со мной? Я умер или я сплю?
— К сожалению, ты спишь, Дан.
— Но что мне сделать, чтобы проснуться? Я очень хочу проснуться, Влада, милая, пожалуйста, помоги мне!
— Мы все пытаемся тебе помочь, Дан. Но у нас ничего не получается…
— У кого это, у вас?
— У нас — у жителей этой планеты. — Сердце Влады было похоже на Солнце. На настоящее Солнце. То, которое светит и греет душу. Оно излучало любовь.
Влада улыбнулась ему очень нежной и доброй улыбкой. И в этот миг Дану захотелось стать таким же призраком, как она и улететь вместе с ней рука об руку в далекие волшебные дали. Но вокруг была только черная-пречерная ночь, и Дан не видел даже своих собственных рук… то ли своих, то ли инопланетных…
Вдруг ему почудилось, что Земля слегка дрогнула под ногами. Но он тут же взял себя в руки и постарался подавить волну истерики, что заколыхалась у него в области горла, готовая сорваться в отчаянный стон — если Влада сейчас исчезнет, то он просто сойдет с ума. Дан собрал всю свою волю в кулак и постарался сосредоточиться.
— А какой нынче год?
— О, Господи! — Разочарованно и одновременно испуганно взмолился призрак Влады. — Ты опять все позабыл!
— Ничего я не забыл! Я помню тебя, Влада, Интерпространство, Распутина, программу 'МОРАЛ'…
Влада остановила его взмахом руки. Постояла немного в нерешительности и произнесла:
— Сейчас 2999 год…
— Ни фига себе струя, куда меня занесло!!! — Дан аж присвистнул.
— Ты всегда был здесь, Дан. — Влада развела руками, как бы показывая чудеса окружающей его действительности. Но вокруг Дана зияла только черная мгла.
— А как же 2077 год? Или…
— Это регрессия. 2077 год — не единственный год, в котором ты побывал. Мы много раз возвращали тебя в прошлое, для того чтобы ты смог воочию увидеть первоисточники всех измерений, что не позволяют твоей душе освободиться…
— Каких измерений? Освободиться от чего?
— От зеркала.
— Какого зеркала, черт побери?! — Начал выходить из себя Дан. — Кто я такой? Кто вы такие? У вас что, есть машина времени?…
Влада молчала, она думала. Потом вдруг, не разворачиваясь, стала удаляться во тьму.
— Постой, Влада, ты куда? Не бросай меня, пожалуйста!
— Сейчас к тебе придет Тот. Он все объяснит.
— Который тот? Тот из кого? Не улетай, пожалуйста, Влада, ведь я тебя люблю!
— Я тебя тоже люблю, Дан. — Несмотря на то, что Влада уже опять превратилась в далекую звездочку, голос ее по-прежнему звучал рядом. — Мы будем вместе. Мы ВСЕ будем вместе. Но ты должен разбить зеркала из прошлого. Ты должен освободиться. Это нужно тебе. Это нужно мне. Это нужно всем жителям нашей планеты. Мы ВСЕ тебя любим, Дан. Помни об этом!
— Мне не нужны ВСЕ, Влада. Мне нужна только ты! — Но точка на горизонте уже погасла. Обессилев от напряжения, Дан плюхнулся обратно на диван. Но дивана на прежнем месте не оказалось, и Дан полетел в черную бездну…
* * * * *
Обычно говорят: 'Провалился в сон'. Почему провалился? Почему не возвысился, не взлетел, не переместился или хотя бы утонул? Просто провалился и все, как в тартарары. За что же так? Ведь сны не всегда кошмарны. Иногда сны бывают так хороши, что хочется даже убить того, кто тебя посмел в этот момент разбудить. Так почему же тогда мы все-таки проваливаемся в сон, а не возносимся к нему? Загадка…
— Ты кто?
— Меня зовут Тот.
— А-а, ты тот самый Тот, который должен мне все объяснить?
— Я — проводник между прошлым и настоящим.
— Мы что, опять отправляемся в прошлое? Вместе?!
— Я всегда был с тобой рядом, Дан, каждый раз являясь в разных обликах.
— А-а, ты и есть тот самый Гор?
— Да. Я — это Гор, Гор — это Ты, Ты — это Я.
— Так. Ты меня смущаешь — у тебя получилось какое-то голубое братство. Мы что, любим друг друга?
— Да. Мы любим друг друга, потому что мы любим себя. Ведь мы — единое целое.
— Ну, извини, лично я не чувствую э… особого такого расположения… как бы тебе правильно сказать? В общем, до любви еще очень далеко. Я как бы больше девушек люблю.
— Понимаю. — Тот ни капельки не обиделся. — Но только в настоящем времени между мужчинами и женщинами не существует половой разницы.
— Ё-пэ-рэ-сэ-тэ!!! Блин! Скорее возвращайте меня обратно, мне здесь не нравится!
— Тебе больше нравится удовлетворяться картинками из Интернета?
— Так! Если ты про меня чего-то такого и знаешь, то это не дает тебе права… У нас, между прочим, с Владой был самый настоящий А-афигенный секс! Вот! И я хочу ее иметь дальше… Не только платонически, но и всяко разно безобразно. Понятно тебе! Верни меня назад к ней — к той, которую я знал в прошлом.
— Ее там больше нет. Она возвращалась вместе с тобой, чтобы помочь тебе разбить зеркало…
— Да о каких, блин, зеркалах вы все время толкуете? Там, в 2077 году этих долбанных зеркал было хоть жопой ешь. Чтобы разбить все эти стекляшки, надо…
Дан запнулся. Образ гигантской планеты, падающей на Землю, заставил его вздрогнуть, вынырнув из памяти, как вспышка в ночи.
— Постой, постой, а этот Армагеддон был видением или реальностью?
— Это была реальность, твоя реальность. Повторяю тебе еще раз и не устану повторять вновь и вновь, Я — это Ты, Ты — это Гор, Гор — это наша Планета. Планета — это Мы.
— Но как же так? Ты здесь, планета здесь, вы все здесь, а я — там, в прошлом. Во всяком случае, душа моя рвется туда. Тут в твоей формуле явный сбой. Если все мы — единое целое, как ты говоришь, почему же тогда я выпал из вашей тусовки?
— Ты не выпал, Дан. Ты с нами! Ты просто не можешь проснуться…
— И не хочу.
— Но подумай сам, что тебя влечет обратно в прошлое? Ведь Влады там больше нет. Убери Владу из 2077 года и там для тебя ничего не останется, только зеркала, в которых ты изо дня в день будешь видеть отражение своего безобразного тела.
— Какое ни есть, оно мое. Во всяком случае, лучше, чем тот урод, которого я увидел в кроватной дужке.
— А ты вспомни тот момент, когда тебе удалось по настоящему сблизиться с Владой. Почему она разрешила тебе это сделать?
— Я рассказал ей про программу 'МОРАЛ'…
— Нет, не по этому. Что было дальше?
— Э-э… А! Да! Я ей сказал тогда: 'А тебе не кажется, что все люди на земле рождаются романтическими, слабыми и утонченными. Они рождаются с открытой душой и горячим сердцем, но потом, в процессе продвижения сквозь колючие кустарники человеческих взаимоотношений, их души покрываются защитными слоями. В конечном итоге, к двадцати годам человек уже несет на своей душе тяжеленный и толстенный панцирь, имеющий сверху длинные и острые рога, а снизу мощные и твердые копыта,
