- Не выйдет, – сказала Церола. – Он давно симпатизирует Елене Сергеевне, и не безответно. Думаю, они близки к признанию.
- В прошлом году на лавочке после отбоя сидели не раз… – вставила Юлёна с недвусмысленным выражением и изобразила любовные посиделки на лавочке.
- Ну и сидели – и что?! – из последних сил защищалась Маша, в исступлении обводя глазами присутствующих.
- Вы, Мария, конечно, не машина, чтобы не терять логику, – сказала Церола, – но сами подумайте: зачем сорокалетнему блестящему полковнику и кандидату наук, доценту, второй раз подряд ехать на весь летний сезон физруком и воспитателем в старенький периферийный пионерский лагерь? Только ради воспитания чужих детишек? Он даже вышел на пенсию ради неё, генеральскими перспективами пожертвовал. Насколько я понимаю землян, пара съехалась, чтобы больше не расставаться…
Слёзы брызнули из глаз Маши. Как? Только решила стать взрослой, выдать замуж мамочку, новая Жанна д’Арк – и полный облом! Все знают, даже инопланетная железяка, одна я не догадывалась! Эх, Леночка Сергеевна, Леночка Сергеевна!..
Юлёна кинулась к рыдающей подруге, обхватила и прижала её голову к своей груди.
- А я даже не знаю, кто мой отец, – всхлипывала Маша. – Мамочка скрывает: «Вырастешь – узнаешь».
- Ты жрица Луны, людей в драконов оборачиваешь, – зачем тебе обычный папаша? – с натяжкой рассмеялась Юлёна, продолжая гладить и целовать подругу в макушку. – Может, он зэк или беспробудный пьяница: такого лучше не знать.
- Не зэк и не пьяница! – с напором сказала Церола.
- Церола! – крикнул Кларк. – Отключу!
- А кто такой зэк? – тихо спросила Нибара. – Я ничего не помню из учебного сна…
- Вы что-то знаете! – вскинулась Маша, обращаясь ко всем.
- Только не я! – поспешила откреститься от заговора Юлёна. – Прости, Машунь. У меня тоже отец не фонтан с французским шампанским: три раза как следует шлёпал меня в детстве, я хорошо помню!
- Отец бил? – усмехнулся Револ, и со строгостью учителя обратился к Цероле. – Этому советуешь нам учиться у землян? Кто только заложил в тебя вредные программы?
- Отец твой заложил! – вознегодовала Церола на критику самого дорогого – своих программ. – Зато у землян дети вырастают в семьях, а не в инкубаторах. Индивиды землян не похожи друг на друга, а на Мероне – все на одно лицо. – Теперь её понесло. – Как только я привезла Тимберлитту, меронийцы набросились на неё, как на избавительницу, как на луч в тёмном царстве, говоря языком русского драматурга. С чего бы ей сразу присвоили почётный статус межгалактического маяка?! Думаешь, Углас влюбился бы в меронийку или оларийку? Ни за что! Тимберлитта в руках Угласа – это его главная уязвимость, ключ к нашей победе. Вот увидите: ради неё он будет принимать опрометчивые решения. А земляне мне по нраву: за ними будущее ближних галактик, а то и Вселенной! Эмоции из моей речи забудьте, содержание – запомните. А вы, Мария, больно-то не убивайтесь: такова наша женская судьба – принимать удар за ударом.
- Ты-то, железка, какие удары могла принять? – уже приняв сторону подруги обрушилась Юлёна на Церолу.
- Да, я биожелезка! Но однажды я влюбилась в компьютер из созвездия Большая Медведица. Переписывались с ним, летали в отпуск в гости, а кончилось пшиком.
- Он тебя бросил? – скорчила рожицу и подняла правую бровь Юлёна, что означало высшую степень презрения.
- Я – его. Как дело дошло до запуска интимных программ, я сказала: ну, нет, ни за что! Это какое-то членовредительство! Все микросхемы и блоки пришлось бы менять. На поддержание брачных уз никаких запчастей не напасёшься. А запчасти нынче дороги, особенно из мервуда.
- А теперь, наверное, жалеешь, что не согрешила? – опять не удержалась от подкола Юлёна.
