшись в той ситуации, в которой были вы, они могли, к примеру, начать собственную войну или же броситься очертя голову, к примеру, в Москву, к Сталину, чтобы войну переиграть. По-человечески их, кстати, и понять можно, и осудить рука не поднимается, вот только дело бы осталось несделанным, а это чревато. Ты же пошел, сделал и вернулся. Рациональный и в достаточной степени подготовленный человек, не связанный особыми моральными принципами, именно такой нам в данном случае и необходим.
– Это было так предсказуемо?
– Ну, разумеется. Твой психологический портрет составлен достаточно давно.
– И что еще говорит мой психологический портрет?
– К примеру, то, что ты меня при случае убить собираешься. За намек, что родные твои у нас в заложниках оказываются. Кстати, не советую, кто предупрежден – тот вооружен. Еще вопросы?
– Почему вы так по-дурацки проводили мою вербовку? Мне всегда казалось, что люди из серьезных контор работают тоньше.
– Заметил? Просто замечательно. Это был маленький тест на наблюдательность и сообразительность. Вопрос возник – следовательно, ты его прошел.
– Зачем для того, чтобы сделать предложение, выгодное, кстати, предложение, вы меня скрутили? Можно было бы вначале поговорить.
– А ты бы согласился? Очень сомневаюсь. Для начала, ты бы просто не поверил, принял бы нас за психов. Ну а когда бы мы тебя все же убедили, начал искать способ отказаться. Поверь, эти варианты перебирались, и был выбран оптимальный. Еще что-нибудь интересует?
– Какие мои шансы остаться в живых после всей этой катавасии?
– А вот сейчас я тебе объясню первую из причин того, что нас заинтересовал именно ты. После этого о своих шансах думай сам, идет? – и, не дожидаясь ответа, продолжил, – Для начала, разреши представиться. Колобанов Илья Анатолиевич, полковник ФСБ в отставке.
– Однофамильцы? – с интересом посмотрел на него Александр. Фамилия у него была не то чтобы редкая, но и на каждом углу такую не услышишь.
– Родственники, – сухо ответил собеседник. – Мог бы и сам догадаться, не маленький. Именно то, что ты мой скольки-то юродный племянник и повлияло на выбор.
– Очень интересно. Только вот мне про вас никто и ничего не рассказывал. Мать… а я ведь взял ее фамилию… она ни про каких дальних родственников ничего не говорила.
– Естественно, не говорила – она и не знала. История давняя… Если хочешь и не устал, я тебе расскажу.
– Рассказывайте, – Александр налил еще чаю, щедро сыпанул в кружку сахару и, зацепив с тарелки горсть соленых крекеров, пересел в стоящее у стены офисное кресло, большое и удобное. – Спешить все равно некуда. Тем более, интересно же.
– Это точно. Итак, что ты знаешь про своих предков во время Гражданской войны?
– Ну, мой прадед воевал на стороне красных.
– И как он туда попал? – остро посмотрел на него Илья Анатольевич. – Ты в курсе, кем он был до революции?
– Управляющим небольшой пароходной компанией в Питере.
– То есть, человеком не бедным. И как же он стал красным?
– Насколько я знаю, у него дочь, сестра моей бабушки, старшая, кажется, во время революции погибла. Причем по вине то ли казаков, то ли еще кого-то, кто потом белых поддерживал.
– Да, так и было. И что ты еще знаешь?
– Служил. Был грамотный и неглупый, дошел до командира батальона. Ходил с Тухачевским на Польшу, там попал в плен. Поляков, как мне рассказывали, после этого ненавидел люто…
– Ну, в принципе, историю своего рода ты знаешь. Так вот, мой дед был братом твоего прадеда. Только оказался он на стороне белых. Воевал, и неплохо – до штабс-капитана дослужился. Ушел из Крыма с Врангелем, а потом вернулся – вместе со Слащевым.
– Слащев-вешатель?
– Булгакова начитался? Ну да, был за Слащевым такой грешок – он подавлял большевистское подполье, что, кстати, было абсолютно нормальным, и повесил несколько руководителей, что в то время тоже было в порядке вещей. Кстати, так как там в руководстве были практически одни евреи, то его потом обвиняли в антисемитизме, кстати, абсолютно незаслуженно. Евреи генерала потом, кстати, и хлопнули, ну да это к делу не относится. Но это уже совсем другая история, я потом тебе расскажу, если захочешь, а пока вернемся к нашим баранам. Итак, мой дед вернулся в Россию и, что интересно, никаких гонений потом не испытал. В Отечественную войну снова был призван, дослужился до майора, орденов на кителе, помню, столько было, что пулей не прошибешь. Его сын, мой отец, выбрал профессию военного, ну а я пошел по безопасности. Вот, в принципе, и все. О том, что у меня в России остались родственники, узнал года три назад, когда уже на вольные хлеба ушел, начал искать. Ну и нашел, причем, согласись, очень удачно.
– Интересная сказка, – Александр потер переносицу. – Даже если это правда, все равно как-то нереально получается.
– Можешь поверить, совпадения бывают и покруче.
– Бывают, – согласился Александр. – Ладно, пусть так. А вопрос можно? Не в тему.
– Задавай.
– Вот скажите мне… Меня этот вопрос как раз из-за прадеда интересует. Что там с Польшей было? А то пишут такое, что до сих пор понять не могу, кто прав, а кто виноват.
– А никто не прав. Были когда-то две соперничающие державы, причем Польша была сильнее. Про Лжедмитрия слыхал? Тогда ведь наши предки еле отбились, потеряв огромные территории, включая Киев. Это было обидно и сильно ударяло по престижу. Но когда сменилась эпоха, Польша резко отстала – ее армия была хороша на фоне средневековых, но на определенном этапе пришло время регулярных армий, и вот здесь ничего серьезного поляки банально не смогли создать. У них и страна-то фактически распалась – слабые короли, не имеющие реальной власти, и огромная куча дворян, которые тянули одеяло во все стороны. Закономерно, что потом их съели. Кусок Польши отошел России. Сомнительное, кстати, было приобретение, но не суть. Просто когда произошла революция, и этот огрызок получил самостоятельность,
