батарею, а камни и осколки со свистом полетели во все стороны. Солдаты мигом распластались на земле. Один из них, несший тяжелый снаряд, осторожно положил его на землю, а затем укрылся за столь своеобразным бруствером.
Как только опасность миновала, все быстро вскочили.
– Ваше благородие, орудие готово! – доложил фейерверке?
Звонарев в последний раз осмотрел лафет и, убедившись, что все в порядке, скомандовал прицел и целик. Солдаты плотным кольцом окружили пушку, с нетерпением ожидая выстрела.
– Пли!
Прикрывая от солнца глаза ладонями, они старались не пропустить всплеска от падения снаряда.
– Малость недолет, – первым заметил фейерверке?
– Батарею обновили, а теперь пошли по местам продолжать работу, – скомандовал прапорщик.
Солдаты стали расходиться, оглядываясь при каждом выстреле.
Войдя в азарт, вся орудийная прислуга с нетерпением следила за стрельбой. Каждое падение снаряда мимо цели вызывало у всех острое чувство досады.
– Ослеп ты, что ли, сегодня? – сердито бурчали со всех сторон на наводчика. – Протри глаза!
– Ваше благородие, прицелу бы на полделения прибавить, – советовали они Звонареву.
Велика была общая радость, когда наконец снаряд угодил в середину одного из броненосцев и повредил дымовую трубу. Солдаты, бросив работу, начали качать и Звонарева, и наводчика, и фейерверкера. Японцы же, как бы обидевшись на подобное обращение с ними, стали уходить в море под громкие крики «ура» на батарее.
Кондратенко, спустившись на батарею, горячо поблагодарил артиллеристов и пожал руку Звонареву.
– Недолго, однако, сегодня японцы постреляли, всего что-то около часа, да и выпустили совсем мало снарядов. По телефону сейчас сообщили, что повреждений ни в городе, ни в порту нет.
Радостно взволнованный, Звонарев, передав командование подошедшему Гобято, отправился в Управление артиллерии. По дороге ему встретилась коляска, в которой сидел Стессель с женой. Узнав Звонарева, генерал остановил экипаж и подозвал прапорщика к себе.
– Вы с Ляотешаня? – спросил Стессель.
– Так точно, оттуда.
– Каковы результаты нашей стрельбы?
– Попали – один снаряд с броненосцев и один с нашей сухопутной батареи, после чего японцы ушли, – доложил Звонарев.
– От лица службы благодарю вас, прапорщик, – напыщенно произнес Стессель, пожимая Звонареву руку.
– Успех принадлежит не мне, а морякам: это их стрельбы испугались японцы.
– Моряки смогли попасть только потому, что хорошо работали установленные вами дальномеры. Кроме того, и у вас было попадание. Значит, вы, артиллеристы, прогнали японцев, а не моряки. Передайте мною благодарность также генералу Белому, – закончил генерал.
– Мосье Звонарев из скромности умаляет свои заслуги, достойные награды, – вмешалась Вера Алексеевна. – Не беспокойтесь, – за богом молитва, а за царем служба не пропадают. Заглядывайте как- нибудь к нам вместе с Варей Белой. – И генеральша протянула свою руку, к которой прапорщик не замедлил приложиться.
Вечером того же дня Дукельский привез Звонареву приказ по эскадре с благодарностью артиллеристам за удачные действия.
А вскоре Звонарев был откомандирован обратно на Электрический Утес, так как Чиж, идя ночью по брустверу, упал и вывихнул ногу.
Известие о предстоящем прибытии на Электрический Утес генерала Белого вызвало на батарее переполох. Человек двадцать солдат усердно подметали двор, в казарме спешно протирали окна, мыли полы и поправляли стройные ряды коек, В столовой дневальные с остервенением терли столы, смахивали паутину по углам и подбеливали стены. На кухне Заяц, недавно назначенный артельщиком, вместе со своим помощником Белоноговым и кашеваром старательно выписывал на доске раскладку сегодняшнего обеда. Сам Жуковский, выстроив роту, производил осмотр солдатского обмундирования. Ротные цирюльники наспех стригли и брили. Звонарев был занят на прожекторной станции, разладившейся за время его отсутствия. Один Борейко ничего не делал и одиноко расхаживал по брустверу батареи, насмешливо поглядывая на происходящую суету.
– Никогда появление японцев не вызывало у нас такого волнения, – заметил он проходившему мимо Жуковскому, – как прибытие начальства. Можно подумать, что генералы и есть наш главный враг на войне!
Капитан только отмахнулся.
Обернувшись к Золотой горе, Борейко увидел экипаж, в котором сидело несколько человек. В бинокль он сразу разглядел Белого и рядом с ним какого-то моряка в черном пальто.
– Бей тревогу, – приказал он дневальному по батарее.
Тот опрометью бросился к железной доске и начал изо всей силы колотить. Солдаты, услышав звон, тотчас же побросали свои занятия и кинулись к орудиям. За ними, задыхаясь от быстрой ходьбы, шел Жуковский.
– Где противник? – на ходу спросил он Борейко.
Поручик молча указал на приближающуюся генеральскую коляску.
– Жаль только, что нельзя его обстрелять, – иронически заметил он.
– Борис Дмитриевич, да что вы наделали? – в ужасе проговорил Жуковский, покраснев от волнения. – Канониры побросали все на дворе и в казарме. Увидев щетки и швабры, генерал сразу же догадается, что мы делали приборку к его приезду, – совсем жалобным тоном проговорил капитан.
– На охоту ехать – собак кормить! Раньше надо было прибирать. Прикажите дежурным да дневальным скоренько все прибрать, а я пока займусь с нижними чинами учением при орудиях. На батарее все наши прорехи в обмундировании и в прочем будут меньше заметны.
– А если генерал заставит построить роту?
– Построим. Пусть полюбуются на наших солдат, – ответил Борейко, – все дыры и грязь будут отнесены за счет работы при орудиях во время учения.
Коляска успела проехать уже половину расстояния до Утеса, и Жуковский опять устремился вниз наводить окончательный лоск на все помещения.
– К орудиям! – скомандовал Борейко, и занятия начались.
Звонарев, выпачканный машинным маслом, тоже поднялся на батарею.
– Что делать мне, Борис Дмитриевич? – спросил он.
– Продолжай себе колдовать около своих машин, генерал едва ли туда заглянет.
– А он где?
– Вот уж подъезжает с каким-то моряком, – показал Борейко.
Звонарев взглянул по указанному направлению.
– Да ведь это Макаров! На передней скамеечке тоже видно черное пальто, – верно, Жорж и еще кто-то из военных.
– Так этот бородач и есть Макаров? – заинтересовался Борейко. – Надо послать за Жуковским. Эй, Родионов, пошли кого-нибудь за командиром, пусть доложит, что сам командующий флотом едет сюда.
– Слушаюсь, доложить, что командующий японским флотом едут! – повторил фейерверке?
Борейко с Звонаревым громко захохотали.
– Так ты командира до полусмерти напугаешь. Командующий нашим флотом едет. Понял?
– Теперь понял, ваше благородие. – И Родионов скрылся за орудием.
Солдаты, стоя у орудий, также с любопытством разглядывали приближающееся начальство.
– Ваше благородие, кто это с такой бородой? – спросил один из солдат.
– Вице-адмирал Макаров, новый командующий флотом.
– Это, значит, он у моряков за старшего, вроде как у нас генерал Стессель, – заметил другой.