- Трудно сказать. Его корабль вскоре засосала, как у вас называется, «чёрная дыра». Какие раздирающие душу посты он мне присылал, когда уже ничем нельзя было помочь!.. Я плакала и скорбела: сигналы становились всё тише и тише…
- И жениха «дыра» разложила до протонов, – сказал Иван.
- У нас это называется по-другому… Нет, конечно: любить – это волнительно, чувства придают смысл существованию биокомпьютера, то-сё… Но идти замуж!..
- И дети у вас могут быть? – удивляясь собственному вопросу, сказала Юлёна.
- Виртуальные – конечно! – с оживлением ответила Церола. – С ними хлопот почти как с настоящими.
- Земле такая участь не грозит, – заключила Юлёна, – можно замуж выходить за кого хочешь, и не один раз.
- В перспективе, грозит, – сказал Иван. – В центре Млечного пути есть чёрная дыра. Она всасывает нашу галактику, и когда-нибудь втянет все звёзды и планеты.
- И нас, людей, тоже не будет? – удивилась Юлёна. – Рассыплемся на протоны и электроны?
- На наш век свадеб хватит, – улыбнулся Иван. – К тому времени Земля может столкнуться с крупным астероидом и расколоться, упасть на Солнце или… – да есть тысячи фатальных вариантов. По расчётам, меньше, чем через один миллиард лет на Земле не останется воды и атмосферы, а температура на поверхности станет сто градусов по Цельсию, девяносто девять процентов нынешних биологических видов не выжили бы в тех условиях. Так что, в будущем землянам придётся или загораживаться от Солнца – оно превратится в красного гиганта, или куда-то перебираться, или строить подземные или космические города.
- И вся любовь! – воскликнула ошарашенная Юлёна. – Какой интерес жить без неба, без леса, без реки? На железной лавочке поджаришься, как на сковороде! Тогда, считай, нам повезло. А в следующей жизни я буду огненным драконом – улечу, куда захочу. Друзей не забуду! Маш, улетим с тобой к чёртовой бабушке?
- Чёртовой бабочке… улетим?.. – силилась понять фразу Нибара.
- Разве что к чёртовой… – думая о своём, сказала Маша.
- Думаешь, – обратился Револ к Цероле, – Углас знает, что его корабли сожгли?
- Должен знать. Иванечка уделал их чисто, а вот я наследила. Да и имперская разведка цела.
- А вдруг там нас поджидают? – кивнул Револ на экран, где расстилалась тёмная материя – открытый космос.
- Всё может быть, – сказала Церола. – На то война!
- Война войной, а обед по расписанию, – объявила Юлёна и с нарочитой плотоядностью облизнулась. – В лагере бы сейчас пропели: «Бери ложку, бери хлеб, и садися за обед!» Кто-то, наверное, сейчас начинает жалеть, что скормил мне солдатскую порцию масла. – Юлёна погладила свой воображаемый полный животик. – Подлиза, накрывай на стол!
- Церола! – тихо позвала Нибара. – А Тимберлитту ты угощала каларами…
- Угощала… Увы и ах, при боестолкновении мои запасы питания уничтожены дотла, а у зортеков совсем другая еда.
- Я не поняла! – встревожилась Юлёна. – А что будем есть? Нам, разведчикам, в лагере сухих пайков не выдали. Опытный разведчик в лес без сухого пайка не пойдёт.
- У меня в рюкзаке шоколадочка и два печенья, – сказала Маша. – Остались от вчерашнего полдника. Помялись, наверное…
- Зато у меня, кроме пластмассовой расчёски, ничего съедобного! – объявила Юлёна. – Да и то: пластмасса китайская – воняет гадостью за версту. У Ваньки одни железки, даже офицерского кожаного ремня нет. У Сергея Сергеича есть… А сколько времени к вам лететь? – обратилась она к Револу. – Я могу и до вечера потерпеть!
- Какой выберем маршрут, – пробормотал Револ, отводя от Юлёны глаза.
- В космосе нет вечера, – сказал Иван. – Нужно просто считать часы.
- Если направляться до ближайшего входа… – продолжил было Револ.
- Опять до входа? – перебила Юлёна, смотря на тьму экрана. – Мы в темноте как кроты!
