Но что дети, мы, взрослые, несколько генераций людей, которым практически не известно, что значит получить в наследство нечто материальное, — оборанные государством в трех поколениях, — мы и к духовному своему наследию не научились относиться бережно!
Мы продолжаем верить, что как художник Толстой был велик, был даже «шагом вперед в художественном развитии всего человечества», а вот как философ и моралист только то и делал, что заблуждался, юродствовал и выражал интересы одного только патриархального крестьянства.
Ничуть не бывало, заявят новые толстоведы, мы далеко ушли вперед в понимании этих вопросов. Может быть… Но тогда почему, скажите, уважаемое издательство «Наука», выпускающее серию «Памятники философской мысли», обходит Толстого?
А «Эксмо-пресс» с не менее замечательной серией «Антология мысли», где есть все — от Ницше до Рериха, от Бакунина до Конфуция, от Лосева до экзотической парапсихологии, а Толстого-философа — нет? Промелькнул только «Круг чтения» — сборник нравоучительных цитат из разных авторов, которые Толстой выписывал и сортировал в перерывах между основными занятиями.
Конечно, Толстой с этой его навязчивой доктриной опрощения, милосердия к страдающим, с диким его желанием все, что имел, включая гонорары за произведения, раздать людям, чем приводил в неистовство жену, с этим его стыдом за графское тепло и достаток, от чего и убежал, — он в сегодняшнюю нашу моду ну никак не вписывается. Да и жена его, Софья Андреевна, прожившая в супружестве со Львом Николаевичем 48 лет, тринадцать раз рожавшая, восемь раз переписавшая своей рукой «Анну Каренину», тоже была со странностями. Когда Левушка умер, американцы предложили ей миллион долларов (тех долларов!) за то, чтобы всю Ясную Поляну, до последнего гвоздя и колышка, перевезти в Америку. А она отказалась! Пусть, сказала, останется там, где сейчас, в России. Странные были люди…
Юбилейные даты нужны хотя бы для того, чтобы иногда вспоминать: такие люди были. А нужен ли России Толстой? Еще как! Может быть, сегодня как никогда. Ведь исковерканная, запутавшаяся в потерях и обретениях Россия рвется в будущее!
«Родная газета». 2003
V. ДЛЯ СЦЕНЫ И ЭКРАНА
И ДЛЯ ЧТЕНИЯ
«ЯСНАЯ ПОЛЯНА»
Памяти Н.К.Гудзия
ДЕЙСТВУЮТ:
Л е в Н и к о л а е в и ч Т о л с т о й
С о ф ь я А н д р е е в н а — его жена
М л а д ш а я д о ч ь
М л а д ш и й с ы н
С т а р ш и й с ы н
М а р ь я Н и к о л а е в н а — сестра Льва Николаевича, монахиня
Ч е р т к о в П о м о щ н и к Л ь в а Н и к о л е в и ч а
М у з ы к а н т
П и с а т е л ь
О т е ц Г е р а с и м
З в я г и н ц е в а — помещица
К н я г и н я
К н я з ь
Л а к е й
В ЭПИЗОДАХ:
Т и м о ф е й
А х м е т
П е т р
П р о к о ф и й
М а л а ш к а
Б е р е м е н н а я б а б а
С о т с к и й
П р и к а з ч и к
Ф и л и п п
Я к о в
И с п р а в н и к
П е р в ы й ж у р н а л и с т
В т о р о й ж у р н а л и с т
Б у ф е т ч и к
Ясная Поляна. Астапово.
Конец первого десятилетия XX века
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
С о ф ь я А н д р е е в н а. Наоборот, Алексей Борисович! Вернется Лева, обязательно попросит исполнить. Он всегда рад вашим визитам…
К н я г и н я. Шуман, конечно, хорош… Но все-таки Шопен больше хватает за сердце.
К н я з ь. М-да, княгиня… Давно ли, кажется, вы пели Розину, а я… теперь и в Дон-Базилио не гожусь…
К н я г и н я. Теперь дети поют. Другие времена…
К н я з ь. Позитивные…
К н я г и н я. Но где граф? Не заблудился? Один поехал?
С о ф ь я А н д р е е в н а. Какое один! В Туле, на судебном заседании… Но Николя, новый секретарь, плохо ездит. Я всегда волнуюсь.
К н я з ь. Напрасно, графиня. Таких наездников, как граф, пока не сыщешь. Вот на трассе один шофер устройство автомобиля объяснял — гонки были. Лев Николаевич спросил — догонит ли тот хорошую лошадь, ну, коли рядом запустить. Думаю, если Лев Николаевич поскачет, никто его не догонит, уверяю вас!..
