то была на международном уровне обговорена и согласована граница. А полякам захотелось большего – ну, они под шумок и хапнули то, что им ни с какой стороны не принадлежало. Тухачевский, с которым, кстати, тоже не все ясно, полез отбивать, получил по сопатке, и куча народу оказалась у поляков в плену. С пленными обращались, мягко говоря, сурово. Знаешь, немцы со своими концлагерями и близко к полякам не стояли…
– За это им и устроили Катынь?
– Не повторяй глупостей, что по ящику несут – дураком выглядеть не будешь. Там все было куда проще. Была в лагере группа поляков. Началась война – про них банально забыли. Ну, не было в тот момент ни сил, ни времени еще и этими трусами заниматься.
– Почему трусами?
– Да потому, что вместо того, чтобы Родину защищать от немцев, они к нам сбежали. Причем России они на фиг не были нужны, никто их не звал. Она свои территории, которые поляки наглым образом украли, назад взяла, а эти умники, которые к нам прибежали, были никому не нужным довеском. Так что их просто оставили, а немцы, соответственно, не знали, что с ними делать, и покрошили. Вот теперь они немцам претензии боятся предъявлять, а перед нами выделываются, как могут. Ну, ничего, – рука отставного полковника непроизвольно сжалась в кулак, – им это еще отрыгнется. Как, удовлетворил я твое любопытство?
– В общем-то, да.
– Тогда вернемся к нашим баранам. Итак, если ты не хочешь дальше сотрудничать, то мы тебя просто отпустим. Нет, не совсем просто, а вывезем подальше. Ты даже не знаешь, где мы находимся, а в сказки о параллельных мирах никто не поверит. Если же согласишься – ну, условия ты знаешь.
– Пожалуй, соглашусь – деньги хорошие, да и интересно же… Но Николаича в таком случае мне по- любому валить надо. Если я начинаю работать на вас, Призрак должен исчезнуть.
– Давно соскочить хотел?
– Давно.
– И правильно. Ничем хорошим игры в чикагских гангстеров не кончатся. Ладно, завтра вас с Павлом отвезут в город, там и разберешься со своим Николаичем. Дней десять, может, больше у вас будет. И вот еще что. Раз уж будете с Павлом работать вместе, проследи за мальчишкой, чтобы стресс снял и не сорвался. В бордель его своди, что ли…
– Да легко. Только, сдается мне, этот не сорвется.
– Я тоже так полагаю, но подстраховаться все равно стоит.
– Ладно, а как мне узнать, когда и куда возвращаться?
– Я тебе позвоню, за вами приедут.
На этой минорной ноте высокие договаривающиеся стороны и распрощались. Александр пошел спать, но, хотя и сильно устал, заснуть не мог долго, лежал, глядя в потолок, и обдумывал грядущие перспективы. По всему выходило, что дело светит интересное и денежное. Работа, конечно, с риском, но ведь и профессия киллера не самая спокойная. Вновь обретенный родственник – это, конечно, тоже интересно, но Александра тонкие материи сейчас волновали меньше всего. Жил без дальних родственников – и еще проживет, хотя, конечно, полкан этот – мужик серьезный, и поучиться у него явно есть чему.
В город их отвезли на следующий день, ближе к вечеру. С утра дали выспаться, и Александр давил на массу почти до обеда, а потом был новый разговор с профессором – на сей раз они с Павлом были у работодателя поодиночке, и их обоих заставляли, независимо от друг друга, вспоминать каждую мелочь, что была во время того рейда. Ну а вечером отпустили отдыхать, честно предупредив, что перед дорогой им придется выпить одну не самую приятную на вкус дрянь, от которой оба заснут на полчаса, может, минут на сорок, то есть ровно настолько, чтобы не суметь определить место, откуда они едут. На чуть обиженный вопрос Павла о недоверии последовал вполне логичный ответ, что недоверием здесь и не пахнет. Просто- напросто в жизни случается всякое, и развязать язык можно любому, но тот, кто не знает, не сможет и рассказать. Павел моментально заткнулся – до него, похоже, начало доходить, что игры, в которые он ввязался, намного опаснее, чем представлялось на первый взгляд.
Вот они и проспали почти всю дорогу. Забросили их к самому подъезду дома, в котором располагалась 'публичная' квартира Александра, и он, не долго думая, предложил напарнику зайти, а уже потом идти развлекаться. Павел, секунду подумав, согласился. Как уже знал Александр, жил аспирант в общежитии, и прожить всю жизнь в общаге ему не хотелось. Потому, в принципе, на предложение своего руководителя и согласился. Ну, не только поэтому, разумеется, но денежный вопрос был в числе основных. А теперь, когда после первого же рейда мечта о собственной жилплощади стала реальностью, настроение у парня было самое фестивальное – как же, денег теперь хватало и на квартиру, и на обстановку, и еще на многое. Правда, Александр ему посоветовал не торопиться – слишком резко образовавшееся богатство может привлечь нездоровое внимание, ну да это Павел и сам понимал. Впрочем, у него были какие-то свои идеи по тому, как объяснить неожиданные доходы, и Александр не стал спрашивать, какие – не мальчик, сам разберется.
К родителям Павел тоже ехать не собирался – мать его сейчас в темпе вальса пыталась наладить личную жизнь, так что сыну, конечно, была бы рада, но… Вот это 'но' и было камнем преткновения, так что идею товарища зайти к нему, а потом вместе отправиться куда-нибудь и хорошенько оттянуться Павел воспринял со здоровым энтузиазмом, тем более что одет был вполне цивильно, хотя и недорого.
Выбравшись из не новой, но приличной Тойоты, на которой их привезли (Александр мысленно одобрил выбор начальства – в глаза такая машина уж точно не бросается), напарники поднялись в квартиру. По дороге, буквально на пороге своего подъезда, Александр вежливо раскланялся со средних лет дамой, проживающей на два этажа ниже, которая ему вполне искренне улыбнулась. Непонятно, почему, но на таких вот женщин средних лет он всегда производил самое благоприятное впечатление. Потом, почти сразу, он прошипел сквозь зубы приветствие бабульке с первого этажа, и она ответила ему тем же – друг друга они взаимно не любили. Бабка, ярая коммунистка, считала его, как, впрочем, и всех обеспеченных людей, сволочью, разворовывающей народное достояние, а Александр, в свою очередь, относился к ней, как к выжившей из ума маразматичке. Единственно, неприятно было ощущать, что в чем-то бабка, в одночасье потерявшая все, что имела, включая веру в светлое будущее, права, но об этом он умел заставлять себя не думать. В общем, нормальная ситуация, обычные человеческие отношения между жильцами. Из-за этих отношений Александр, если честно, и лелеял мечту о собственном доме, где ни на кого не придется оглядываться.
В квартире Александр сразу полез под душ, сказав напарнику, чтобы тот осваивался. Тот и освоился – когда хозяин, оставляя за собой мокрые следы, прошлепал в комнату, Павел уже вовсю гонял чертиков на экране компьютера. Судя по грохоту и ненатуральным стонам, доносящимся из колонок, он был в компьютерных стрелялках-убивалках настоящим профи. В отличие, кстати, от Александра, который подобные игры недолюбливал, предпочитая что-нибудь неторопливое, над которым можно посидеть и подумать. 'Цивилизацию' там, 'Героев меча и магии'… Хотя, если честно, и в эти игры Александр играл от случая к случаю, редко включая компьютер и держа его исключительно как дорогую игрушку. Работать на нем он и вовсе не умел – издержки воспитания, да и в первый раз такую машинку он увидел, когда ему было уже довольно много лет, и специально управлять ею не учился.
Подняв на него глаза, Павел заявил, что комп – классный. А у них на кафедре – старье жуткое. Александр кивнул и предложил ему оторваться от увлекательного времяпровождения и привести себя в порядок – на вечер запланирован ресторан. Там хоть и бывает иной раз всякая шваль, но зачем выглядеть, как шаромыжник? А компьютер Павел себе и без того сейчас купит, какой душа пожелает.
Самым тяжелым оказалось подобрать Павлу свежую рубаху – он все же был на пару сантиметров выше Александра. Ну, два сантиметра – мелочи, а вот заметно более широкие плечи и общая мускулистость – это уже хуже. Хорошо еще, сам Александр предпочитал одежду просторную, не стесняющую движений, но все равно из его гардероба напарнику подошла только легкая белая рубаха с короткими рукавами. Ну и ладно, ничего страшного, все равно сверху будет пиджак.
Сам Александр, кстати, тоже оделся в костюм, который страшно не любил, но в котором выглядел серьезно и представительно. Так что спустя час оба они, плюхнувшись в такси, отправились развлекаться и чуть-чуть снимать стресс, хотя, если честно, для обоих случившееся приключение прошло без особой нервотрепки – все же лихие девяностые воспитали циничных людей, и к ценности человеческой жизни
