плите было единственным звуком, встретившим Данилу в пустой кухне. Не было слышно даже жужжания мух.
Дойдя то середины кухни, Данила остановился и замороженно огляделся по сторонам. Вся окружающая обстановка свидетельствовала о том, что обитатели кухни исчезли буквально за одно мгновение. На столе стояла недорезанная булка хлеба с торчащим из нее ножом. Либо что-то неожиданно отвлекло хозяйку и она не успела дорезать очередной кусок, либо она исчезла в мгновение ока. Один ее тапочек лежал прямо возле стола, второй же был отброшен на два с половиной метра в сторону. Он упал прямо на кошачью миску с молоком, а разбрызганное по полу молоко никто даже и не попытался подтереть.
Данила выбежал на улицу и бросился к дому. Прямо у порога валялась недокуренная сигарета. Она еще тлела, прожигая покрытую лаком ступеньку. Конечно же, Иваныч никогда в жизни не позволил бы себе бросить непотушенную сигарету прямо на ступеньку, которую сам же и красил лаком этой весной. Скорее всего, он сидел на ступеньке и курил, но что-то его жутко напугало, и он выронил сигарету из рук.
Данила забежал в дом, стремительно пронесся по пустым комнатам и завороженно застыл у северного окна. Белая булка тумана отделилась от земли и теперь висела примерно в двадцати метрах от поверхности. 'Чертовщина какая-то! Куда все подевались?' Глубоко в подсознании Данила уже знал ответ на этот вопрос. Но всеми фибрами души продолжал его удерживать там, не желая выпускать на поверхность. 'Этого не может быть! Я сплю и вижу страшный сон!'
В доме напротив начинался пожар. Видно там непотушенная сигарета вызвала куда более катастрофические последствия. Языки пламени бесновались пока еще только внутри дома, но со всех щелей уже валил густой черный дым. 'Тушить некому. Возможно, сгорит вся деревня'.
Более уже никуда не торопясь, Данила вышел на улицу за калитку и побрел вдоль пустых домов в сторону улетающего облака тумана. Но тут, буквально уже на выходе из деревни, Данила услышал детский плач. Даже не плач, а еле слышное всхлипывание.
Данила забежал в соседний двор и прислушался. Всхлипывание доносилось из старого сарая, что стоял недалеко от дома номер три. Забежав в сарай, Данила никого не обнаружил и опять прислушался. Но всхлипы прекратились. Решив, что в этом сарае существует только одно место, где можно спрятаться, Данила подошел к огромному, обитому тонким железом ларю и попытался открыть крышку, но она не поддалась. Металлические пластины обивки каким-то образом склеились между собой. Железо было горячим.
Внутри ящика послышался шорох. Тогда Данила схватил вилы, подсунул зубья под крышку и навалился на черенок. Спекшиеся платины разлепились и из темноты черного ящика на Данилу воззрились два испуганных глаза.
— Ты кто? — Обомлел Данила.
— Я… я… ик… я… мы… ик… мы играли в прятки… ик…
Это была девочка лет пяти. Лицо измазано непонятно чем. Испуганные глазенки, как у маленького мышонка, бегают по сторонам. Ручки и ножки трясутся. И все тело периодически вздрагивает, судорожно отзываясь на каждый 'ик'. Данила вытащил ее из ящика, прижал к груди и, не говоря ни слова, вышел из сарая. Нежно поглаживая девочку по спине, он направился обратно к дому родителей Светы.
— Мы играли в прятки. Я спряталась в ящике… ик… а потом… ж-ж-ж-ж… ик… стало тихо, потом стало жарко… трудно дышать… ик… я пыталась открыть крышку и обожглась…
— Успокойся. Все будет хорошо…
— А где все? — Девочка вдруг перестала икать и закрутила головой по сторонам. У Данилы навернулись слезы. Если бы он только знал, где все, он бы давно уже побежал туда сломя голову.
Добравшись до машины, Данила усадил девочку на заднее сиденье и, схватив мобильник, в задумчивости поднял голову вверх. Облако тумана поднялось высоко в небо и, не обращая внимания на ветер, дующий с запада на восток, продолжало продвигаться на север. Между тем, пожар в соседнем доме разгорался все сильнее. Длинные языки пламени и густые черные клубы дыма уже тянулись к самому небу и заслоняли солнце. Все вокруг гудело от раскаленного воздуха. А соседние дома начинали уже потихонечку парить и дымить, готовые в любой момент принять на себя свирепые языки пламени. Деревня была обречена. Облако похитило людей, а огонь уничтожал ненужные теперь никому дома.
— А где все? — Повторила свой вопрос девочка, на этот раз уже более настойчиво. На руках и ногах у девочки проявились какие-то красноватые пятна, и она стремительно увеличивала размеры этих пятен, нервно расчесывая их своими ноготками.
— Тебя как зовут? — Вместо ответа спросил Данила.
— Кать-тя.
— Послушай, Катя, я не знаю, куда все подевались. Правда, не знаю. Но обещаю тебе, мы их обязательно найдем и спросим у них, где они были.
Наконец-то приняв решение, Данила стал нажимать на кнопки телефона.
Глава 4. Электромагнитный Зверь
— А куда ты дел девочку? — Это был первый вопрос, который задал Даниле отец после того, как, внимательно и не перебивая, выслушал его невероятную историю. Отец Данилы, Евгений Николаевич, несмотря на свой внушительный вес, был весьма энергичным человеком с полными юмора и юношеского задора глазами. И, несмотря на свою довольно серьезную профессию (инженер кафедры теоретической физики), и солидное звание (кандидат физико-математических наук), Евгений Николаевич был весьма увлеченным человеком. Логические головоломки, таинственные и невероятные истории, совершенно абсурдные и парадоксальные явления привлекали, манили и возбуждали этого взрослого человека точно так же, как ребенка манят и возбуждают игрушки, спрятанные внутри шоколадного яйца. На его книжных полках по соседству с Основами Квантовой механики, Молекулярной физикой и Термодинамикой всегда находилось место для, казалось бы, совершенно несовместимых с физикой вещей: 'Тибетская астрология', 'Фэн-шуй: Алхимия пространства', 'Законы души и кармические коды', 'Код да Винчи и ряды Фибоначчи', 'Чтение ауры для начинающих', 'Аватар Саи Баба', 'Жизнь после жизни' и… даже 'Библия'. Не удивительно, что мысль позвонить отцу была первой, что пришла в голову Даниле после того, как он более-менее оправился от шока.
— Я отвез ее в больницу. У нее по телу пошли какие-то красные пятна. Похоже, от пережитого стресса началось резкое обострение какого-то вида аллергии.
— Нет. — Вдруг уверенно сказал отец. — Это не аллергия.
Он встал, заложил руки за спину и, подойдя к окну, устремил задумчивый взгляд в далекое никуда.
— А что это, по-твоему? — Спросил Данила, почесывая себе коленку под столом. После того, как он отвез Катю в больницу, легкий зуд по всему телу неустанно преследовал его. Поэтому ответ на вопрос, что это были за красные пятна на руках и ногах девочки, весьма и весьма его волновал.
— Я уверен, что эти пятна проявились на ее теле вследствие воздействия на организм очень мощного электромагнитного поля. — Евгений Николаевич отошел от окна и сел за кухонный стол на свое место напротив Данилы. — Давай рассуждать логически. Вот смотри, что мы имеем? Вопрос номер один: почему вся деревня исчезла, а девочка осталась?
Данила пожал плечами.
— Вопрос номер два. — Продолжил отец, явно и не ожидая услышать от Данилы вразумительного ответа. — Почему пластины, которыми был обит ящик, нагрелись и приварились друг к другу? Вопрос номер три. Почему и ты, и девочка слышали жужжание, подобное жужжанию высоковольтной ЛЭП?
— Но откуда оно там взялось-то, это электромагнитное поле?
— Подожди. Давай по порядку. — Евгений Николаевич снова встал и подошел к окну. — Ты слышал про Филадельфийский эксперимент?
— Что-то слышал… кажется, я смотрел про это кино.
— Кино? Хм. Нет, кино я не видел. Думаю, что там, как это обычно бывает, все переврали или, по
