соболезнования? Не думаю. Мы оба знали бы, что это было бы неискренне. Но, что бы ты ни думала, я любил своего брата и хочу знать, как он умер. Теперь ты расскажешь мне?
Джулия отвернулась. Она не могла, глядя на него, говорить о том, что все еще причиняло ей боль.
— Ты… ты же читал медицинские отчеты, — твердо сказала она. — Но ты не приехал повидать его.
— Нет. О чем очень жалею. — У него сел голос.
— Жалеешь? — невольно с недоверием переспросила Джулия. — Что ж, я не понимаю, что еще ты хочешь узнать. Если тебя это интересует, то я не знала, что у него уже был приступ. Майкл заставил врача никому об этом не говорить. Я думала, что он слишком много работал и переутомился. Мне никогда в голову не приходило, что жара подействует ему на сердце. Он, конечно, сильно прибавил в весе и много пил, но там все выпивали. В любом случае я уверена, что сам Майкл не принимал свою болезнь всерьез. Но сразу за первым приступом последовал второй, и у него не хватило сил бороться с этим… — Она перевела дух, чтобы справиться с обуревавшим ее волнением. Майкл был так молод, он был хорошим человеком, он не заслуживал смерти.
— Понимаю (она услышала, как Роберт наливает себе еще виски). Ему было больно? Я имею в виду — перед смертью?
Джулия покачала головой:
— Нет. Он был под действием лекарств, почти без сознания. Иногда он даже меня не узнавал. Но я думаю, он понимал, что умирает.
— Ты должна была вызвать меня, — резко сказал Роберт. — Ты знаешь, что я приехал бы, если бы знал, если бы догадывался…
Джулия, не видя, смотрела на полоски венецианских жалюзи.
— Он не разрешил бы мне никого позвать. Не знаю почему. Но я не могла идти против его воли.
Роберт пересек гостиную и встал рядом с ней. Она не взглянула на него, но чувствовала его присутствие всем своим существом.
— Я бы приехал на похороны, — коротко сказал он. — Но меня не было в стране, когда пришла твоя телеграмма. А там ведь хоронят гораздо быстрее, чем здесь.
— Да. — Джулия допила джин и отошла от окна. Точнее, от него. — Ну, все?
Почувствовав в ее голосе желание закончить разговор, Роберт резко обернулся, его лицо потемнело.
— А тебе все это безразлично? — пробормотал он.
— Безразлично?! Мне?! — Джулия в отчаянии подняла руки. — Боже мой! Ты думаешь, что мне это вправду безразлично?!
— А разве нет? Что-то в этих блестящих зеленых глазах я слез не видел.
У Джулии вдруг перехватило дыхание.
— Ты говоришь гадости!
— А что такого? Разве я ошибаюсь? И ты и в самом деле безутешная вдова?
Джулия некоторое время смотрела на него остановившимся взглядом. Гнев придал ей новые силы.
— Как ты смеешь так разговаривать со мной? — яростно выкрикнула она. — Я не просила привозить меня сюда! Я не просила покровительства могущественной семьи Пембертонов! Я ни от кого из вас ничего не хочу, а меньше всего — от тебя!
Роберт слегка побледнел под загаром, и она поняла, что ей удалось задеть его.
— Давай, давай, Джулия, — прорычал он. — Покажи, кто ты есть. Покажи, какая ты на самом деле эгоистичная вульгарная сучка!
Джулия отступила назад. Она хотела пощечиной сбить презрительную усмешку с его лица раз и навсегда. Но, когда она двинулась к нему, двери открылись, и на пороге появилась Люси Пембертон.
На Люси было длинное вечернее платье из тяжелого черного шелка. Ее все еще моложавую шею обвивали несколько ниток жемчуга. Несмотря на то, что ей было под шестьдесят, она не старилась. Глядя на нее сейчас, Джулия не верила, что совсем недавно Люси было так плохо, что она не смогла приехать в аэропорт и встретить их.
Но не стоило накапливать недовольство. Через несколько дней, самое большее через неделю она найдет квартиру для себя и Эммы и навсегда освободится от семьи Пембертонов.
— Привет, — сказала Люси, увидев их. — Роберт, ты еще здесь?
Был ли упрек в ее вопросе, или Джулии это послышалось?
— Ведь у тебя назначена встреча на семь тридцать. И ты знаешь, что уже опоздал.
Роберт затушил свою сигару и небрежно бросил ее в пепельницу.
— Это не срочно, мама, — заметил он, снова взяв себя в руки.
— Не уверена, что Памела согласна с тобой, дорогой. — Теперь она точно была недовольна и бросила в сторону Джулии уничтожающий взгляд. — Тебе надо познакомиться с Памелой Хиллингдон, Джулия. Может быть, ты слышала о ее семье. Они с Робертом поженятся весной.
Джулии удалось притвориться, что эта новость ничуть ее не трогает.
— Конечно, — спокойно сказала она. — Правда, я не думаю, что у меня будет такая возможность. Мы с ней вращаемся в абсолютно разных кругах.
Роберт уже потянулся к ручке двери, но, услышав слова Джулии, он резко повернулся к ней, его глаза сузились.
— Не понимаю, что ты этим хочешь сказать, Джулия, — прямо сказал он, в то время как его мать сдвинула брови в вежливом недоумении.
— Я думаю, ты не будешь все усложнять, Джулия, — воскликнула она, но сын взглядом остановил ее. Значение этого взгляда было не вполне понятно Джулии.
— Так что же? — настаивал он. — Что именно ты хочешь сказать, Джулия?
Джулия почувствовала, что краснеет, невзирая на свое решение сохранять спокойствие.
— По-моему, это очевидно, — медленно начала она. — Я, то есть Эмма и я не можем жить здесь. В ближайшие несколько дней я собираюсь искать работу и квартиру для себя и Эммы…
— Что? — Люси подняла дрожащие руки к вискам и без сил опустилась в ближайшее кресло. — Но, Джулия, это ведь ты не серьезно!
— Не важно, серьезно она это говорит или нет, — резко бросил Роберт. — Она еще не знает ничего.
— Чего я не знаю? — Джулия нервно сжала ладони.
Люси подняла глаза на сына:
— Ты не сказал ей?
— У меня не было возможности. — Роберт провел рукой по своим темным волосам. Когда он нервничал, Джулия сразу же с болью вспоминала их последнюю ссору. Она опустила голову, чтобы не видеть блеска этих холодных серых глаз.
— Не будете ли вы столь любезны сказать мне то, что я должна знать? — Джулия спрашивала себя, долго ли она сможет продержаться на ногах. — Что, существуют какие-то причины, по которым я должна спрашивать разрешение на свои поступки? — Она быстро подняла настороженные глаза. — Если так, то я буду с этим бороться.
— О Джулия, пожалуйста, перестань. — Люси обмахивалась ладонью, как веером. — Не создавай проблем. Мы ведь хотим только добра — и тебе и Эмме.
Роберт приподнял рукав пиджака и посмотрел на массивные золотые часы на запястье. Джулия жестко сказала:
— Не отменяй встречу из-за меня. Просто скажи то, что хотел, и иди.
Роберт сверкнул глазами. Она знала, что, если бы они были одни, они бы сейчас наговорили друг другу много такого, о чем пожалели бы потом. Правда, она сомневалась, делал ли Роберт вообще что-либо такое, о чем потом жалел бы.
— Майкл оставил завещание, — наконец произнес он.
— Я это знаю. Он оставил свою долю в фирме семье. Ну и что? Мне ничего не нужно…
