как представительскую, поэтому она должна быть такой красивой и дорогой.

— Представительскую? — переспросила Эмма. — Он дает представления?

Люси вздохнула, а Джулия почувствовала, что начинает раздражаться. Ей наконец должны объяснить, что происходит. Почему они здесь? Почему Люси молчит? Когда они смогут поговорить по- настоящему о вещах действительно важных? Таких, как смерть Майкла, например!

Глава 2

Эмма уснула, а Джулия переодевалась к ужину. К чаю Хелберд подал самые разные тоненькие сандвичи, печенье и пирожные с кремом. Отведав всего этого, Эмма начала дремать и после душа улеглась в постель без всяких протестов.

Их комнаты соединялись общей ванной, а также гостиной, и в целом их новые жилища были милы и изысканны. Комната Эммы была поменьше, чем у матери, на полу лежал голубой ковер, на кровати — светло-голубое покрывало, а на окнах висели светло-голубые занавески. В комнате Джулии ковер был белым, а занавески и покрывало — фиолетовыми. В обеих комнатах были длинные стенные шкафы для одежды, и во время чая Хелберд повесил туда мнущиеся вещи из их чемоданов. Контейнер с их багажом еще не прибыл, но Джулия рассчитывала, что они получат его со дня на день, так как его выслали заранее.

Джулия причесывалась и при этом критически рассматривала свое отражение в зеркале трюмо. Интересно, она сильно изменилась? Заметил ли Роберт какие-нибудь перемены в ней? Сильно ли она постарела?

Она вздохнула. Какая разница, что подумает Роберт. Хотя ничего еще не было сказано о том, как изменились планы относительно нее, Джулия понимала, что, раз они остановились здесь, значит, Люси была не вполне искренна в своих письмах. А Джулия вовсе не собиралась оставаться в квартире Роберта ни секундой дольше, чем это необходимо. Лучше уж найти работу и снять свою квартиру.

Приблизив лицо к зеркалу, она рассматривала синие тени под глазами. Она плохо спала, и это начинало сказываться. Она с раздражением поджала губы. Какая теперь разница? Нет сомнений, что здесь всем все равно, как она выглядит. Люси принимает ее из-за Эммы, а Роберт…

Внезапно мрачное предчувствие охватило ее, и она невольно вздрогнула. Нет, она не должна думать о прошлом. Надо думать только о настоящем. К черту все остальное.

Она встала из-за туалетного столика и разгладила подол своего единственного вечернего платья — темно-синего, из тонкой шерсти, с гофрированной юбкой. Платье доходило ей до щиколоток и выгодно подчеркивало ее светлые волосы и стройную фигуру. Волосы она причесала как обычно — распущенные прямые волосы серебряным каскадом падали ей на плечи.

Она осталась довольна увиденным в зеркале и, решив, что больше ничего делать не нужно, вышла из комнаты и медленно пошла по отделанному панелями холлу к двойным дверям гостиной. Почувствовался легкий аромат континентального кофе, и Джулия с удовольствием вдыхала этот запах. Она не хотела есть, она немного перекусила бутербродами Хелберда за чаем, но хороший кофе она любила.

Свет ламп придавал гостиной удивительно уютный вид, хотя слово «уютный» к такой гостиной не очень подходило. А со светом она действительно казалась теплой и удобной. В комнате никого не было.

Джулия закрыла за собой дверь и подошла к окну. Венецианские шторы были опущены, но через них можно было увидеть город, переливавшийся внизу миллионами огней. И хотя они были в самом центре города, вокруг стояла такая тишина, что казалось, они здесь наверху совсем одни, как в кабине самолета. Джулия грустно подумала, что, если жить здесь, невольно станешь напыщенным и самодовольным.

Звук закрывающейся двери вернул ее к действительности. Обернувшись, она увидела Роберта Пембертона и спросила себя, давно ли он тут стоит и смотрит на нее. Смокинга он не надел, но сменил свободную замшевую куртку на выходной костюм темно-серого цвета. Узкий костюм плотно облегал его поджарую фигуру, подчеркивая длинные ноги и крепкие мускулы под гладкой тканью. Его волосы были влажными, и Джулия поняла, что он только что из душа.

Он скользнул взглядом по ее хрупкой фигурке, затем, пожав плечами, направился к шкафчику с галереей бутылок.

— Что ты будешь пить? — спросил он, стоя к ней спиной. Он был занят тем, что открывал бутылку скотча и насыпал лед в стакан.

Джулия сделала глубокий вдох.

— Джин с тоником, пожалуйста, — ответила она, стараясь, чтобы по голосу он не догадался, о чем она думала.

Роберт налил джина и тоника и, повернувшись, принес напиток ей. Джулия поймала его взгляд и решила проявить инициативу:

— Теперь ты объяснишь мне, почему нас привезли сюда?

Роберт заколебался. Он потирал влажные от холодного стакана ладони.

— Какая разница? — коротко спросил он. — Уверяю тебя, мои побуждения — самые что ни на есть благородные.

— Как мне это понимать?

— Так, как я сказал. Моя мать не может поселить вас у себя. И разумеется, как вдове Майкла тебе всегда здесь рады.

— Кажется, ты не особенно рад. — Джулия потягивала джин с тоником, чтобы скрыть волнение.

— Разве? — Роберт пожал плечами. — Очень жаль.

— Вовсе тебе не жаль, — взорвалась Джулия и сразу же пожалела об этом. Она с дрожью сделала глубокий вдох и торопливо продолжала: — Одного не могу понять: почему твоя мать в письмах предлагала Эмме и мне жить у нее, говорила, что теперь ей так одиноко, а сама этого вовсе не хотела?

— А ты бы приехала, если бы знала, что остановишься у меня? — холодно спросил Роберт.

Джулия поджала губы:

— Нет, разумеется.

— Вот почему. — Роберт отвернулся, чтобы налить себе, а Джулия беспомощно вздохнула.

— Значит, ты выманил меня сюда под ложным предлогом?

— Не надо драм, Джулия. Было необходимо привезти тебя сюда, а это был единственный способ.

Джулия кипела от негодования.

— А почему это было так необходимо? Я… то есть твоя мать никогда во мне не нуждалась, пока… пока Майкл был жив. Зачем я понадобилась ей, когда он умер?

Роберт залпом отпил полстакана виски и посмотрел на нее:

— Моя мать переодевается к ужину. У нас не так много времени. Я хочу, чтобы ты рассказала мне, что случилось, прежде чем она появится.

— Ты имеешь в виду смерть Майкла?

— Конечно.

Джулия опустила голову.

— Что значит «конечно»? Что-то ты раньше этим не поинтересовался.

Роберт выругался.

— Я не хочу тратить время на споры с тобой, Джулия. Просто изложи мне факты. Ведь не мог же я говорить об этом в присутствии Эммы, не так ли? А моя мать слишком переживает все это, при ней мы не могли бы спокойно поговорить.

Джулия с негодованием взглянула на него:

— А я, конечно, не переживаю. Он ведь всего-навсего был моим мужем!

Роберт потянулся к низкому столику за сигарой и закурил, с трудом сдерживая ярость. Джулия угадала это по тому, как окаменело его лицо, как он стиснул зубами сигару, как нетерпеливо щелкал зажигалкой.

— Что ты хочешь от меня услышать, Джулия? — выпрямившись, спросил он. — Тебе нужны пошлые

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату