Место явки - стальная комната

Л е в Н и к о л а е в и ч. Молодец… Старый конь борозды не портит, так, Илья Васильевич? Не забыл кавказские походы?

Л а к е й. Никак нет, Лев Николаевич. Хватка, она ведь не пропадает…

Л е в Н и к о л а е в и ч. Можешь подкрасться и не спугнуть?

Л а к е й. Уже еще бы!

Л е в Н и к о л а е в и ч. Возьми слегу потяжельше, подползи сзади да перетяни его вдоль спины как следует. Не говори только, что я велел!

Л а к е й (доволен). С превеликим старанием, Лев Николаевич!

Л е в Н и к о л а е в и ч. Ну, ступай!

Лакей уходит.

Непротивление… (Достает из блузы блокнот, пишет в нем.)

Приходит л а к е й с палкой.

Л а к е й. Исполнил, Лев Николаевич. Как сказали. Орал.

Л е в Н и к о л а е в и ч. Меня-то не выдал?

Л а к е й. Никак нет.

Л е в Н и к о л а е в и ч. Тогда совсем молодец. А то письмо напишет. Обвинит меня в непоследовательности…

З а н а в е с

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Имение Черткова в Телятинках. Присутствуют Ч е р т к о в, м у з ы к а н т, ю р и с т.

Ч е р т к о в. Сейчас момент исторический!.. Ю р и с т. Для меня, юриста, Владимир Григорьевич, это просто работа. Хотя и весьма лестная.

Музыкант пишет в блокноте.

Ч е р т к о в (юристу). Каждое слово заносится в скрижали!

Ю р и с т. Но почему такая конспирация?

Ч е р т к о в. Вынужденно. Графиня, сыновья Андрей и Лев хотели бы все прибрать к рукам. Воля же Льва Николаевича — передать сочинения в общую пользу.

М у з ы к а н т. Кстати, а что с дневниками? Графиня их все-таки помарала?

Ч е р т к о в (поморщился). Нет, не решилась. Отвезла в Тульский банк. Не отвлекайтесь. (Юристу.) Вот послушайте наш проект… (Читает вслух.) «Желаю, что бы все мои сочинения не составляли бы после моей смерти ничьей частной собственности, а могли быть безвозмездно издаваемы всеми, кто захочет. Желаю, чтобы все рукописи и бумаги, которые останутся после меня, были переданы Владимиру Григорьевичу Черткову, чтобы он и после моей смерти распоряжался ими, как он распоряжается ими теперь… Лев Николаевич Толстой…» Ну как?

Ю р и с т. Как юридический документ это все никуда не годится. Ч е р т к о в. Почему же, мой дорогой?

Ю р и с т. Закон не предусматривает возможности оставить наследство «никому». Вот вы пишете: «Не составляли бы ничьей частной собственности…» А частная собственность священна. Отказ от нее законом не предусматривается…

Ч е р т к о в. И что же делать? Где выход?

Ю р и с т. Завещать полагается кому-то, персонально. А он уже и соблюдет волю усопшего. Так кто же им будет? (Черткову.) Вы?

М у з ы к а н т. Конечно, Владимир Григорьевич. Лев Николаевич наверняка согласится.

Ю р и с т (Черткову). Пишем?

Ч е р т к о в. Погодите!.. Тут все надо обдумать. Когда не станет завещателя, тут сразу начнутся тяжбы с родственниками.

Ю р и с т. Естественно! И могут выиграть…

Ч е р т к о в. А надо наверняка.

Ю р и с т. Тогда кто?

Ч е р т к о в. Назвать надо младшую дочь, Александру Львовну. Среди всех наследников только она способна полностью и наверняка выполнить волю отца.

Ю р и с т (правит текст). Пусть так… Вот теперь показывайте Льву Николаевичу. Он все должен переписать своею рукой.

Ч е р т к о в. Чрезвычайно признателен!.. Разумеется, об этом деле никому ни гу-гу!

Деревенская улица. У избы лежит П р о к о ф и й, накрыт тулупом.

П р о к о ф и й. Малашка!

Из-за избы выходит девочка М а л а ш к а. В избе слышен крик ребенка.

Воды. Испить.

Малашка уходит в избу, выносит ковш воды. Крик ребенка не прекращается.

Что ты малого все бьешь, что он орет. Вот я матери скажу.

М а л а ш к а. Говори матери. С голоду ореть. П р о ф и й (пьет). Ах, хоть бы смерть пришла. Звонили к обеду, что ль?

М а л а ш к а. Звонили… Вон барин идеть!

Входит Л е в Н и к о л а е в и ч.

Л е в Н и к о л а е в и ч (Прокофию). Ты что же сюда вышел?

П р о к о ф и й. Да муха там, да и жарко. Огнем жжет…

Л е в Н и к о л а е в и ч. А сын где, дома?

П р о к о ф и й. Где дома, в такую погоду! В поле за снопами поехал.

Л е в Н и к о л а е в и ч. В острог присудили?

П р о к о ф и й. К шести неделям. Сотский за ним пошел. Сотский новый. Намедни впервой появился…

Приходит б е р е м е н н а я б а б а со снопом и граблями.

Б а б а (бьет по затылку Малашку). Ты чего малого бросила? Слышь, орет. Только на улицу бегать!

М а л а ш к а (ревет). Я только вышла. Батя пить просил.

Б а б а. Я те дам!.. (Видит барина.) Здравствуйте, батюшка Лев Николаевич! Грех с ними. Намучилась, одна на все дела. Последнего работника в острог ведут. А тут этот лодырь валяется.

Л е в Н и к о л а е в и ч. Что ты говоришь, ведь он болен!

Б а б а. Он — болен, а я — не больна! Как работать, так болен. А гулять не болен да мне косы рвать. Издыхай он, как пес!

Л е в Н и к о л а е в и ч. Как не грех!

Б а б а. Знаю, что грех, да сердце не уйму. Ведь я тяжела, а работаю за двоих. Люди убрались, а у нас два осьминника не кошены. Надо бы довязать, а нельзя, домой надо, этих ребят поглядеть.

Л е в Н и к о л а е в и ч. Овес скосят, я найму… И связать тоже…

Б а б а. Что связать! Ты Петьку мово развяжи! Ты ить не обеднял одной осинкой, а нам погибель без мужика.

Л е в Н и к о л а е в и ч. С тем и пришел.

Б а б а. Бог тебе здоровья! (показывает на Порфирия.) А что, Лев Николаевич, помрет муж мой? Уж больно плох…

Л е в Н и к о л а е в и ч. Может, свезти в больницу?