которыми он начинает пинать и бодать тех, кто еще не успел нарастить подобные рыцарские доспехи…'
— А что дальше?
— А дальше я сказал: 'Существует внешний мир, достойный наших рогов и копыт, но существует и внутренний, это мы сами, наши родные и близкие, те люди, которых мы любим и перед которыми колючий панцирь необходимо снимать. Некоторые люди настолько привыкают к этим панцирям, рогам и копытам, что даже сами начинают забывать свое истинное лицо. Это и меня тоже касается, и тебя…' Господи, неужели это сказал я?!
— А дальше, дальше что?
— Дальше? Влада спросила: 'А одежда — это разновидность панцирей или файл из программы 'МОРАЛ?' А я ей ответил: 'Одежда — это соблюдение необходимых правил, установленных внешним миром, значит, это 'МОРАЛ'. Но Любовь прекрасна тем, что расширяет границы внутреннего мира. Для влюбленных не существует рамок и ограничений. Любовь — это вирус-троян, разрушающий защитные системы. То, что влюбленные вытворяют, нарушая все границы и запреты, целиком и полностью оправдывается любовью…'
— Это, Дан, и есть ТО единственное, ради чего вы с Владой путешествовали в 2077 год!
— Подожди, я не понял, что именно?
— Твое тело — это одежда. Тело — это панцирь для Души. Ты всю жизнь, глядя в зеркала, 'любуешься' своим панцирем, но не замечаешь Себя. Душу в зеркалах увидеть невозможно. Душу можно увидеть, только заглянув под панцирь. И Влада помогла тебе это сделать.
— Но я не припоминаю той души, что мне удалось увидеть под своим панцирем.
— Ты увидел под панцирем Душу проститутки Влады. Она — это Ты.
— Я — проститутка?! Так, знаешь что?!! Где здесь выход? Я пошел…
— Куда?
— Я хочу видеть Владу. Немедленно!
— Она здесь.
— Где?!!! — Дан начал так быстро крутить головой по сторонам, что у него даже заболел затылок от этого.
— Она у тебя внутри. Внутри твоего тела. Выпусти ее!
Дан некоторое время находился в 'зависшем' состоянии, пытаясь осмыслить то, что сказал Тот. Потом сказал (просто так, чтобы хоть что-то сказать):
— Но ведь в прошлый раз Влада возникла не изнутри! Она явилась ко мне издалека, как звездочка.
— Твое Я — это Вселенная, а во Вселенной нет центра, поэтому нет ничего изнутри. А точнее, то, что внутри, то и снаружи.
— Как нет центра?! Где-то же центр все равно должен быть.
— Ну, давай, к примеру, возьмем математическую прямую. Где у нее центр?
— Ровно посередине от краев…
— Но у прямой нет краев — ее длина равна бесконечности. Поэтому куда ни ткни — везде центр. У Вселенной тоже нет конца и края. Она бесконечна…
— Но ведь я… я-то имею предел. Значит, у меня должен быть центр.
— Твое Я — это точка на бесконечной линии. А внутри у этой точки — бесконечная линия. Направь свое Я по линии вовнутрь и к тебе приплывет точка извне…
Тот исчез, оставив Дана среди бесконечной тьмы. Долго еще Дан оглядывался по сторонам в поисках звездочки-Влады, но, увы, она не спешила проявлять себя на бескрайних горизонтах черной Вселенной. И тогда Дан попытался заглянуть внутрь своего Я. И сразу же увидел звездочку. А, увидев, бросился к ней, не ногами, не руками, не телом, а всей своей душой…
Звездочка превратилась в Солнце и Солнце заговорило до боли родным голосом:
— Привет, Влада!
Дан испугался. Его охватила нешуточная паника, и в ту же секунду Солнце исчезло. Дан заплакал. То ли счастье, то ли горе, то ли радость, то ль печаль сотрясали его невидимые плечи. А ночная мгла висела над ним словно равнодушный гигантский монстр — черная дыра, сожравшая Солнце, звезды, пространство и время. И взмолился Дан: 'О, Разум, не покидай меня!'
Глава 2. Явление Кудесника
Ночная мгла подернулась светлой дымкой. Сквозь дымку обозначились огни ночного города. Над огнями висели глаза и, не мигая, смотрели на…
— Данила, ты чего там увидел?
Светлая дымка оказалась запотевшим окном, глаза — отражением.
Данила вздрогнул и обернулся. Света, его жена, улыбаясь, стояла посреди кухни. В правой руке, слегка покачивая, она держала сотовый телефон, как бы пытаясь определить его истинную физическую массу.
— Только что звонила мама. Она спрашивает, сможем ли мы вырваться из города на эти выходные и приехать к ним в деревню. Говорит, что ты должен помочь отцу починить крышу — она здорово протекает, а дожди этим летом, сам знаешь.
Взгляд Данилы метнулся на настенный календарь. 2002 год. Странно, почему на какой-то короткий миг это его удивило?
Данила попытался вспомнить ход своих недавних мыслей, но они, словно волшебные хрустальные замки из призрачного сна, разбились о стекло и остались по ту сторону прозрачной завесы, рассыпавшись бисером ярких огней по поверхности города.
— Данила, с тобой все в порядке?
— Да-да, все нормально. Я просто подумал… это… мы ведь собирались с Ванюшкой в зоопарк. Я обещал, что покажу ему настоящего волка. Он был просто в восторге от этой идеи и всю неделю только об этом и спрашивал. Получается, что я его обманул.
Света обняла Данилу за плечи и потерлась щекой об его трехдневную щетину.
— Удивительно, как только начальство терпит твою вечно небритую физиономию?
— Ты ведь знаешь, я — гений. Они зарабатывают на мне приличные деньги. Вопрос в том, почему меня терпишь ты?
— Я тебя люблю. — Света улыбнулась, чмокнула Данилу в губы и заговорчески прошептала. — Я принимаю удар на себя. Я скажу ему, что по радио только что передали о том, что зоопарк закрывается на ремонт.
— Врать не хорошо, а врать ребенку — просто грех…
— Бог меня простит. Ведь у нас уважительная причина — надо помочь родителям — святое дело.
'Корабли постоят и ложатся на курс,
Но они возвращаются сквозь непогоду.
Не пройдет и полгода — и я появлюсь,
Чтобы снова уйти, чтобы снова уйти на полгода'.
Работа — дом, дом — работа. Что важнее для человека в этой жизни — дом или работа? Для женщины почти всегда важнее дом. А для мужчины? Тем более, если этот мужчина мнит себя гениальным. Ему ведь надо 'звездить'. Пусть жена признается ему в любви хоть по три раза на дню, он все равно будет рваться на работу, как корабль в море. Для него дом — причал, место отдыха, загрузки и подзарядки, но без моря корабль — не корабль, а всего лишь ржавеющая груда металла. Мужчина говорит: 'Я — воин, я — добытчик', и уходит в очередное плавание. Но мужчина лицемерит, во всяком случае, не договаривает правду. Да, мужчина — воин, да, он — добытчик, но не только поэтому корабли рвутся в море.
